Алексей Кулаков - Военный советникъ [СИ litres]

– Леди, вы будете благоразумны?

Вместо ответа слабая женщина с такой силой вцепилась в чужие руки, что Агренев едва удержался от резких действий в ответ. Рефлексы, будь они неладны…

– Вижу, что слухи о вашей сильной и страстной натуре вполне правдивы.

«Натура» промычала что-то гневное и так взбрыкнула ногами, что ее едва удалось удержать. Плюнув на все, Александр решил несколько подсократить предварительные ласки упертой хозяйки Владимирского дворца.

Крак-щелк-крак!!!

Звук взводимого револьверного курка был столь неприятен, что поморщился даже его временный владелец – а уж на ее императорское высочество он и вовсе оказал дивное успокаивающее действие.

– Леди, вы будете благоразумны? Просто кивните… Хорошо. Прошу вас встать, и сохранять при этом тишину.

– Отвернитесь, вы!.. не знаю, как вас там – но вы горько пожалеете, что подняли руку на великую княгиню Российской империи!!!

Судя по едва слышному шороху и хмыканью, донесшемуся из-за узорчатой ширмы, второй грабитель не отказался бы и ногу поднять на столь высокопоставленное лицо – лишь бы она пошустрее двигалась, накидывая батистовый пеньюар.

– Что вам угодно?..

– Прошу.

Так как герцогиня Мекленбург-Шверинская даже после замужества не согласилась перейти в православие, в ее покоях отсутствовали огоньки традиционных лампадок под иконами. Тяжелые бархатные шторы отлично отсекали любой уличный свет, погружая покои в таинственный мрак, заполненный неприятно твердой мебелью и иными предметами обстановки. Поэтому пришлось рыжебородому вторженцу подсвечивать негостеприимной хозяйке аккумуляторным фонариком, попутно аккуратно направляя шипящую угрозы даму в нужном направлении. Бедняжка даже не подозревала, что основная опасность насилия исходит не от ее вынужденного спутника, а от того, кто следовал за ними! Потому что Долгину чем дальше, тем больше хотелось всеподданнейше приложить ногу к широкой «корме» ее императорского высочества!..

– Откройте.

Поглядев на глухую стенку своего любимого Будуара, выполненного в мавританском стиле, Мария Павловна надменно процедила:

– Не понимаю, о чем вы.

– Милостивая государыня, я могу открыть и сам, но на шум обязательно прибегут лакеи. Затем на звуки выстрелов явится и ваш супруг…

– Вы и его убьете?

– Вне всяких сомнений. Но все же хотелось бы избежать ненужных жертв. Прошу?

Посопев в сомнениях, раздираемая противоположными эмоциями герцогиня нехотя надавила пальцами на элемент узора. Дождалась щелчка, подцепила пальцами, потянула – и в монолитной прежде стенке обрисовались контуры искусно замаскированной двери.

– Еще одна небольшая формальность, моя леди.

Тайник был относительно невелик. Для трехэтажной громады дворца, разумеется. Но в нем вполне уместились большой сейф и куча полок – на которых в строгом порядке лежали разные милые безделушки, выполненные исключительно из желтого металла с частыми вкраплениями разнообразных драгоценных камней. Часть экспозиции занимали подарки, которые преподнесли амбициозной Михень все ее «друзья» и «воздыхатели». Другая часть хранила стандартный набор для ответных мелких знаков внимания: запонки, кольца, портсигары, часы, табакерки… Все из золота, разумеется. Присутствовали и разные милые женские штучки – о, и достаточно много! Но самые интересные, можно даже сказать фамильные образцы ювелирного искусства были скрыты за толстой сталью превосходного английского сейфа, замкнутого на сверхнадежнейший замок. К сожалению, великая княгиня в самых резких выражениях отказалась предоставить доступ к внутренностям угловато-массивного хранилища семейных реликвий.

– В вашей стране не так давно изобрели такую совершенно чудесную вещь, как ацетиленовая горелка. Меня заверили, что ни один металл не устоит перед ее огненным дыханием…

– Р-руки!!!

– Меньше экспрессии, ваша светлость. И позволю себе напомнить еще раз, что слуги вам не помогут – поэтому оставьте в покое этот несчастный колокольчик. Возвращаясь к нашей… М-мм, problem?.. К нашему делу: если первый способ окажется бессилен, мы попробуем решить все с помощью двадцати фунтов превосходнейшего нобелевского динамита.

Приблизившись к хозяйке и ловко избавив ее нежные ручки от тяжести крылатой статуэтки, гость подвел итог:

– Так или иначе, но желаемое будет получено. Мы всегда добиваемся своих целей.

– Мы?! Кто это – мы? Вы англичанин?..

– Может быть, да. А может, и нет. Леди, давайте закончим с формальностями, и я обещаю вам откровенный разговор. Что касается драгоценностей, то будем считать, что вы передаете их нам всего лишь на время, в залог.

– Залог? Но что…

– Леди.

Мягко направив уже почти не брыкающуюся женщину к сейфу, Александр сделал приглашающий жест – и проявил понимание и терпение, покуда герцогиня не сдалась под грузом обстоятельств, приправленных толикой ее любопытства.

– Нужен ключ.

– Прошу.

Окатив фигуру в полумаске презрением, Мария Павловна буквально выдернула из мужской ладони изящный ключик и всего со второго раза воткнула его в провал замочной скважины. Три поворота направо, два налево – затем ключик вытянули обратно, переставили маленький кусочек металла с одной стороны узорчатой «бородки» на другую, и повторили всю процедуру еще раз.

– Благодарю, ваша светлость.

Дернув за ручку и удостоверившись, что более препятствий нет, таинственный пришелец проявил к хранившимся в сейфе сокровищам удивительное равнодушие. Собственно, он даже ни одной коробочки или шкатулочки не открыл, а на казначейские упаковки новехоньких десятирублевых банкнот едва глянул.

– Теперь нам стоит вернуться в ваши покои.

– А?.. Но как же?..

Препроводив великую княгиню, совсем запутавшуюся в своих предположениях о национальной принадлежности полуночных гостей (она определенно заметила еще несколько подозрительных теней!), незнакомец в полумаске деликатно отвернулся – пока она укладывалась обратно в постель. Впрочем, при всей воспитанности и манерах, выдающих соответствующее происхождение, рыжебородый мужлан не постеснялся внимательно следить за ее движениями в большом настенном зеркале. Хам и наглец, вне всяких сомнений – но в Михень уже разгорелся определенный интерес к чьей-то явной интриге. Поэтому, выкинув из головы свой неподобающий вид и расположившись на ложе с видом императрицы, дающей аудиенцию, она милостиво разрешила изложить ей необходимые пояснения.

– Мы всегда в тени, и чужды публичности…

Без всякого спроса усевшись на краешек перины и проигнорировав подозрительное бряканье из Будуара (как будто там уронили что-то на пол) безымянный пришелец машинально огладил бородку: