Олег Белоус - В преддверии Нулевой Мировой войны [СИ]

— А за что пожаловал вам землицу хан? — поинтересовался царь почти спокойным голосом.

Александр не стал рассказывать сложную историю взаимоотношений с казахами. Меньше будет знать, лучше станет спать! Соответствующий сюжет для показа Петру первому заготовили заранее. Пожав плечами, Александр вытащил планшет, положил на стол перед царем:

— За то что помогли хану в войне с его врагами. — произнес он. — Посмотрите, Ваше Величество.

Нажал на кнопки. Засветился экран. Зрачки Петра сузились словно у кота. Он узнал, это тарелка колдовская, которая у Федьки не стала ничего показывать. Царские розмыслы сумели ее разобрать и, хотя ничего не поняли в устройстве, но убедились, что это техническая диковина, и ничего колдовского в ней нет. А здесь диво! Заработала. От удивления Петр ахнул, вытянул по-гусиному шею. Позади тяжело сопит Ромодановский. В окошке внутри тарелки появилось изображение. По долине между заснеженными горами наступала одетая в латы грозная армия. В центре, топча сапогами степную траву, двигались пешие отряды с огнестрелом и длинными пиками. По краям — латная и легкая конница. Сила серьезная. Когда до вражеской армии осталось две-три версты, в центре начали густо и часто подниматься огненные столбы разрывов. Скорострельность и точность, немыслимые для возможностей примитивной артиллерии семнадцатого века. Пешцы мужественно выдерживали интенсивный огонь, наконец, не выдержали, побежали, на ходу бросая на землю пики и мушкеты. На флангах конники схлестнулись с врагами. Прорвались к позиции артиллеристов. Торчат параллельно земле длинные острия стальных копий, сабли хищно блестят в руках, рты раззявлены в яростном крике. Вот-вот бешенные всадники ворвутся на батарею, стопчут, ссекут пешцов, но не тут-то было! Кони, зацепившись за невидимые в высокой траве препятствия, на полном ходу падают, катятся, дико ржут. И тут же кинжальный огонь в упор, частый, какой не бывает у мушкетов, и два чадных языка яростного огня с флангов. Крики сгорающих. Мечущиеся по полю «живые» факелы. Мясорубка! Никто не пытается сойтись с врагом в рукопашную, врагов истребляют словно мух, пользуясь колоссальным преимуществом в «дистанционном» оружии. Все конники, те, кто уцелел, скачут назад, провожаемые частыми разрывами мин.

Глаза у Петра горят, с тихим свистом выпустил воздух между зубов. В глазах царя появилась задумчивость. Да, оснащенная таким оружием армия может не бояться врагов. Побьют, сколько не придет на битву.

— С кем здесь бились? — ткнул дымящейся трубкой Петр.

— С джунгарами, — поймав недоумевающий взгляд Петра, Александр пояснил, — мы воевали с монголами!

— Много вас там было? — спросил царь.

Александр не стал скрывать:

— Чуть больше трех десятков.

Последовала короткая пауза, потом раздался изумленный возглас и следом растерянный голос Ромодановского:

— Не может быть!

Послы не стали спорить, лишь молча ожидали продолжения. Первый справился с ошеломлением царственный юноша.

— Ты тоже там воевал? — кивнул головой в сторону планшета Петр.

— Да, Ваше Величество!

Александр удостоился восхищенного и немного завистливого взгляда царя. Воевавших, тем более так успешно, Петр уважал.

— И много у вас таких добрых войск? — небрежно поинтересовался Ромодановский, а у самого глаза цепкие, внимательные.

— Две тысячи регулярных солдат и несколько тысяч ополчения, — Александр на миг сбился, не зная, как сказать, чтобы хроноаборигены поняли, затем подобрал слова, — да еще корабли летучие и самобеглые стальные повозки.

Усики Петра уныло опустились. Повествования послов о военной мощи Мастерграда вызвали шок у царя и князя, но они подтверждались сказками Федьки и письмом старшего Строганова. Стало быть, это не лжа, а чистая правда. Сжав от досады руку в кулак, едва не грохнул по столу. Планы по склонению Мастерграда под руку русского царя шли насмарку. Быть может потом, когда больше узнают о пришельцах и закончат неудачно начавшуюся войну с турками…. А сейчас отчаянно необходимо оружие, сравнимое по качествам с мастерградским. Война с опаснейшим противником: Оттоманской Портой и ее вассалом Крымским ханом шла с 1686 года, и конца-краю ей не видно. Два похода на Крым, возглавляемые князем Василием Голицыным, закончились позорным отступлением. Новое мощное оружие давало надежду победить турок быстро, с небольшими потерями, и тем самым укрепить трон под юным царем. Он лишь недавно отобрал власть у сестрицы — узурпаторши и отчаянно нуждался в успехе, подкрепляющем права на трон. Некоторое время Петр боролся с охватившей растерянностью. Затем вспомнил. Это пришельцы из будущего пришли к нему, а не наоборот. Значит, им что-то от него необходимо! Понимание заинтересованности пришельцев помогло собраться. Царь Петр был юн, едва вышел из подросткового возраста, к тому же родился очень любопытным. Искушение оказалось не по силам.

Голова Петра склонилась к плечу, глаза округлились от любопытства. Он запнулся, слегка заалел, но, упрямо набычив голову, спросил твердым голосом:

— А правда, что у вас есть летучие корабли, или лжа?

В глазах надежда, что сказка станет былью. Знал он и из сказок Федьки, и от Строгановых о летучих кораблях пришельцев, но вот не верилось и все! Хотя страстно мечталось хоть раз прокатиться по небесам, словно ангел божий!

Ну совсем ребенок, подумал Александр. Все не похоже, ни черты лица, ничего, но напоминает младшего, навеки покинутого брата чем-то неуловимым… Наверное, неуемным любопытством? Петр Александру нравился, ярый патриот и трудоголик, поднял Россию на дыбы, превратив из сонного Московского царства, прозябавшего на окраине Европы, в Русскую империю с мощными армией и флотом, растущей промышленностью. Наклонившись к чемодану, младший посол вытащил альбом. На обложке фотография с бронзовым памятником основателю города. Над ним щит желто-коричневого городского герба. Показал царю. Лепо и искусно изукрашено, подумал Петр. Особо внимание привлек наряд на памятнике, схожий с тем, какие носили кукуйские немцы. Вот еще один вопрос, и пока без ответа.

— Это Вам, Ваше величество, в дар альбом с видами города, — слегка склонив голову, произнес Александр, передавая царственному юноше искусно изукрашенный альбом, — Есть там и картина с воздушным кораблем.

У Петра от любопытства все шире округлялись глаза. Молчит, крепко сжав маленький рот, рассматривает искусную картину на обложке. Князь придвинулся вплотную, насколько позволяло чрево, жадно рассматривает диво. Наконец, царь открывает альбом.

Изображение зело искусное. На первой странице картина с видом на город мастеров, словно с высокой горы. Лето. Ровные, как стрела, широкие улицы. Десятки высоких, в пять поверхов, каменных палат. Иные еще выше. Крыши блестят добрым железом, видно живут богато, копейку не считают. На другой странице улица, мощенная камнем, вокруг чисто, ни навоза, ни иной грязи. Чистота, словно в палатах царских! Люди никуда не торопятся, гуляют. Все одеты в разноцветные дорогие одежды, лица радостные, как будто и забот у них нет.