Василий Панфилов - Время не ждет

Ну ещё бы… без меня Дания просто не попала бы на Олимпиаду. Дорого… не предусмотрено в бюджете страны таких средств. Фактически, я единственный серьёзный спонсор олимпийской команды — достаточно немногочисленной, к слову.

Зафрахтовав пару месяцев назад пусть и небольшой, но океанский пароход, я несколько… скажем так, увлёкся. Зная вроде реалии этого времени, всё равно держал в голове картинки из двадцать первого века.

Всех олимпийцев, вместе с тренерами, медиками и массажистами чуть больше пятидесяти человек. Хотел было отбить часть средств, продавая билеты со скидкой, но… дорого.

Дания в общем-то благополучная страна, но благополучие это основано на жёсткой экономии, когда каждая крона на счету. Такое своеобразное европейское благополучие, когда одежда донашивается за старшими — притом не только родными, но и нередко — двоюродными и троюродными. Едят каждый день, да по три раза — сытно, и порой даже вкусно. Спят под крышей в тепле… что это, как не благополучие?!

Поездка в соседнюю провинцию к родственникам уже воспринимается как роскошь. Едут третьим классом, нередко со своей едой гостят. А тут другой континент…

Заполнил в итоге свободные места представителями прессы, литераторами, художниками и перспективными студентами. Только проезд! Гостиницы и питание балласт оплачивает сам.

Хостелы! Несколько человек всего сняли номера в нормальных гостиницах, остальные сняли вскладчину хостел!

Волосы хотелось рвать… спортсменам-то я оплатил проживание в нормальной гостинице, а ведь мог просто переоборудовать свой же хостел на время. Насколько дешевле бы вышло!

Дороговато олимпийский пиар мне встал — счёт уже перевалил за сто тысяч, и сильно подозреваю, что может не остановится на отметке в сто пятьдесят тысяч. Частично окупилось, не спорю… да и Кристиан в письме прозрачно намекал на орден и дворянство.

Ну… что сделано, то сделано. Остаётся только использовать пиар до упора, да надеяться, что орден вкупе с дворянством и славой мецената будут чего-нибудь да стоить.

— Речь, — Олав с приклеенной улыбкой больно пихает меня локтём в бок. Ага… взбегаю по лесенке на возвышение, включая внутреннего актёра — помимо фотографов, кинооператоры тоже присутствуют. Сугубо из кинокомпании «Большое Яблоко», но всё же. Будем потом документалку монтировать, а может и не одну.

Одуванчик замахнулся на серию, но что-то сомневаюсь, что у жителей США будет популярна документальный сериал о датской олимпийской сборной. В Дании да… может быть.

— Сограждане! — Начинаю, перекрикивая гуляющий в порту стылый ветер, пахнущий грязной портовой водой и сгоревшим топливом из судовых топок, — сегодня знаменательный день…

Пару минут о славной истории Дании, потом минуту о славных сыновьях и дочерях моей Родины. Речь отрепетирована многократно, Олава я буквально задолбал, как единственного зрителя.

— … с особой гордостью хочу представить вам моих американских братьев! Братьев, которые тепло приняли меня в Америке, которую отныне воспринимаю как вторую Родину!

Братья проходя и выстраиваются перед возвышением — тоже отрепетировано. Возможность заполучить в резюме такие строки, как «Волонтёрская работа на Олимпиаде Лэйк-Плесид» и «Помощь датской олимпийской сборной», будучи всего-то студентами, значит много.

Бесценный опыт, связи… даже при том, что все мои братья из далеко не простых семей, это хорошая возможность проявить именно свои таланты, а не наследственные. Пусть даже у многих формально… но худо ли? С таким резюме любой политик возьмёт вчерашнего выпускника в штаб своей избирательной компании — без опасений быть обвинённым в кумовстве, что важно.

— По зову сердца они работают волонтёрами, обеспечивая всё возможное, чтобы Олимпиада тысяча девятьсот тридцать второго года прошла как можно лучше…

Говорю по сути лозунгами-абзацами — самое то для мероприятий такого формата. Кратко, тезисно и по существу. Пять минут лозунгов, картинные позы… хватит, остальное в завтрашних газетах.

Захотят репортёры, так легко свои размышления вставят, нет — тоже неплохо, читателям такие тезисы хорошо в голову лягут. Газетчики уже прикормлены, так что статьи выйдут в нужном ключе. Что немаловажно — я не республиканец или демократ, да и вообще не янки. Топить потенциального конкурента никому из политиков не нужно.

Петера с Тильдой поселил у себя, да другого бы и не поняли. Свободных спален достаточно, и они нормально устроились с детьми.

То, что мелкие пропустят школу, Петера и Тильду не волновало. Догонят!

Впрочем, чего это я, действительно догонят. Не то чтобы сильно умные и прилежные, но нравы в этом времени попроще, и отцовский ремень при серьёзном непослушании считается вполне законным орудием наказания. Да и не вошли они пока в тот возраст, когда школьная программа становится по-настоящему тяжёлой. Ну и Олав… племянник только вздохнул тихонечко, когда родители обрадовали его новой ролью — няньки и репетитора при младших. Впрочем, тут я выручу — не от большой любви… но мне проще и дешевле найти репетитора с нянькой, чем нового бухгалтера.

— Экскурсию по городу сегодня устраивать не буду, — сообщаю родным, — поздно уже. Мойтесь, да за стол.

За ужином Тильда недовольно поглядывала на прислуживающего нам Джорджи.

— Нормальную служанку нанять не мог!? — Высказалась она в сердцах.

— А… — Смеюсь, — это не мои слуги, у друга одолжил. Дома я, считай, только ночую, так доплачиваю им — пусть прибирают да готовят изредка.

— То-то я гляжу, холостяцкая берлога!

— Не пыхти, — мажу маслом булочку, — Не поверишь, но будтопрокляли меня со слугами! Вроде и город большой, а всё — то бестолочи попадаются, то ворьё. Из провинции выписал вдову пожилую — специально, чтобы в постель не лезла. Так не поверишь, через неделю мужа себе нашла. Содержит теперь пансионат в Калифорнии и пишет, что век за меня Богу молиться будет! Благодетеля!

— Да, мам, — Подтвердил Олав, смеясь, — ребята из братства уже ставки делают — как именно чудесить будут новые слуги.

— Может, я…

— Берись, Тильда! — Легко соглашаюсь, — наём слуг на тебе.

— Да я не это… — Растерялась женщина.

— Не… — Замотал головой Олав, — даже не вздумай! Ты пока здесь живёшь, чтоб к венику или там к посуде даже не притрагивалась.

— Угу, — Откусив, киваю, — иначе меня таким жмотом выставишь, что годами репутацию выправлять буду.

— Так я…

— Узнают, непременно узнают! Всё, Тильда, ты теперь дама! — Веско сказала тётушка Магда.

Сражённая таким напором, Тильда замолчала, уйдя разбирать вещи и устраивать детей. Мы с Петером и тётушкой расположились в гостиной. Родич привычно набивал трубку — благо, с некоторых пор купил он не вонючий горлодёр, а качественные сорта табака. Та же дрянь, как по мне… но хотя бы не воняет.