Александр Шапочкин - Осколки клана. Том 1 [Author.Today]

Судя по всему, сменщик наблюдателя отсыпался после дневного дежурства, во всяком случае, на это намекал ещё один матрас с отброшенным в сторону одеялом и несколько порожних бутылок «Московской Белой». Еще наличествовал одноразовый глиняный кувшин, в котором уличные торгаши продают квас в разлив и приличная куча цветастых картонных коробок от «Бистро на дом» из соседних забегаловок. В остальном те же голые стены, грязь, в углу свалены какие-то ящики, отдалённо напоминающие армейские кофры.

За спиной практически беззвучно, особенно на фоне шума боя, разгорающегося на нижних этажах, возникла Маша, я же, в свою очередь, скользнул к следующей двери и, резко распахнув ее, проверил очередную комнату. А затем началась рутина. Сама по себе планировка верхних этажей здания, строившегося когда-то как доходный дом, а затем выкупленного кем-то для некоммерческих нужд, предполагала П-образный коридор с нанизанными на него комнатами-номерами и одну большую центральную залу ровно посередине верхней планки этого полукаре. В ней предполагалось проводить разнообразные собрания и прочие мероприятия для постояльцев. Однако часто именно в этих вечно закрытых комнатах действовали «шарашкины-конторы», где опустившиеся экспосадовцы, приехавшие в Полис ради лучшей жизни, на положении рабов, часто с подрезанными сухожильями на ногах, за еду и водку занимались ручной перешивкой ворованных меховых шуб и шапок.

Непонятный грохот и топот нескольких бегущих человек мы услышали, когда уже подходили к лестнице, ведущей на нижний этаж. Сердцезарова сразу же юркнула в одну из проверенных комнат, сам же я спрятался за декоративной колонной, дожидаясь приближения гостей, которые не замедлили явиться. Признаться честно, никогда раньше не видел бойцов тяжёлой пехоты - ни нашего Полиса, ни какого другого, - а именно такой пышущий паром бронированный монстр пёр, словно локомотив Перевозчиков, прямо на нас. В то время как за ним торопились двое мужчин в камуфляже, прикрываясь высокими щитами, похожими на те, что используют жандармы при разгоне бунтов и столкновениях с разнообразными ревнителями народного счастья.

Не знаю, что меня дёрнуло кубарем выкатиться из укрытия. Может быть то, что механический паровой костюм явно начал замедлять бег, а может быть, я услышал щелчки его тяжёлого самовзводного быстрострельного арбалета, как бы то ни было, колонна, за которой я стоял, взорвалась крошевом от многочисленных попаданий тяжёлых заточенных стрел. Едва обретя баланс, я тут же оттолкнулся от стены, кувырком уходя назад и лишь чудом пропуская очередную очередь, а заодно огрызнувшись двумя точными, но совершенно бесполезными бросками ножей.

Сопровождающие же массивную фигуру тяжёлого пехотинца бойцы тоже не стояли на месте, а шустро выскочив на линию со своим товарищем, прикрыли его по флангам щитами, полностью блокируя коридор, и тут же защёлкали лёгкими арбалетами. Уворачиваться от последних оказалось куда труднее, чем от их выплёвывающего шесть стрел разом, но очень неповоротливого и бьющего неприцельно тяжёлого собрата. Особенно при моей не самой выдающейся ловкости, когда коридор сразу показался чрезвычайно узким. Хорошо ещё, что своей задачей лёгкие стрелки поставили отогнать меня от дверей, подставив под залп тяжа, видимо, не рискуя предположить, что против их клики в бой отправили каких-то там деревянных студентов. Ну и не давать мне сблизиться, покуда их коллега уходил на перезарядку.

■ I ■ ■ У

В общем-то, тут бы мня и достали, если бы умница Серцезарова, словно профессиональный егерь из Запретной Зоны, не высунулась на мгновение из своего укрытия со штуцером наперевес. Грянул выстрел - и девчонка тут же спряталась, и очень вовремя, потому как косяк двери, за которым она скрывалась, буквально вспух от попаданий тяжёлых болтов. Мне оставалось только надеяться, что Машка догадалась отскочить подальше, а самому ринуться вперёд, реализовывая представившийся мне шанс.

Тяж отвлёкся на новую цель, а зазор перезарядки автоматической доставки картриджа с болтами по ленте к его оружию и взвод плеч арбалета, как я примерно вычислил, составлял около двух секунд. Которых как раз хватило моей напарнице, до сих пор не замеченной «бандитами», на то чтобы произвести выстрел. Он пришелся прямехонько в середину щита и оказался вполне результативным, оставив кругленькую чёрненькую дырочку. Атакуемый тяж, не успев ничего понять, уже начал заваливаться назад.

Так что теперь передо мной было одно временно небоеспособное металлическое чудовище, сильно похожее на распухшего «рыцаря» из воспоминаний предка с Альбиона, только с шарообразной дурой на голове, в которой за круглым зарешеченным иллюминатором виднелся боец в лёгком камуфляже, который уже навёл на меня оружие. А также примерно метров восемь расстояния, которые нужно было преодолеть за оставшуюся секунду. И я решился.

Как я понял из воспоминаний, одной из фишек моего клана был своеобразный рывок, который нередко оканчивался атакой. Его применял и Сазим, и принц Огама, которого воспитывала мать. Вот и я собрался изобразить нечто подобное, правда, без тренировок и подготовки, а так, на форс-мажоре и чужих воспоминаниях.

Живица довольно легко пошла в ноги усиленным потоком, и распределял я её по организму примерно так же, как это делали предки, а затем я прыгнул. Можно сказать, «рыбкой», горизонтально полу, и мир вокруг вдруг замедлился. Словно я плыл в самом густом из киселей, которые подают в нашей академической столовой, а там уж, если поварихи расстараются, так ложка просто стоит посреди стакана.

Именно по этой причине я без труда увидел летящий в меня болт, выпущенный щитовиком, а затем, как и принц Огама, закрутился в воздухе штопором - кусок смертоносной стали скользнул в сантиметре от лица. И ровно в этот момент время ускорилось. Я, на остатках инерции перекувырнувшись в воздухе, сразу обеими ступнями врезался в массивную нагрудную пластину тяжёлого пехотинца, заставив его отшатнуться назад, взвыв чем-то в глубине доспеха.

В следующее же мгновение, оттолкнув предплечьем устремившийся ко мне нож бросившего щит камуфляжника, скользнул к выправившемуся металлическому монстру, со всей силы загнал метательный клинок в случайно выбранную рабочую часть тяжёлого агрегата и отпрянул назад от его неловкого взмаха, прямо в прыжке складывая последовательность ручных печатей для «Огненного шара». «Плевок», который так расстраивал меня на тренировках в замкнутом пространстве, оказался куда лучше взрывающегося куска пламени, мгновенно превратив фигуру человека в факел зелёного пламени, в который из-за моей спины, словно в тренировочную ростовую мишень, угодили три метательных ножа.