Виктор Перестукин - Последний довод главковерха [СИ]

— Назар, просыпайся! Свистеть умеешь? Чтобы громко? — Сам я свистеть в жизни не умел.

— Ну, так.

— Давай.

— Чаво?

— Чаво. Свисти!

— Зачем это?

Вот пенек тупой на мою голову.

— Нужно. Свисти.

— Ну, уж нет! Денег не будет.

— Да какие деньги еще!

— Не буду. Сам свисти.

— Не умею я, тупая ты скотина, никогда не умел свистеть!

Напрасно я не сдержался, теперь от него ничего не добьешься. Но моральных сил нет никаких, проголодался, пить хочу, загибаюсь, немцев боюсь, и не только немцев, тут только позитив на горизонте нарисовался, и на тебе, этот баран уперся рогами. Так, успокоился. Чего я раскомандовался, просто объяснить мужику толком, всего-то делов.

— Тут беженцев семья на ночлег устроилась, сейчас уйдут, и мы одни останемся. Свисти, услышат, подойдут, помогут.

— А ты точно про беженцев знаешь? — Подозрительно щурится Назар.

— Конечно! Вчера сам задолбал меня, что да как, а сегодня вот они, а он не верит. Свисти!

Пару секунд Назар пялит на меня бессмысленный взгляд, потягивается, шмыгает носом, потом свистит, используя два грязных пальца. Получается у него свистеть, ничего.

Я закрываю глаза и верхним взглядом оцениваю достигнутый эффект. Выходит у меня это с такой простотой, как будто я просто повернул голову и взглянул в другую сторону, красота. На полянке, где расположилась беглая семейка, реагировать не спешат. А вот косари дружно остановились и закрутили головами. Вот зараза, надо ждать технику на шоссе.

Вот по дороге покатила микро колонна из двух броневичков.

— Свисти еще. Много и долго надо будет свистеть. Давай.

— Да зачем свистеть то? Надысь сам разорался, что шумлю…

— Ты что, со сна такой непонятливый? Надо. Свисти.

Заработало только на третьей серии. Толстая тетка, одетая попроще других подняла голову и немного послушав, встала и растолкала девчонку лет пятнадцати. В этот момент моему свистуну снова пришлось прерваться, а потом еще я потратил несколько минут, убеждая его продолжить концерт. Тетка с девчонкой уже улеглись досматривать сны, когда по дороге поехала новая порция автомобилей. На наше счастье было их много, проезжали они с небольшими промежутками чуть не полчаса. Свист снова поднял на ноги тетку, а затем, с ее помощью, и девчонку. После короткого разбирательства старшая отправила младшую на поиски источника высоких звуковых сигналов, и та уверенно двинулась в нашу сторону, ориентируясь на регулярный свист.

— Лезь в кусты, не бойся, мы здесь! — Подбодрил я подкравшуюся к кустам и вдруг оробевшую девчушку.

Назар с любопытством посмотрел на меня, соображая, с кем это я разговариваю. Голова с тонкими косичками, появившаяся над бортом рассеяла его недоумение.

— Красноармейцы! — Девчонка явно обрадовалась, это хорошо. — А вы что, раненые?

Радуется, а носик морщит и отворачивается, видно душок от нас идет неслабый.

— Раненые мы, товарищ девушка, помощь потребуется, как у вас с этим? — Подтвердил Назар, тоже не скрывающий радости от встречи.

— Меня Павка зовут…

— Как?!

— …Павлина, Павка. Мы тут с тетей Зиной, Мишкой и… — Затараторила девчонка. — Нас самолеты немецкие гоняли, мы…

— Ты, Паулина, веди сюда всех своих, — поспешно предложил я, не дожидаясь, пока болтушка разревется, а дело к тому шло, — посидим вместе, подумаем, как дальше быть.

— Ага, я быстро, только у нас вещей много.

— И вещи тащите, здесь же недалеко.

Девчонка рванула в обратном направлении, Назар довольный вытянулся в кузове, в ожидании благоприятного поворота своей горькой доли, а я не теряя бдительности, сопровождал взглядом нашу спасительницу. И не зря.

— Свисти! Давай свисти!

Девушка Павка, выбравшись из кустов с нашей полуторкой, уверенно рванула в направлении, едва ли не противоположном нужному, и теперь стремительно приближалась к поляне со злобными косцами. Но, услышав сигналы, притормозила и вернулась назад.

— Забыли что-то?

— Паулина, не туда побежала. Ваша поляна в той стороне. Смотри, солнце тебе должно светить вот так, поняла?

— Ага. А то я и сама поняла, что не туда бегу.

— Вот. И ты особенно не торопись, на солнце поглядывай, и, на всякий случай, давай договоримся. Если будешь сбиваться — будем свистеть. Один раз — возьми немного влево, два раза — вправо. А услышишь частый свист — возвращайся к нам. Ну, это не понадобится. Пройдешь метров триста, можешь покричать, там уже тебя свои услышат, а не свои не услышать. Давай, иди.

На сей раз все прошло образцово-показательно, никаких поправок в направление движения Павки вносить не потребовалось, ориентируясь по солнцу, она сама по себе идеально вышла на место своего ночного лагеря.

Пока беженцы сворачивались, собирая свой нехитрый скарб, Назар предался мечтам:

— Вот сейчас придут, там чего-нибудь всяко перехватим из жрачки. Помыться бы только сначала, да с этим никак, так и придется перед людьми вонять…

— Ты особо не радуйся. С хавчиком придется подождать, я так понял, что беженцы сами голодные.

— Ну? — Сразу сник расстроенный Назар.

— Вот тебе и ну! Ты не забывай посвистывать иногда, чтобы наши спасители шли к нам прямой и верной дорогой.

— Так вы тут одни? Только два раненых красноармейца и все? Ни командиров, ни других бойцов? — Снова переспросила расфуфыренная дамочка. Вся семейка в составе Павки, дамочки, толстой тетки, крепкой седой старухи и седобородого дедка собралась у открытого заднего борта, лишь семилетний Мишка, пользуясь отвлечением взрослых на более важные дела, шустро полез в кабину.

Понять разочарование беженцев было нетрудно, они ожидали помощи и решения своих проблем, а приходится помощь оказывать и решать чужие.

— Да, мы одни, и очень хотели бы хотя бы напиться.

— У нас и самих нет воды, мы сами хотим пить. — Виновато заметила Павка. Ей, очевидно, было неловко, что взрослая часть группы не выказала энтузиазма при нашей встрече.

— Можно бы было сходить к ручью. Вот и ведро есть. — Невинно предложил я.

— Дайте мне. Я схожу. Где ручей? — Проявила инициативу толстая тетка.

— Нам бы не помешала перевязка. — Продолжил я осторожное наступление, но тут уже их светлость ушла в глухую оборону, возится с дерьмом ей было никак не с руки.

— Я не врач, и в этих делах ничего не понимаю!

— Я умею оказывать первую помощь и делать перевязки. Нас в школе учили! — Влезла Павка.

— У нас и бинтов нет!

— Можно пустить на перевязочные материалы что-то из наших вещей. У меня была блузка…

— Павлина, прекрати! Наши вещи — единственное, что у нас осталось! Мы же все бросили, все! И кто знает, как долго все это продлится, и как мы будем жить дальше! — Дамочка намеренно накручивала себя, чтобы в этой ситуации выглядеть жертвой. Впрочем, особо стараться и не нужно было, они и были жертвами. Но не на нашем фоне.