Анатолий Дроздов - Лейб-хирург

— Надворный советник.

— Отныне статский. Соответствующие указы будут к вечеру, но погоны можете заменить уже сейчас. Довольны?

— Благодарю, государыня. Могу спросить?

— Да.

— Отчего вы так щедры? Ведь не любите меня.

— Не совсем так. Я вас опасалась. Вы пришли из мира, где чернь свергла и убила монарха, не пощадив при этом его семью. Вольно или невольно вы оказались носителем тех идей и могли заразить ими окружающих. Вы вели себя дерзко, не выказывали почтения к тем, кто выше вас по положению, поэтому у меня были причины не доверять вам. Но я ошиблась. Вы единственный, кто вчера не потерял голову, и сумел организовать спасение пострадавших, при этом не боясь завести себе могущественных врагов. Сын мне все рассказал. Гучков, которого выбросили из Кремля по вашему приказу, к слову, чрезвычайно злопамятен. Опасайтесь его! А еще вы сумели отринуть личные соображения. Моя смерть была выгодна вам – исчезало препятствие для брака с Ольгой. Однако вы встали выше этого. Кстати, почему?

— Я, наверное, удивлю вас, государыня, но меня учили первым делом спасать людей, а не думать, что они собой представляют.

— И вы не прикидывали расклад?

— Прикидывал. Смена монарха в воюющей стране чревата катастрофой. Наследница слишком молода и неопытна. Ее восшествие на престол могло привести к смуте, как это произошло после смерти вашего отца. Иностранные государства непременно стали бы принуждать молодую государыню заключить мир. Уступи она, и общество забурлило бы. Могла случиться революция, а я хорошо помню, чего она стоила России в моем времени.

— Да, — сказала Мария, помолчав. — Вы изменились, князь. Мундир лейб-хирурга стал тесноват вам, но пока носите. А я подумаю, как вас лучше использовать. Можете быть свободны.

— Государыня!

— Что еще?

— В спасении людей из-под завалов принимало участие много людей. Военные врачи, медицинские сестры из курсисток, гвардейцы, пожарные, саперы. Мне неловко, что отметили только нас.

— Не волнуйтесь, никого не забуду. Раз уж завели разговор, то составьте список причастных врачей и сестер и подайте его в канцелярию. Военными и пожарными займется Михаил, он все видел. Как он себя показал?

— Блестяще, государыня! Руководил, отдавал приказы.

— По вашей подсказке, — усмехнулась Мария, но я понял, что она довольна похвалой сыну. — Что касается врачей, то они получат повышение в чине или ордена – по их выбору. Курсистки… Среди них есть дворянки?

— Сомневаюсь, государыня.

— Теперь станут. Если попадется дворянка, отметьте это в списке. Я подумаю, как ее наградить. А сейчас оставьте меня и позовите детей.

Я поклонился. В коридоре передал пожелание императрицы брату и сестре и, получив сердитый взгляд Ольги, направился искать Горецкого. Обнаружив, дал рекомендации по уходу за пациенткой. Афанасий Петрович внимательно выслушал и пообещал, что исполнит. Выглядел он виноватым. Понятно. С государыней беда, а он в отъезде. Хорошо, что его не было. Мог попасть под завал (в памяти всплыли образы изуродованных тел), или влезть в руководство операцией. Второе непременно. Горецкий старше меня чином и должностью, так что попытался бы. А я бы послал…

Попрощавшись с Горецким, я вернулся в класс. Миша спал, подложив ладонь под щеку. Я подумал и потряс его за плечо.

— Вставай, барон! Нас ждут великие дела.

— А? Что? — Миша вскочил, и очумело завертел головой. — Это ты? Где барон?

— Вот! — я ткнул его пальцем в грудь. — Приветствую вас, барон Засс! — блин, даже в рифму получилось.

— Не шути так! — обиженно сказал Миша.

— Какие шутки?! — я принял торжественный вид. — Рад сообщить вам, Михаил Александрович, что отныне вы не какой-то там Зильберман из занюханного местечка, а барон Засс и статский советник, кавалер ордена Святого Георгия четвертой степени. Вдобавок, государыня жалует вам имение в Могилевской губернии, приличествующее новому титулу. Что скажешь?

— Охренеть! — выдохнул Миша.

Я захохотал.

— И что теперь? — растерянно спросил Миша.

— Для начала предлагаю поехать ко мне домой. Состояние государыни опасений не вызывает и за ней есть кому присмотреть. Приведем себя в порядок, попьем чаю с булками. У меня, кстати, найдется запасная пара погон статского советника. После чего отправимся в госпиталь и обрадуем коллег, которые нам помогали. Они получат повышение в чине или ордена – по их выбору.

— А Лиза? — спросил Миша и густо покраснел.

Я посмотрел на него в упор. Миша стушевался и опустил очи долу. М-да. Похоже, пока я спал, кто-то не терял времени. Для него она уже Лиза… Хотя почему бы и нет? Неплохая пара выйдет: хирург и операционная сестра. Общие интересы, национальная гармония опять-таки…

— Елизавете Давидовне пожаловано наследное дворянство и орден Святой Софии.

— Надо съездить к ней и поздравить! — загорелся Миша.

Ну да, отличный повод встретиться.

— Сделаем это вечером. Не забудь, что идет конференция, на которой мы должны присутствовать. Мне еще выступать.

Миша неохотно кивнул, и мы стали претворять планы в жизнь. Дома привели в порядок свои заросшие физиономии, попили чаю. Я лично прицепил к мундиру друга погоны статского советника. Пока Миша разглядывал себя в зеркале, заменил и свои – тишком послал за ними Никодима в лавку, где торгуют такими принадлежностями, и он принес. Налюбовавшись на себя, Миша повернулся и застыл.

— Валериан… Ваше превосходительство!

— Его сиятельство князь Мещерский, — хмыкнул я. — Кавалер ордена Святого Георгия третьей степени, владелец имения в десять тысяч десятин во Владимирской губернии. Некоторые, не будем указывать пальцем, даже не поинтересовались, как государыня наградила друга.

— Извини! — отчаянно покраснел Миша. — У меня после этого дежурства и последующих событий голова плохо соображает.

Знаем мы, от чего она у тебя не соображает. Вернее, от кого…

В госпитале я первым делом решил навестить Елаго-Цехина. Во-первых, не хотелось врываться в зал посреди доклада. Во-вторых, разведаем обстановку: что тут и как. В том, что Порфирий Свиридович у себя, я не сомневался. У начальника госпиталя слишком много дел, чтобы с утра до вечера торчать на конференции. Так и оказалось. В приемной адъютант Елаго-Цехина сообщил, что начальник в кабинете и предложил заходить без доклада.

— Порфирий Свиридович так велел, — объяснил свое поведение. — Буде появитесь – к нему без промедления. Поздравляю с новым чином, ваше превосходительство.

— Спасибо! — ответил я и потянул на себя дверь. При виде нас с Мишей Елаго-Цехин встал из-за стола.

— Валериан Витольдович! — он раскинул руки и пошел навстречу. Облапил, прижал к объемистому животу и трижды расцеловал. — Еще раз примите мою благодарность за спасение государыни. Ба! — отступил он шаг. — Действительный статский советник! Как я понимаю, государыня чувствует себя настолько здоровой, что не преминула наградить?