Алексей Живой - Племя равных [litres]

Услышав последние слова наварха, седовласый грек принял решение.

– Что же, – не стал больше думать Агелад, – я принимаю покровительство Спарты, чего бы мне это ни стоило.

– Тогда поспеши на мой корабль, – поторопил его Гисандр и, когда тот неуверенным шагом, озираясь, направился вверх по лестнице, обернувшись к Архону, добавил: – Пусть несколько крепких бойцов прихватят вот эту статую Зевса и отнесут ее на нашу триеру. Остальные оставьте здесь. Только поторопитесь.

– Будет исполнено, – с некоторым удивлением подтвердил Архон, никогда ранее не замечавший в навархе большой любви к искусству.

– И еще, – добавил наварх, когда скульптор был уже на палубе, – прикажи заколоть всех гребцов. На всякий случай. Нам не нужны живые свидетели, кроме тех двоих. Этой триеры из Аргоса мы никогда не встречали на своем пути.

Архон хмуро кивнул, недобро осклабившись от предстоящего удовольствия, и подозвал с десяток спартанских гоплитов. Четверо из них подхватили массивную статую Зевса и осторожно потащили ее вверх по раскачивавшимся ступеням. Гисандр направился вслед за ними.

Оказавшись на палубе, он вновь увидел скульптора, в нерешительности топтавшегося у борта. В этот момент за спиной Гисандра из-под палубы раздались крики умирающих гребцов. Спартанцы убивали их быстро и методично, одного за другим. Очень быстро эти крики стихли. Наварх хотел быть уверенным, что никто не покинул обреченный корабль живым без его воли.

– Иди, иди, – слегка подтолкнул он побледневшего Агелада, – здесь тебя больше ничто не задерживает. И запомни, кто спас твою жизнь.

А когда спартанская триера отошла на веслах чуть назад, высвободив таран из чрева полуразрушенного корабля аргивцев, Гисандр приказал капитану:

– Выловите из воды их парус и уничтожьте, чтобы никто не смог отыскать следов.

Пока триера маневрировала, приблизившись к плававшему на поверхности обломку мачты с «волчьим» парусом, и несколько матросов крюками втаскивали его на палубу, спартанский наварх наблюдал, как медленно уходит под воду корабль из Аргоса. А когда, наконец, волны сомкнулись над ним, оставив на поверхности лишь несколько деревянных обломков, Гисандр тихо произнес:

– Как будто ничего и не было.

Легкий ветерок со стороны суши доносил запахи трав и цветов, дополняя идиллическую картину, которая предстала глазам наварха. Огромный зеленый холм, усеянный приземистыми домами со всех сторон, а на вершине несколько величественных зданий с портиками и колоннами. Позади начиналась долина, врезавшаяся в высокий горный хребет. У подножия холма, спускавшегося до самой воды, была отчетливо видна длинная пристань с несколькими пирсами, где пришвартовалось с десяток круглых «зерновозов». Еще одна пристань виднелась левее, в большой полукруглой гавани, мимо которой сейчас проходили развернутым строем спартанские корабли.

Посейдон оказался милостив к ним, даже несмотря на дерзкие высказывания Гисандра. Погода стояла хорошая, солнечная. Весь день ветер дул вдоль берега, благодаря чему флот спартанцев просто летел под парусами и добрался до места назначения на полдня раньше, чем рассчитывал наварх. Но этот день уже клонился к вечеру. И теперь перед Гисандром стояла дилемма – искать укромное место для ночлега кораблей вблизи от вражеского города или атаковать его прямо с ходу. Не раздумывая долго, он принял решение атаковать.

«Судя по тому, что Прасии выглядят сонными и вокруг мирно бродят стада коз, царь почему-то еще не напал на город, – с удивлением раздумывал Гисандр, пока его корабли, один за другим, выходили из-за длинного мыса и выстраивались в линию для атаки. – Ни пожаров, ни следов сражения пока не наблюдаю. Значит, придется начинать дело самому. Уже вечереет. Не прятаться же в окрестностях до рассвета. Гавани здесь есть только у самого города, они удобные, но довольно открытые. Прятаться негде, зато для атаки это хорошо».

– Похоже, нас тут не ждут, но зато и мы видны сейчас как на ладони. Ударим, как и в Кифанте, прямо в центральную гавань. Уверен, сил для захвата города у нас хватит, даже если царь Леонид прибудет позже, – поставил Гисандр задачу капитану корабля и командиру морпехов. – Главное внезапность. После того, как все начнется, нас поддержат ударом с суши. Архелон должен быть уже здесь. Он все поймет сразу, едва увидев наше приближение.

– Сначала захватим арсенал и склады? – уточнил Архон, указывая на приземистые здания невдалеке от пирса, расположенные почти так же, как и в Кифанте.

– Конечно, нужно лишить их запасов продовольствия и оружия, – кивнул наварх, – хотя на долгую осаду я не рассчитываю. А затем уже уничтожить тех, у кого оружие окажется в руках. Надеюсь, таких здесь найдется не слишком много.

С капитанами кораблей он оговорил все маневры заранее, каждый знал, что нужно делать, когда получит приказ атаковать город. Поэтому, не тратя времени на лишние переговоры, едва спартанские триеры обогнули оконечность мыса и на высоком холме показались Прассии, Гисандр приказал с ходу направить свой корабль в сторону пирса. Остальные триеры, выстроившись в протяженную линию, устремились за ним.

В этот момент наварх заметил какое-то движение слева по борту, во второй гавани. Несколько торговых кораблей, отделившись от пирса, направились в открытое море, надеясь проскользнуть незамеченными вдоль берега. Нацеленная на главную гавань эскадра Гисандра набирала ход и скоро оставила бы эти корабли за кормой. Но наварх не мог позволить себе отпустить живым ни одного свидетеля, пока город не окажется в его власти.

– Перехватить и уничтожить! – коротко приказал Гисандр.

Две крайние триеры, получив сигнал, совершили резкий разворот и устремились в погоню, в то время как остальные спартанские корабли продолжили атаку. Теперь ветер дул уже с берега и, опустив паруса, триеры перешли на весла, с каждым взмахом которых Прасии становились все ближе. К тому моменту как половина расстояния до побережья была пройдена, а Гисандр жадно вглядывался сквозь быстро темнеющий воздух в прибрежные силуэты, стараясь заметить там малейшие передвижения неприятеля, две крайние триеры настигли «торговцев». Они догнали их почти у самого выхода из бухты, где уже виднелось спасительное открытое море. И хотя торговцы шли под парусами, небольшие «круглые» корабли, предназначенные для доставки зерна и других товаров, были тихоходными. У них почти не имелось шансов против более массивных, но вытянутых и остроносых триер. Быстроходных кораблей, построенных специально для битвы на море.

Набравшие ход спартанские триеры набросились на торговые суденышки, как акулы на стаю тюленей. Одна из них с ходу протаранила «торговца», рассекая крепким тараном хрупкий корпус на части и подмяв под себя обломки вместе с несколькими членами команды. Не останавливаясь она устремилась в погоню за следующей жертвой, которая находилась буквально на расстоянии трех корпусов от первой. Другому торговому кораблю «повезло» чуть больше. Удар триеры пришелся в корму, отсекая ее словно мечом, но кораблик из Прасий оказался довольно крепким. Он не развалился сразу, а просто стал тонуть, задрав нос. Моряки с него сиганули в воду, пытаясь уплыть от надвигавшейся смерти, но им это не удалось. С борта подошедшей триеры их быстро добили из луков и гастрафетов.