Василий Панфилов - Время не ждет

Тогда… аккурат в это время власть в США перехватили финансисты — не без помощи Рузвельта. Так что был заговор… или есть? Почему история не повторилась, не знаю.

Скорее всего, замкнуто всё было на личных контактах, а с гибелью Рузвельта ситуация полетела под откос. Не смогли договориться, не захотели… да просто не знали о договорённостях.

Власть в Демократической партии перехватили крупные промышленники. Прежде нейтральный, Форд сделал наконец выбор в пользу демократов. Дела у автомобильного магната шли неважно, и он небезосновательно обвинял в этом Республиканскую партию и президента Гувера лично.

— … странная, нелепая политика Гувера, поддерживающая финансовых спекулянтов, а не промышленников. Раз за разом колоссальные деньги, полученные от аграрного и промышленного сектора экономики, с идиотическим упорством идут в бездонные карманы банкиров. Это пример вопиющей коррупции…

Форд взялся за дело рьяно. Ещё несколько лет назад он с тем же пылом обличал евреев во всех грехах, пока в двадцать седьмом году не извинился публично под давлением политического истеблишмента страны. С тем же пылом и логикой он начал писать о явных и предполагаемых коррупционных схемах республиканцев и их спайке с финансовыми спекулянтами.

Популярность Форда в народе достаточно велика — шутка ли, лучший работодатель США! Был… к тридцать второму году Депрессия больно ударила по самому предпринимателю и вынудила того пойти на ряд непопулярных мер.

По словам самого Форда, его топили целенаправленно… и народ верил. Я, к слову, тоже — наживать врагов он умел.

Несмотря на непопулярность республиканцев в народе, дела демократов шли не так гладко, как хотелось бы.

Ряд промышленников второго эшелона присоединился к финансистам.

Кто-то испугался радикальных речей стремительно социализирующейся Демократической партии. Другие захотели оказаться на гребне мутной политической волны в кризисное время, обрушившись на конкурентов.

За Республиканцами встала и большая часть армии — та, что танками давила мирную демонстрацию ветеранов. Армия и почему-то флот, хотя казалось бы — прямая связка с промышленниками. Ан нет…

Предпочтения военных выражались неявно, и всё больше в верхах, но не учитывать это нельзя. Армия США построена по британскому образцу, с абсолютным, нерассуждающим повиновением командованию.

Противостояние набирает обороты, и с этим ничего нельзя поделать. Радикальная риторика потребовала от Лонга и Уоррингтона обещать избирателям новое расследование, и Лонг пообещал.

Республиканцы, в свою очередь, взвыли о происках коммуняк и начали кликушествовать о последних временах. Радикальные, отчасти социалистические речи Лонга, трактовались в духе проповедников из глубинки, обличающих дьявольские козни. Люди верили…

… да и как не верить, если выступают уважаемые люди?

Масла в огонь подливал и Дюк, с его речами о праве женщины самой решать свою судьбу. О, сколько простора для измышлений ханжей и моралистов… а всего-то — требование выносить на референдум городов и штатов такие вещи, как право женщины на аборт.

Референдум! Не безусловное право.

Лонг от сверх либеральных идей Уоррингтона не в восторге, но он не только верующий баптист, но и человек, искренне убеждённый в пользе прямой демократии.

… — как вы, баптист, можете ответить на речи вашего молодого товарища по партии, — Задал провокационный вопрос журналист Вашингтон Пост, — по части безусловного права на аборт?

— Радикальная риторика моего молодого друга выражает мнение не всей партии, а только Молодой Гвардии Демократической партии, да и то лишь отчасти, — Суховато и несколько расплывчато ответил Лонг.

— И всё же? — Не унимался журналист с видом идущего в штыковую бойца.

— Не в восторге, — Сухо сказал Лонг, — но отчасти я его понимаю.

Поднялся шум, и часть корреспондентов выскочила из зала телеграфировать сенсационные материалы. Рано…

— Отчасти, — Губернатор сделал знак, и из-за кулис вынесли бумаги, которые и раздали всем присутствующим.

— Радикализм Дюка Уоррингтона вырос не на пустом месте. Он и его товарищи проделали огромную работу, собрав статистические данные. Здесь…

Лонг тряхнул бумагами

— … ужаснувшие меня цифры. Сухие цифры — сколько женщин погибает от криминальных абортов.

— Мать твою! — Неверяще уставившись в бумаги, экспрессивно выразился пожилой техасец, никогда не расстающийся с кольтом, — Прошу прощения джентльмены и … эээ, леди. Но…

— Я и сам выразился не более сдержанно, — Мрачно сказал губернатор, понимающе кивнув техасцу, — Цифры жуткие, господа.

Лонг поднял руку…

— Я остаюсь убежденным христианином и тема абортов для меня очень болезненная. Как христианин я обязан способствовать защите человеческой жизни. Но увидев эти цифры, я долго сидел в ужасе и там и не смог понять, где больше греха. В запретах на аборты и их криминализации со всеми вытекающими последствиями, или…

— Разрешении, — Выдохнула молоденькая журналистка от какого феминистического журнала.

— Не разрешении! — Резко отбил подачу Хью Лонг, повернувшись к ней всем корпусом. Взгляды присутствующих скрестились на ней, отчего женщина отчаянно покраснела, — О референдуме на него! Жители каждого штата должны решать это вопрос самостоятельно, не отдавая его на откуп каким-либо авторитетам. Сами! Сами должны принять это решение и нести свой крест! Это и есть прямая демократия, господа. Любое решение, каким бы тяжёлым оно не было, должен принимать народ. Политики должны воплощать в жизнь эти решения.

— А вы, вы сами… — Женщина от волнения не смогла даже сформулировать вопрос.

— Как христианин — безусловно против. Но бороться нужно прежде всего не с женщинами, решившимися на такой… поступок. С причинами! Прежде всего с бедностью, с невежеством, с распущенностью… и уже потом — с абортами!

Лонг вздохнул прерывисто…

— Я не могу однозначно обвинить потерявшую кормильца мать, решившуюся на аборт. Потеряв мужа, она должна думать прежде всего о детях. О тех детях, что уже находятся на её попечении. И если близкие внезапно оказались далёкими, так мне ли осуждать её решение?

— Я… — Снова прерывистый вздох, — всеми силами буду бороться с бедность, с невежеством, с распущенностью… Но решение — быть или не быть абортам, должны принимать жители каждого штата, а по необходимости и графства.

— Вовремя мы купили обанкротившийся Вашингтон Пост, — Наблюдая за журналистами, думал Лесли Фаулз, — и очень хорошо, что покупку удалось совершить инкогнито.

Идеологическое противостояние отразилось на культурном фронте. Добрых три четверти киностудий Голливуда приняли сторону финансистов.