Михаил Антонов - Счастливые времена [СИ]

После этой эпопеи, занявшей у нее чуть не три часа, Парамонова вернулась в универмаг «Юность». Для начала она приобрела в отделе кожгалантереи маленькую дешевую сумочку, а потом, поднявшись на второй этаж, стала методично набивать ее ювелирными изделиями. За семнадцать изделий она отдала более двух тысяч честно заработанных рублей. Поскольку такая ее предприимчивость могла показаться окружающим несколько странной, ей пришлось обращаться к продавщице и кассиру с легким прибалтийским акцентом, который она научилась имитировать во время шоп-туров в Польшу. То ли нерусский акцент ей помог, то ли еще что-то, но в покупках ее никто не ограничивал. Правда, в магазине все же возникла легкая паника и устойчивый слух о том, что не иначе, как золото подорожает. А иначе зачем одна приезжая, супермодная дамочка в таком количестве скупает золотые изделия. Наверняка будет повышение цен.

Через два дня этот слух уже гулял по всему городу, и как результат, в октябре 1982 года ювелирные магазины области заметно перевыполнили месячный план.

— А зачем тебе столько золота? — удивилась Елена, выслушав рассказ подруги.

— Ну ты и наивняк. По нашим ценам моя сумка тянула на полтора — два «лимона», не больше. Так ты еще учти, чтобы все продать, надо было не меньше пяти дней просидеть на свежем воздухе, сама знаешь, что тряпье и обувь — не пирожки, каждый встречный не покупает. А это золото тянет «лимонов» на восемь-десять. Даже если скинуть немного, то шесть-то я точно за это золотишко получу. Триста процентов прибыли! Вот это да, вот это бизнес! За четыре комплекта нижнего белья — кольцо. А у нас надо штук пятнадцать продать, чтоб такое выручить.

— А ты уверена, что мы в ближайшее время вернемся назад? — спросила Никонова.

— А тебе так понравилось здесь, что ты решила остаться?

— Нет, но…

— Все равно нас когда-то вернут, — уверенно заявила Наташа. Во! Смотри — наш трамвай! Побежали!

— Если нас сюда кто-то забросил, то он нас и вернет, — убежденно заключила Парамонова на бегу.

Дома Елену ждала Жанна. Девочка была одета в какой-то странный спортивный костюм. На вопрос матери она капризно заявила:

— Ты сама спрятала куда-то одежду, а я в чем должна была в школу идти. И куда ты шкаф с моими учебниками дела?

— Какой шкаф?

— Книжный. У нас двух шкафов нет, кто-то унес. Если не ты с папочкой, то я не знаю — кто.

Елена вошла в комнату, даже не разувшись. Действительно, двух шкафов не было, да и вообще, наметанным взглядом хозяйки квартиры она сразу определила, что мебель стоит немного не так, как она расставляла. Во второй комнате тоже изменений было больше, чем хотелось бы. Ей стало ясно, что это — жилище молодого Евгения Никонова. В шкафах были только вещи Жени и его родителей. Вдруг что-то переключилось внутри Елены. Какие-то забытые ощущения нахлынули откуда-то из глубин памяти, и она на мгновение вспомнила свою девичью влюбленность в молодого, умненького учителя истории. Как она с бьющимся сердцем ожидала его появления в классе, как стеснялась своей ученической формы, когда он внезапно проходил рядом, как звонила ему и молчала в телефонную трубку, когда он ушел из школы и стал преподавать в университете.

Так вот как он жил. Это, значит, его письменный стол, его шариковая ручка, которой он пишет, берет при этом ее в свою руку. А ей тогда так хотелось положить свою ладошку в его ладонь. А как ей хотелось тогда с ним целоваться. Даже снилось во сне. Такие сны были…

Среди папок в выдвижном ящике она увидела отрывной календарь на предстоящий 1983 год. Странная идея зародилась в ее мозгу. Наплевав на то, что она вмешивается в ход прошедших событий, Елена открыла календарь на страничке «Пятница, 30 декабря» и написала:

«Женечка, позвони 35-57-46 Лене».

— Что ты пишешь, мамочка? — послышалось сзади.

— Записку папе, чтобы он нас с тобой нашел, — ответила Елена, обернувшись к дочери и обняв ее.

— А просто сказать нельзя?

— Увы, нет.

— Ма, а ты, может, скажешь, где мой магнитофон?

— Твой «Панасоник»? — Лена улыбнулась. — Его, дочка, еще не сделали. Мы ведь не у себя дома.

— А у кого? — округлила глаза девочка.

— У бабушки Вали, у молодого папы…

И Елена, как умела, объяснила дочери историю их перемещения во времени. Для детей фантастика — та же реальность. Ничему не удивившись, Жанна сказала:

— Ну, так это значит, что у нас с тобой история типа, как в американском фильме «Назад в будущее»? Класс!! Завтра Нелльке Хамидуллиной расскажу — она от зависти треснет. Только мне надо какое-то доказательство путешествия предъявить, — решила практичная девочка.

— А ты думаешь завтра уже вернуться назад?

— А ты думаешь, мы здесь на долго? Ур-р-а! Значит, и в школу ходить не надо! — обрадовалась дочь.

— Почему?

И девочка рассказала матери о своем походе в школу.

Кое-как одевшись и прихватив с собой такую интересную «Кама — сутру», чтобы показать ее Хамидуллиной, Жанна пошла за новыми знаниями.

В раздевалке ее ожидала первая неожиданность. В спортивном костюме, кроме Жанны, никто не ходил. Все остальные девочки, независимо от возраста, как на подбор были одеты в коричневые платьица и черные фартуки, как героини старых выпусков «Ералаша». А на нее, пришедшую без такой формы, смотрели с удивлением. Неужели родную 9-ю школу сделали гимназией с единой формой одежды? Во, круто! Но почему же ее никто не предупредил.

Поднявшись на четвертый этаж, Жанна пошла к своему классу. Там ее ждало новое чудо. В кабинете не было ни одного знакомого лица. Все ребята — чужие. Сколько она не смотрела, но не увидела не только кого-то из своих одноклассников, но даже вообще кого — либо знакомого. Этих учеников Жанна никогда до этого не встречала. Словно она попала в чужую школу.

Постояв удивленная в дверях, Никонова-младшая спросила у сидевшего на ближней к ней парте пацана про то, кто здесь занимается. И неожиданно услышала, что именно ее класс. Тут зазвенел звонок, все бросились по своим местам, и ее парту у второго окна заняли двое мальчишек в синеньких форменных костюмчиках. Так что девочке пришлось выйти в коридор. Там Жанна надеялась увидеть свою классную руководительницу — Анну Сергеевну. Но в кабинет вошла совсем незнакомая учительница. В некоторых соседних классах она, правда, заметила знакомых учителей, но все они выглядели как-то странно.

Да, дела! Столько учеников и все чужие. Хотя до этого из кабинета химии, расположенного на том же четвертом этаже, вышла одна старшеклассница, которая почему-то показалась девочке знакомой. К этой девице обратился какой-то парень и громко спросил: «Лесневская, ты домашку по английскому сделала? Дай, я его сегодня дома спишу». Странно знакомой показалась Жанне и фамилия девушки и, особенно, ее голос, когда она ответила: «Хрунов, ты мне уже надоел своим списыванием, спроси у Василенко.»