Алексей Кулаков - Военный советникъ [СИ litres]

– …однако мы внимательно следим за теми, кто может стать для нас перспективными клиентами.

С возмутительной непринужденностью пересев еще ближе, мужчина вдобавок понизил голос – так, что создалось полное впечатление интимной встречи двух давнишних любовников:

– Вам мешают три племянника .

– Не понимаю вас…

– Мы можем убрать эту досадную преграду на пути ваших устремлений.

– Я решительно не понимаю, о чем идет речь!

– Чтобы продемонстрировать серьезность наших намерений, мы закроем вопрос со средним братом – в счет принятого залога. Скажем, несчастный случай, повлекший за собой закономерный итог. С учетом его слабого здоровья… Или у вас будут иные пожелания?

Мария Павловна возбужденно блестела глазами, но отвечать не торопилась.

– Мы не настаиваем, а только предлагаем свои услуги. На внутренней стороне перстня…

Печатка с ветвью акации покинула прежнего хозяина и ме-едленно села на указательный пальчик безвольной женской руки.

– …указано, как с нами связаться. Если же решение будет отрицательным, то мы с уважением примем ваш выбор, и более не будем докучать.

Про судьбу фамильных драгоценностей великокняжеской семьи полуночный коммивояжер тактично умолчал.

– Всего наилучшего.

После тычка в сонную артерию, ее императорское высочество послушно обмякло на постели – а через пяток секунд даже соизволило начать всемилостиво сопеть. Александр же перевел дыхание, внимательно прислушался к чужому, и скорым шагом поспешил на помощь другу. Который, как выяснилось, и сам прекрасно справлялся, оперативно переправив все с полок в две объемистые черные сумки. Содержимое сейфа удостоилось отдельного дорожного саквояжа, и теперь Долгин задумчиво вертел в руках последний негабаритный предмет – шкатулку-футляр для красивой бриллиантовой тиары с подвесками из крупных каплевидных жемчужин. Роскошная вещица буквально притягивала взгляд, вот только в этот раз он был не алчный, а озабоченно-недоуменный: сломать тиару для лучшей компактности было откровенно жалко, а нести отдельно – глупо и неудобно.

– В сумку тоже не влезет… Там еще письма какие-то. Брать?

– Хрен с ними. Ух!

Пристроив за спиной одну из матерчатых сумок и выдохнув пару-тройку ругательных слов (до чего же увесистая, стервь!), Агренев пошевелил плечами и вытянул из кобуры револьвер.

– Готов.

– Ух-ё!..

Увесистая сверх всякой меры брезентовая «колбаса» так согнула седобородого ценителя прекрасного, что его легко можно было спутать с горбуном. К счастью, саквояж помог исправить образовавшийся перекос, сработав чем-то вроде балансира-противовеса – а тиара в футляре, цепко прижимаемая к груди, придала темной фигуре полностью законченный вид.

– Готов.

Пропустив вперед командира, Григорий пристроился вслед, без малейших сожалений оставляя за спиной Будуар со сладко посапывающими камеристками. Звонкое тиканье каминных часов в Кабинете, недовольный скрип паркета в вязкой тишине Приемной, успешно притворяющийся мертвым любитель коллекционного вина в Гостиной… Тяжеловесно спустившись по ковровым дорожкам лестничных маршей, они с одинаковым облегчением скинули сумки на полированный мрамор напротив неприметной двери – из-за которой, кстати, доносились какое-то подозрительное мычание и возня.

– Что значит гвардия!.. сотрясаться нечему, сплошная кость в голове.

Дворник-швейцар от обсуждения своих достоинств тактично уклонился – но глядел при этом как-то недобро. Особенную выразительность его взгляду придавало то обстоятельство, что в попытках освободиться отставной преображенец изрядно запутался в накинутой на него верхней одежде, брякнулся с широкого топчана на пол, и теперь напоминал что-то вроде краснорожей гусеницы с налитыми кровью глазами. Впрочем, стоило только избавить взопревшего страдальца от теплых «шкурок», как ему резко полегчало – настолько, что он даже попытался садануть одного из своих обидчиков связанными ногами в грудь. Не без труда разминувшись с сапогами неприятно большого размера, налетчик одобрительно хмыкнул и на пару мгновений задумался, глядя, как бывший унтер яростно жует кляп.

– Х-рр!..

Несколько аккуратных ударов оставили на лице рычащего лакея зримые доказательства его доблести. А тускло блеснувший в сумраке нож добавил в картину последние штрихи, невесомо коснувшись кожи над бровью и на горле – и теперь не оставалось никаких сомнений в том, что хранитель врат Владимирского дворца свирепо бился с вражескими ордами, и выжил только чудом. Вряд ли подобный «макияж» послужит оправданием легковерному швейцару, но, быть может, его хотя бы не выгонят со службы?..

– Р-рр!!!

Увы, но живое полотно не оценило стараний рыжебородого художника, принявшись столь энергично дергаться, что крепкие ремни-вязки начали отчетливо трещать. К счастью, капелька эфира и чистый носовой платок помогли унять бешеный гвардейский напор.

– Пожалел?..

Согласно кивнув в ответ на едва слышный шепот, Александр принял от напарника кое-как почищенный водительский полушубок. Поправил шапку, переложил револьвер в карман и прислушался. Тихо? Вот и хорошо.

– Ч-черт, городовой у машины стоит!

Переглянувшись с Григорием, князь приготовился израсходовать еще пару особых патронов. Или – служивого, если его бдительность перевесит его же удачу. Беззвучно распахнулась массивная дверь, выпуская позднего посетителя на морозную улицу, и промозглый ветер тут же закружил вокруг него стайку редких снежинок, попытаясь проникнуть под роскошную шубу с бобровым воротником…

– Ко мне!..

Резко взбодрившийся постовой моментом оценил представительный облик полуночного гостя великокняжеского семейства, сделал пяток шагов навстречу и отточенным за годы практики движением кинул руку к черной шапке.

– Городовой Орешкин!

Внимательно осмотрев бравого служителя порядка, и с особенной ревностью оценив роскошные (и слегка заиндевевшие от дыхания) усы, господин небрежно представился:

– Статский советник фон Скрудж-Макдаков.

Мимо полицейского чина и его высокопоставленного собеседника с самым деловым видом проскользнула фигура второго позднего гостя, отягощенная пухлым саквояжем в правой руке и большой матерчатой сумкой в левой. Достигла фургона, закинула свою ношу на переднее сиденье – и тут же начала возиться у капота, оживляя механическую телегу.

– Почему один? Где остальные?

– Не могу знать, ваше сиятельство!

Тревожно поглядев вдоль набережной, штатский генерал недоверчиво уточнил:

– А особые инструкции касательно нынешнего мероприятия доводили? Нет?!

Свирепо покривив губы, нежданное начальство пробормотало что-то о выговоре кое-кому по служебной линии. За разгильдяйство!