Александр Шапочкин - Осколки клана. Том 1 [Author.Today]

«Надо брать живым!» - понял я, и, судя по всему, в очаровательную блондинистую головку напарницы пришла точно такая же мысль, потому как девушка, отодвинув меня и прошептав одними губами: «Я сама!» - решительно направилась к мужику, складывая ручные печати.

- Шоковый удар! Активация! - прошептала девушка, быстро касаясь оголённой шеи встрепенувшегося при звуках её голоса мужчины.

Что-то негромко застрекотало - и в воздухе запахло грозой, как во время спарринга с Громовым. Наблюдатель выгнулся дугой, мелко дёргаясь, и если бы Маша его не придержала, непременно бы упал на пол, уронив стул.

- Всё, - устало произнесла девушка, аккуратно положив тело грудью на стол и быстренько смахнув со лба выступивший пот. - Второй, надо бы его зафиксировать, а то он может очнуться в любой момент. А думаю, он нам полезнее живым, чем трупом.

- Согласен, - кивнул я, вытаскивая из подсумка одноразовые наручники и небольшой моток крепкой лески. - Третья, а я и не знал, что ты владеешь электрической стихией.

- Это не она, - улыбнулась девушка. - Точнее, не совсем она... Это медицинские чары для усмирения особо буйных пациентов. Живицы жрут много, а эффективны только при прямом касании участков тела возле важных центров нервной системы. Ты крути его пока, а я люк посторожу.

Спеленать пленного было делом нескольких секунд. Руки зафиксировал наручниками за спиной, часть лески по привычке убив на то, чтобы подмотать друг к другу средние и безымянные пальцы обеих рук так, чтобы при всём желании невозможно было сложить ни одной печати. Мужик, конечно, не чародей, но бережёного Уроборос бережёт! Мало ли какие интересные фокусы порой придумывают люди на вот такой вот «крайний» случай. Остальную часть мотка пустил на то, чтобы связать наблюдателю ноги, сняв предварительно тяжёлые и явно удобные сапоги из грубой кожи, в мыске одного из которых обнаружился пружинный нож, ещё и смазанный какой-то подозрительной гадостью.

Собственно, после этой находки по-быстрому, но внимательно обыскал бесчувственное тело. Из разряда, мало ли что. Кляп-то в рот я ему, конечно, запихнул, использовав для этого его же собственную портянку, так что, если он её специально заранее не отравил, пососать заведомо смоченный ядом воротник или откусить язык не выйдет. Но проверить одежду на всякие там вшитые иглы и лезвия всё равно стоило. А затем негромко щёлкнул пальцами, привлекая внимание застывшей у люка девушки.

- Третья, - я протянул подошедшей напарнице несколько цветастых бумажек и небольшой, но пухлый блокнотик в твёрдом переплёте. - Скажи мне, пожалуйста, что я ошибаюсь...

- Это гривны, - уверенно отказала мне в такой малости госпожа Очевидность, лишь мельком взглянув на валюту соседнего Полиса, потому как её куда больше заинтересовала вторая находка. - А это, судя по всему, путевая книжка. На мове... Это киевский язык у них так называется.

- Ты его знаешь? - поинтересовался я, продолжая выворачивать карманы пленного, избавляя его от личных вещей, к сожалению, нам бесполезных и прочих опасных предметов, вроде обнаружившейся в нагрудном кармашке плоской алхимической гранаты. - А то буквы вроде знакомые, а что написано, не понимаю.

- Ну... вообще, я только ляхско-варшавский и казанский учила, - поджав губки, задумчиво произнесла девушка, перелистывая странички. - Так... ну, для нас мало чего полезного. Фактически это дневничок, в который он заносил личные заметки и кроки, касающиеся своих схоронов и таников в Зелёной Зоне. Ну и завещание написал в конце. Мол, похороните меня, братцы, в родной киевской земле, да под святым Дубом...

- Это не завещание, а что-то типа оберега-наговора, принятого у наёмников, - вставил я, оттаскивая связанного пленника подальше в угол, а его богатства перемещая на стол. - У отца что-то похожее было. Не слово в слово, конечно, но бумажку с похожей записью он всегда таскал в непромокаемой латунной капсуле на цепочке.

- Поня-ятненько, - протянула девушка и, увидев, что я прислушиваюсь к воткнутой в правое ухо колотушке, вопросительно посмотрела.

- Трёхминутная готовность, - прокомментировал я. - Сейчас внизу будет взрыв, это наш шеф, с Четвёртой буду пробиваться прямиком к «крысиному ходу», после него заходят Первый с Пятой, и начинаем спускаться мы.

Конечно же, не возясь с нами, Мистерион, как и любой другой чародей его уровня, уже давно без всяких проволочек вырезал бы весь этот ненормальный «Свищ». Но всё же мы вроде как должны были чему-то учиться, а потому наставнику приходилось подстраиваться под наши возможности, а не единолично устраивать «Утро стрелецкой казни» для отдельно взятых «вроде как бандитов».

Девушка понятливо кивнула, а затем, нахмурившись, быстро подошла к столу и взяла с него штуцерный-пулевик. Покрутила в руках, а затем, кивнув своим мыслям, передёрнула затвор.

- Я немного с шоковыми чарами не рассчитала, а там, ну, мало ли что... Вдруг кого срочно лечить придётся, - словно извиняясь, смущённо улыбнулась она. - А так хоть чем-то, кроме метания ножей, буду тебе полезна. В рукопашной... я не сильна.

Последнее я знал и так, всё-таки редко, но Сердцезарова приезжала на наши совместные тренировки. Да и не дело это чаровнице наравне с боевиком в драку улезть. Как, впрочем, и оставлять такое опасное оружие за спиной, пусть даже со связанным пленником.

- Умеешь из него стрелять? - поинтересовался я.

- Из московского штуцера доводилось, - пожала она плечиками. - Безопастники из клана на армейский полигон возили пару лет назад. А потом со стены дали пострелять по монстрам внизу. Там всегда кто-то крутится...

- Ладно, - кивнул я. - Только для начала идём максимально тихо.

Мы скользнули к спуску, и почти в тот же момент где-то на первом этаже громыхнул мощный взрыв. Здание ощутимо тряхнуло, а некоторые из больших и красивых стекол зимней веранды и панорамного окна павильона с жалобным звоном обрушились на пол. В это время я спрыгнул вниз, ухватившись в полёте за край проёма, подкорректировав падение и приземлившись на перила откидной лесенки, бывшей заодно и крышкой люка, съехал по ним, одновременно метнул нож в выбежавшего из ближайшей комнаты человека в уже знакомом камуфляже.

Бросок оказался на удивление точным, и тело с пробитой шеей отбросило, словно тряпичную куклу, накрепко пригвоздив всё ещё живого мужчину к деревянному косяку. К сожалению или к счастью, человеческий организм - такая штука, которая зачастую отказывается быстро и тихо умирать, когда это кому-то нужно, и, наоборот, способна погибнуть из-за совершеннейшего пустяка.

Прибитый к дверной раме «бандит», несмотря даже на торчащий из-под кадыка кончик рукояти ножа, попытался, как мне показалось, заорать. То ли непроизвольно, то ли до последнего исполняя долг перед подельниками, а может быть, просто рефлекторно разваливая челюсть. Пришлось резко метнуться к нему, прикрывая ладонью истекающий кровью рот, а заодно добавить лёгкий удар по солнечному сплетению, чтобы избежать эксцессов. Заодно я проконтролировал комнату, в которой он до этого находился.