Зеленин Сергей - Корпорация «ussr». Часть третья: «революция».

«Как давно замечено: для блестящей победы типа Канн необходимы две составляющие: Ганнибал — способный военачальник победителей и Варрон — тупоголовый предводитель побеждённых.»,

— не помню откуда…

Наступая и, не встречая абсолютно никакого сопротивления, немецкие солдаты и офицеры донельзя расслабились…

Бывало, один-единственный взвод их вшивого «Ландвера [63]», захватывал железнодорожную станцию, выгонял целый русский полк из вагонов, разоружал солдат и ехал себе спокойно дальше до следующей станции.

Однако, с некоторого момента, в «новой» истории, немецкое командование заметило, что эти их «взвода» стали куда-то пропадать. Тогда, в свойственной немцам манере «всё возрастающей грубой силы» — разоружать «русские полки на станциях», стали посылать роты, батальоны… Полки, дивизии!

Наконец, дело дошло до настоящих арьергардных боёв, в которых немцам — чуть ли не по новой, пришлось учиться воевать.

Ещё немцы заметили, что целые железнодорожные перегоны им доставались разрушенными. Причём не только само ж/д полотно — но и, сами железнодорожные станции, разъезды и прочая инфраструктура. Всё железное откручивалось и увозилось или просто на месте портилось — перерезалось автогеном, всё каменное взрывалось или каким-то другим способом разрушалось.

Ни телеграфных столбов, ни провода на от них, ни телеграфных аппаратов на железнодорожных станциях…

Паровозы и вагоны угнаны, водокачки взорваны, стрелки и семафоры увезены неизвестно куда…

Естественно, немцы стремились этому воспрепятствовать и, иногда, им это удавалось. Части «Завесы» были особенно сильны на Севере, а чем южнее — тем они были малочисленней и тем сильнее разбавлены «местным» — зачастую, весьма специфическим контингентом.

Лучше всего, план «Завеса» сработал на смоленском направлении. Здесь, железная дорога была практически уничтожена от Минска до Смоленска, а оставленные в партизанских белорусских лесах группы лесного спецназа, к осени превратились в весьма многочисленные партизанские отряды и не давали оккупантам восстановить её в полной мере.

Из-за срыва Брестского мира, немцы продвинулись несколько дальше вглубь России — чем в «реальной» истории… Хотя и, с хорошеньким сдвигом по времени — из-за нашего противодействия. В частности, в начале июня их передовые разведывательные подразделения подошли к самому Смоленску и, попытались его взять с ходу, потом — штурмовать — но, были отбиты.

Здесь, опять «прославился» наш Спец: большой отряд балтийских моряков, которым командовал небезызвестный по «реальной» истории Дыбенко, дрогнул и панически побежал при одном лишь виде немецких самокатчиков-мотоциклистов, бросив позицию.

Сам «командир» в это время пьянствовал в городе со своей «женой» и одновременно — видной большевичкой и наркомом «государственного призрения» Александрой Коллонтай.

«Дежавю», короче! Дежавю…

Однако, это не «реальная» история, а — «альтернативная»! Не Псков и Нарва конца февраля восемнадцатого года, а — Смоленск конца марта.

Бежавший с фронта отряд балтийских моряков был окружён бронекавалерией и, под угрозой применения силы обезоружен. Прибывшие на место корейцы из Особого батальона, уже привычно рассчитали морячкой на каждого десятого и провели «децимацию [64]» — по законам военного времени.

Остальных морячков после митинга вооружили одной винтовкой на троих с единственной обоймой и послали в бой — искупать вину «перед трудовым народом и революцией» собственной кровью, выставив позади них пулемёты.

Это вам не собственных адмиралов топить, братишки!

Сам Дыбенко, был арестован и, по приговору трибунала, тут же расстрелян у ближайшей кирпичной стенки. Пытавшейся заступится за своего ё…ыря «пламенной большевичке» и будущему послу в Швеции, было рекомендовано заниматься своим прямыми обязанностями — раздачей пенсий старикам и пособий убогим и, не лезть в дела другого «ведомства».

Вспыхнувший было по этому поводу бунт в Кронштадте, был тут же подавлен корейцами из «Городских бойцов», а сам город-крепость основательно защищен от анархистов — свившим там целое клубло. Особых проблем и усилий это не потребовало — база флота, как я уже говорил, была в Ревеле.

— Заодно и, напрягаться в двадцатом не придётся! — сказал тогда Спец.

Это он — Кронштадтский Мятеж «реальной» истории, имел в виду… Действительно, ничего «такого», в «новой» истории не наблюдалось.

Большевики, кстати, только рады были: Кронштадт, по сути, торчал у них как кость в горле с самого Октября. Очень уж много мутного народа находилось там с февраля семнадцатого! Никому не подчиняющегося, неизвестно чем занимающегося и, постоянно требующая ресурсов для собственного прокорма — угрожая при этом новым «переворотом».

Конечно, рассорились с анархистами и самим Батькой — Нестором Ивановичем Махно, стало быть — но, дошедшие до Гуляй Поля немцы, вскоре нас «помирили».

Наступление германской армии под Смоленском было остановлено в ожесточённых боях на самых окраинах города… Последующей контратакой, части уже созданной на регулярной основе Красной Армии и нашей Красной Гвардии, освободили от захватчиков города Жлобин, Гомель, Конотоп и Белополье.

На этом направлении, линия фронта стабилизировалась почти на год — до самого окончания Великой Войны.

Как и, предрекал Ильич Конкретный, лезть в Северную или Центральную Россию, немцы всерьёз не собирались — как во Вторую Мировую… Их, интересовал Юг, Украина: там — уголь, руда, металлы…

Но, самое главное: ХЛЕБ!!!

«Четыре века тому назад Украина была территорией, на которой ожесточенно боролись между собою поляки и свободное казачество, называвшее себя «украинцами». В 1649 г. Царь Алексей Михайлович, по просьбе гетмана Богдана Хмельницкого, взял Малороссию под «свою высокую руку». В составе Российской Империи Украина процветала, и русские монархи приложили все усилия, чтобы развить ее сельское хозяйство и промышленность. 99 % процентов населения «Украины» говорило, читало и писало по-русски, и лишь небольшая группа фанатиков, получавших материальную поддержку из Галиции, вела пропаганду на украинском языке о пользе отторжения Украины.

Вильгельм II часто дразнил своих русских кузенов на тему о сепаратистских стремлениях украинцев, но то, что казалось до революции невинной шуткой, в марте 1917 года приобретало размеры подлинной катастрофы.

Лидеры украинского сепаратистского движения были приглашены в немецкий генеральный штаб, где им обещали полную независимость Украины, если им удастся разложить русский фронт. И вот миллионы прокламаций наводнили Киев и другие крупные населенные пункты Малороссии. Их лейтмотивом было: полное отделение Украины от России. Русские должны оставить территорию Украины. Если они хотят продолжать войну, то пусть борются на собственной земле…