Сергей Лысак - Наследник Барбароссы

— Соображаю. Кто среди нас главный мастер по тайникам? Пальцем показывать будем?

— Не надо. Я и так это знаю. Нам главное получить официальное разрешение начальства на поиски внутри дворца, чтобы никто не мешал и не задавал глупых вопросов. Разведка мы, в конце концов, или кто?

— Понял, Хасан! Постараюсь заинтересовать адмирала. Но с тайниками во дворце ты здорово придумал! Глядишь, чего и найдем!

— Только не говори об этом адмиралу раньше, чем он отклонит твое предложение об охоте на "жирных бегунков". Иначе, услышит про бумаги в тайниках, и не видать нам свободной охоты. Будем там искать, сами не знаем что…

За разговором Иван не забывал поглядывать по сторонам и замечать любые мелочи. "Кирлангич" шла по Тунисскому озеру в сторону порта, полному мелких судов. Все причалы были заняты. Вскоре он увидел и свою "Аль Ясат", стоявшую на том же месте, что и раньше. Никаких повреждений заметно не было, и у Ивана стал потихоньку вызревать план, как использовать трофейную шебеку в дальнейшем. Хорошо, если Кемаль-паша сам заинтересуется этой идеей, и не придется его "убеждать".

Впереди приближались корабли эскадры, стоявшие на якорях, и "Кирлангич" сразу направилась к флагману "Перваз Бахри". По мере приближения удалось получше рассмотерть полученные повреждения от огня береговых батарей Туниса, но не критичные. Кое-где был порван такелаж, поломан рангоут и разбит фальшборт, но в остальном корабль не пострадал. Другие два линейных корабля пострадали еще меньше. Очевидно, тунисские канониры сосредоточили основной огонь на флагмане, стараясь выбить его в первую очередь. По остальным кораблям стреляли мало. А потом им стало уже не до стрельбы. На фрегатах вообще не было заметно никаких повреждений. Здесь же стояли и трофейные галеры. Глядя на них, у Ивана возникла еще одна мысль, которую следует подбросить командующему. Будет хороший предлог нанести визит тринидадцам в Алжире. Ведь если гребцам-невольникам пообещали свободу после боя в обмен на помощь в бою, то можно доставить бывших рабов в Алжир самим! И передать с рук на руки тринидадцам. Как говорится, явить жест доброй воли и дать понять, что Османская империя не хочет войны с Русской Америкой и Испанией. А что, должно сработать! И приличия будут соблюдены, и появится удобный повод для последующих контактов. А уж "убедить" адмирала в необходимости этого шага он сумеет.

Едва "Кирлангич" стала на якорь, от борта "Перваз Бахри" тут же отошла шлюпка и направилась к ней. Прибывший офицер подтвердил приказ — срочно прибыть к командующему. Что же там такого страяслось? Одевшись подобающим образом, разведчики сели в шлюпку и отправились на флагман, гадая, чем обусловлена такая спешка.

Пока шли по рейду мимо стоявших на якорях кораблей, Иван еще раз оценил результат их дуэли с береговыми батареями с близкого расстояния. Сейчас уже хорошо были заметны следы попаданий ядер в корпус, но ни в одном случае борт не был пробит. Можно, конечно, было все списать на малый калибр пушек. И скорее всего, это так и есть, — самая мощная артиллерия должна была быть установлена в Саиф-Альнаби. Но, тем не менее…

Борта линейных кораблей, построенных по французскому проекту, а именно таковые были в эскадре Кемаля-паши, очень прочные, поэтому еще не всякое ядро их возьмет. Даже с близкого расстояния. Почему же орудия кораблей Черной Бороды, или как выяснилось — капитана Вильгельма Майера, наносили такие чудовищные разрушения во время боя в Тунисском заливе, и быстро уничтожили два линейных корабля и два фрегата? Чем именно они стреляют, причем стреляют очень далеко и точно? Информация, полученная от Джакомо Мола, этого не проясняла. Он был канониром обычного орудия, установелнного на верхней палубе. Самой обычной бронзовой двенадцатифунтовки, хотя и изготовленной очень качественно. В отличие от того убожества, которое австрийские оружейные мануфактуры делали еще несколько лет назад. Это признавали все канониры в экипаже "Зееадлера". Но вот какие орудия стояли на батарейной палубе "Зееадлера", он толком не знал. Видеть видел, но только внешне. С устройством новых пушек его не ознакомили, а уж к стрельбе из них тем более не допускали. Канонирами батарейной палубы были только австрийцы, а они держали язык за зубами. Неужели Вильгельм Майер (или Людвиг Шмарц, как это выяснилось, но пусть пока для всех будет Вильгельм Майер) сумел создать что-то, похожее на артиллерию того мира, откуда он пришел? Во всяком случае, это бы все объясняло. А какие еще новинки есть у него в запасе, о которых пока никто не знает? Из австрийских офицеров во время застолья удалось вытащить довольно много интересного, но только общие сведения, без мелких подробностей вроде точного устройства пушки, поскольку нельзя было глубоко влезать им в душу. Выяснил лишь, что часть орудий батарейной палубы казнозарядные и нарезные. Отсюда такая большая скорострельность и высокая точность стрельбы. Гладкоствольные дульнозарядные орудия могут использовать весь спектр существующих боеприпасов — бомбы с брандтрубками, ядра, книппеля и картечь, но от старых пушек по своей сути не отличаются. Разве что сделаны более качественно и точнее калиброваны. Нарезные же орудия могут стрелять гораздо дальше и точнее, но т о л ь к о специально для них созданными бомбами цилиндрической формы и т о л ь к о для них созданными пороховыми зарядами. Причем никто из офицеров не знал устройства бомб, его держали в секрете. Офицеры и канониры, обслуживающие нарезные орудия, знали лишь как стрелять этими бомбами и как с ними безопасно обращаться, чтобы не подорваться самим. Очевидно, именно эти бомбы и применил капитан Майер во время боя в Тунисском заливе. Уж очень эффект от их применения был потрясающий… Получают цилиндрические бомбы на корабли в Триесте, но где именно их делают, тоже никто из офицеров не знал. Снова вопросы, вопросы… И ни одного ответа…

Едва они поднялись на палубу "Перваз Бахри", их сразу же встретил вахтенный офицер и повел к командующему. Очевидно, предстоящее дело не терпело отлагательств. Кемаль-паша ждал разведчиков, поэтому принял их незамедлительно. После положенного приветствия и проявления положенного уважения к начальству Иван и Давут замерли в ожидании новых приказов. Кемаль-паша был в хорошем расположении духа, но видно все же что-то его беспокоило.

— Удивлены, что я вас так срочно вызвал? Давут, огромное вам спасибо за Саиф-Альнаби. Без вашего ночного "визита" ничего бы этого не было. Но сейчас есть задача для твоих разведчиков. Мне не так давно доложили, что этот трусливый шакал Али сбежал из Туниса еще до того, как мы пошли на штурм. Причем сбежал не с пустыми руками. Далеко он вряд ли ушел. Уж слишком много добра с собой прихватил. Ваша задача — найти его. В бой не вступать, поскольку у него большой отряд охраны. Причем не каких-нибудь голодранцев с ржавыми саблями из окружающих деревень, а лично ему преданных отборных головорезов. Кого с собой возьмешь, решай сам. И это нужно сделать срочно. Чтобы этот мерзавец не ушел от справедливого возмездия. Когда его обнаружите, вышлешь гонцов, и я отправлю вам в помощь большой отряд кавалерии. Задача понятна?