Сергей Протасов - Чужие берега

Проходя проливом Китан, дали пару залпов по холму на косе, где сигнальщикам показалось какое-то шевеление. Ответного огня не было. На позициях тяжелых батарей выше по склону виднелись дымы выдыхающихся пожаров. Взрывы боезапаса уже прекратились. Справа, на Токушиме, просматривались большие разрушения. Часть массивных строений батареи в глубине пролива, построенных на отмели, обрушилась после взрыва погреба.

Залив поразил совершенно пустыми водами, над которыми в полгоризонта вставал грязно-серый дым, совершенно не гармонировавший с ярко-зелеными склонами берега Авадзи, убегавшего по дуге к северу справа, и бирюзовыми вершинами гор вдали впереди и слева. На его фоне висела серая капля аэростата, с которой белой искрой часто помигивал сигнальный фонарь. К нему и двинулись, отмигав свой позывной прожектором.

Никого не встретив, благополучно достигли стоянки главных сил, где с двух часов после полудня принимали уголь и воду с «Урала». Командир крейсера все это время находился на борту штабного корабля, в который превратился «Урал» после заселения части его палуб двумя переехавшими отделами походного штаба, а потом в адмиральском салоне «Орла».

Оставив в трофейном отделе всю собранную в Вакаяме документацию, а также перечень судов, их грузов и имущества, захваченного в порту, капитан второго ранга Левицкий доложил в подробностях ситуацию у входа в пролив Китан со стороны пролива Кии. После чего изложил суть своей идеи о продолжении операции. До окончания бункеровки он принимал участие в совещании, определившем дальнейшие действия русского флота. На этом совещании именно его почти авантюрное предложение о чисто демонстративной атаке Токийского залива, уже предварительно согласованное со штабом Небогатова, было принято за основу реализованной в дальнейшем отвлекающей операции русского флота, вызвавшей не меньший моральный и политический эффект, чем штурм Осакского залива. Хотя безвозвратных потерь ни одна из противоборствующих сторон в ней вообще не имела.

После отправки единственного своего крейсера Небогатов сначала маневрировал на малых ходах у входа в залив, периодически открывая беспокоящий огонь по подавленным батареям всех укрепленных районов. Но поскольку признаков их оживания не было видно, скоро броненосцы снова легли в дрейф у Вакаямы, не прекращая внезапных коротких огневых налетов.

На «Наварина» баркасами и ботами, захваченными у осмотренных транспортов, начали возить уголь с «Летингтона», пополняя запасы. Сам флагман тоже спешно бункеровался, но уже пришвартовавшись к трофейному угольщику, так что на нем работы шли быстрее. С «Николая I» в воду ушли водолазы, в том числе и доставленные с «Наварина».

Пока сводная группа механиков с обоих броненосцев приводила в порядок механизмы бывшего английского парохода, на палубу флагмана отряда, а также в недра реквизированных ботов и баркасов перекочевало более четырехсот тонн высококачественного кардифа, а поврежденные листы медной обшивки подводной части, которые невозможно было закрепить, сняли и подняли на палубу.

Нормальной связи с флотом по радио не было. Станция «Николая I» принимала лишь треск помех. Но в северной части горизонта висел наш аэростат. В ответ на поданный прожектором запрос о дальнейших инструкциях с него передали: «Держать позицию и ждать распоряжений!» Но время шло, а приказов ни по радио, которое все так же фонило, ни по светосигнальной связи не было.

Судя по тому, что шар молчал и не двигался, в заливе помощь «антикваров» не требовалась. Пользуясь этим, оба старых броненосца спокойно принимали на палубы мешки, заполненные отменным трофейным углем, находясь у японского берега. Штаб Небогатова ожидал уже в ближайшее время нападения с тыла, из Внутреннего Японского моря или из Тихого океана, поэтому спешили взять как можно больше. Еще до отправки «Жемчуга» для разведки и несения дальних дозоров отправили к Нусиме и далее на всю глубину пролива Наруто на западе, и Исиме на юге пароходы «Бетак» и «Фальке».

Их экипажи, учитывая повышенный риск предстоящего дела, комплектовались исключительно добровольцами. Снабженные только комплектами сигнальных ракет и усиленными наблюдательными вахтами, они не имели ни вооружения, чтобы отбиться от противника, ни большой скорости хода, чтобы от него уйти. Правда, в качестве ударного оружия и средства эвакуации одновременно каждый пароход получил по два минных катера, взятых на буксир. Таким образом, у них появлялась возможность для проведения атак встречных коммерческих и каботажных судов и принуждения их к повиновению. Эти импровизированные дозоры достигли своих позиций к трем часам пополудни. В качестве репетичного корабля, как только удалось «реанимировать» почти заржавевшие главные механизмы, западнее селения Арида был отправлен и застоявшийся «Летингтон», что позволяло расширить просматриваемую зону, сохраняя дистанцию между дозорными судами в пределах ясной видимости ракетных сигналов, которые затем незамедлительно можно было передать на броненосцы.

Едва заняв свою позицию в северной части широкого пролива Кии, видя справа, слева и за кормой далекие гористые японские берега, «Летингтон» обменялся ракетными позывными с обоими дозорными пароходами, державшимися за горизонтом. При этом «Бетак», чей дым был вообще едва заметен, поскольку в его котлах использовали хороший уголь, отозвался сразу. А вот трофейный «немец», место нахождения которого легко угадывалось по мазку встававшего на юге темно-бурого дыма от эрзац-угля в брикетах, замешкался почти на полчаса и ответил только на повторный запрос позывного, переданного после сближения.

После передачи условного сигнала для броненосцев, что в просматриваемом дозорами районе враг не обнаружен, «Летингтон», так и не получивший в свое распоряжение катеров, «скучал» в назначенном ему секторе, нарезая квадраты на экономическом ходу и пугая рыбаков до начала отхода флота из залива. Все это время механики возились с его механизмами, оказавшимися изрядно запущенными, хотя и традиционно для англичан качественно изготовленными.

Зато дозорные пароходы, почувствовав поддержку у себя за спиной, начали действовать гораздо увереннее. Бывший «голландец», робко топтавшийся до этого на середине южного устья пролива, решился отойти с позиции для проверки скопления парусов под берегом на юго-западе. Оставив в проливе один из своих катеров под командованием мичмана Щербицкого, с другим на буксире и поднятым боевым флагом, он полным ходом двинулся к восточному побережью острова Сикоку.

Появление корабля под Андреевским флагом у самого устья реки Иошино вызвало большой переполох среди местных москитных флотилий, поспешивших скрыться на мелководье и в многочисленных протоках. Мельтешение парусов всего в двух милях от «Бетака» вселило в команду парохода и экипаж оставшегося приданного катера, которым командовал мичман барон Унгерн-Штенберг, надежду захватить какой-нибудь приз.