Михаил Антонов - Счастливые времена [СИ]

— Это что же, как при царе что ли? — спросил Петрович.

Я с ним согласился, а на вопрос об успехах «Трактора» в этом сезоне сообщил, что любимая городом команда играет неважно и находится в конце турнирной таблицы. Про футбольный же чемпионат, заданный Гришей, ответил, что, вроде бы, победила команда Валерия Газзаева.

Федоренко обрадовался и сказал:

— Я, как военный, болею за ЦСКА, но то, что золотые медали выиграли мвдэшники, тоже неплохо.

— Но Газзаев тренирует не «Динамо», а «Спартак», — сообщил я.

— Вот так вот, Гришенька, не динамовцы твои, а спартаковцы мои любимые победили, — обрадовался Смолянинов.

— Степан Петрович, этот «Спартак» — вряд ли твой любимый. Он не московский, за который ты болеешь, а владикавказский. По-старому — это город Орджоникидзе. В ваше время он, наверное, в первой лиге играл, а сейчас — чемпион России.

— Что хотят, то и делают, — покачал головой Федоренко.

Такие несуразные спортивные новости произвели на прапорщика и слесаря сильнейшее впечатление, никак не сравнимое с тем, что рубли сейчас считают исключительно в тысячах, а страной правит не генеральный секретарь КПСС, а какой-то там президент. Подумаешь, важность! Деньги, они деньги и есть. Да и государством кто бы не правил, как бы его не звали — хоть Ильич, хоть Николаевич — им, простым гражданам, было все равно. А вот то, что в футбольном чемпионате побеждает неведомая им команда из второго дивизиона — это да! Известие, так известие. Только теперь они осознали, как далеко зашли изменения в нашем многострадальном государстве.

Под эти разговоры мы прошли через толкучку пенсионеров перед входом на рынок и мимо фруктово-овощных рядов, которые мало изменились за последние годы. Так же, как и раньше, среди торговцев в основном были жители южных республик, а виноград, яблоки и последние арбузы выглядели весьма аппетитно и были также дороги, как и в далеком прошлом. Пройдя весь базар насквозь, мы вышли к западным воротам, где начиналась барахолка. Я, уж если мы сюда попали, решил попутно посмотреть нужные мне вентили для садового водопровода.

Надо сказать, что изобилие товаров на рынке и вокруг него произвело на моих спутников немалое впечатление. Еще бы, в их время все это надо было изыскивать, доставать или тащить с производства, а здесь все было вывалено на прилавки, а то и прямо на землю — выбирай, покупай! Да и граждане, торговавшие всем этим товаром, своим отношением к возможным клиентам резко отличались от продавцов времен развитого социализма. В противоположность советским профессионалам барахольщики преданно заглядывали в глаза возможных покупателей и заботливо спрашивали: «Что ищем?» Среди них Григорий встретил знакомого мужика и, забыв о моих предупреждениях, вступил с ним в разговор. Петрович в одной из разложенных куч разглядел какую-то железяку для своего «Москвича» и застыл в задумчивости, а мы с Женькой продолжили обход рядов. Минут через пять я нашел то, что искал, и пошел назад.

Смолянинов все еще кряхтел, поглаживая блестящую деталь и переживал, что у него нет денег для ее покупки. Я отвел его в сторонку и стал объяснять ему, что покупать этот металлолом бесполезно. Для доходчивости я размахивал руками и со стороны, наверное, походил на сурдопереводчицу из дневных теленовостей. Доводы мои были железные:

— Откуда, ты, Степан Петрович, знаешь, может, твой ныне живущий двойник уже купил эту штуку и давным-давно катается на исправной машине. А если ты собираешься брать ее с собой в прошлое, то это совсем бессмысленно. Ты же не знаешь, когда вы вернетесь назад и вернетесь ли вообще. Это, во-первых. А во-вторых, деталь новая — в 1982 году ее просто не было в помине и поэтому, вполне вероятно, что в момент вашего возвращения, эта железяка вернется в то состояние, какое она имела в те времена. И вместо блестящей никелированной вещицы вполне можно получить на руки несколько килограммов руды или немножко металлолома, если ее производили за счет переплавки старых стальных изделий. Не хочется ли тебе, Петрович, унести с собой в прошлое что-нибудь оригинальное, например, трак от гусеницы Т-150, разбитого на уборке урожая?

Оригинального слесарю не хотелось, и он переспросил:

— Значит назад, в свое время, я ничего не могу взять?

— Увы, Степан Петрович, скорее всего, нет. Вот если только то, что выпущено до начала вашего путешествия. Если я подарю тебе сейчас денежку, — я достал из кармана тысячерублевую купюру, то ты не сможешь прибыть к себе в 82-й богатым человеком. Во-первых, у тебя ее там никто не примет, а во-вторых, она должна превратиться в кусочек той сосны, или ошметок хлопка, из которых произвели эту бумажку.

— Да, что-то чем больше я тут у вас в гостях, тем мне меньше нравится, — раздалось у меня за спиной.

Я обернулся и увидел Федоренко.

— Я тут сейчас знакомого встретил. Он у нас в части служил, тоже прапорщиком, так он мне такого порассказал…

Собравшись все вместе, мы, не сговариваясь, пошли не на трамвайную остановку, а мимо кинотеатра «Родина» к центру города. Что уж такого плохого рассказал Григорию бывший сослуживец, он нам так и не сообщил, поскольку переменил тему.

— Я одно не пойму. Если ты, Серега, такой умный, может, ты нам объяснишь, куда, собственно, делись хозяева квартир. Если я появился в Наташкиной квартире, то почему мы с ней не встретились.

— Может, ты появился в квартире после того, как она ушла на работу? С другой стороны, Петровича она ведь не могла не заметить, — продолжил я уже менее уверенно.

— И у меня жена и дочь должны быть дома, — напомнил Никонов. Жанна в какую смену учится?

— Во вторую… До обеда она должна быть дома, если не ушла к какой-нибудь подруге или…

Тут у меня появилась несуразная мысль.

Елена встала, как обычно, в полседьмого. Свет в комнате включать не стала. Накинула халат и вышла на кухню. Вчера они с Жанной съели все под чистую и надо было приготовить завтрак. Дочь училась во вторую смену, и в школу ей надо было к двум часам, поэтому Лена будить ее не стала. Пусть поспит девчонка, пока молодая да незамужняя.

Мерно урчал холодильник, а кран, давно протекавший, как всегда капал, нудно стуча о металлическую раковину. Трех яиц, которые она собиралась с утра пожарить, на месте не оказалось, наверное, дочкины проделки. Опять она вчера легла спать позже матери, очевидно, смотрела телевизор. Да, надо кончать эти ее ночные бдения, мало того, что забивает себе голову ими бесконечными глупыми фильмами и портит зрение, так она своим любимым гоголем-моголем себе здоровье подорвет. Так и сальмонеллез получить можно. Чуть не каждый день о нем пишут.

Позавтракав и оставив дочери строгую записку, Елена стала собираться на работу. Через десять минут она была уже готова и вышла в прихожую. В этот момент у нее закружилась голова, да так, что ей пришлось присесть на полочку для обуви.