Владислав Конюшевский - Иной вариант: Иной вариант. Главный день [сборник litres]

Так, интересно, что это за БОГС? Или БОКС, не разобрал… Но исходя из контекста вопроса, это, скорее всего, название здешней ФСБ или, может, УБОП. Черт его знает, какая спецслужба занимается отловом подобных людей. Да и не это главное. Главное, что деваха начала кочевряжиться. А мне это не нужно. Поэтому, задумчиво почесав мочку уха, совершенно некуртуазно ответил:

– Какие, в дупу, гарантии? Девочка, ты с головой-то дружи! Если бы не этот идиот, который с детства мечтал селянином, э-э… в смысле – колхозником стать, то я бы с тобой вообще не разговаривал. У меня своих дел по горло. Но ему приспичило, вот я и взываю к разуму. Сама подумай – работай мы на государство, на хера нам дожидаться ваших кентов? Вас бы взяли да вытрясли до донышка. Или ты думаешь, граната в твоих руках меня, если что, удержит? У этой хлопушки запал четыре-шесть секунд горит. Да реальный радиус поражения метров пять-семь. Пока ты ладошку разожмешь, я у тебя ее и забрать, и выкинуть вполне успею. А дальше – вяжи вас да делай засаду для ожидаемой подмоги… Поняла? Так что прекращай выкаблучиваться и быстрее соображай.

Анастасия посмотрела на меня долгим взглядом и, видно на что-то решившись, фыркнула:

– Откуда ты только взялся, такой умный?

– Из тех ворот, что и весь народ! Ну что, согласна?

– Да.

Ф-фух, хоть что-то решилось, а то я думал, мы отсюда никогда не выберемся. Ну а теперь надо действовать побыстрее. Заслав Ванина подогнать машину и озадачив его подготовкой салона к транспортировке раненого, я занялся лежащим в отрубе Толиком. Анастасия, которая уже спрятала обезвреженную гранату в карман, но при этом не расставалась с ноутбучной сумкой, обеспокоенно глядя через мое плечо, спросила:

– Чем ты его так?

– Рукой. Но это не страшно. Сколько он без сознания – минут десять? Значит, еще где-то через десять минут очнется. Голова будет болеть, но это не смертельно.

– Правда?

– Нет, мля, это я так шучу! Конечно, правда! Можно было бы его прямо сейчас реанимировать, но тогда башка у него станет болеть гораздо сильнее. Так что лучше подождать.

После чего совместными усилиями мы извлекли из «тойоты» заднее сиденье и, кинув его на пол в салон УАЗа, положили туда так и не очнувшегося Витька. Вторым затащили Толика. Потом немного поспорили с Ваниным относительно автомата и гранатомета. Он предлагал избавиться от них прямо сейчас, но я был против и собирался выкинуть оружие не раньше того момента, чем мы выберемся из этого района. Победила грубая сила, и бурчащий Алексей полез на водительское место. Я же расположился вместе с остальными в салоне, помогая Анастасии придерживать ее дружков. После чего мы, наконец, тронулись.

Проехав метров триста, водитель притормозил и, сунув морду в окошко, отделяющее салон от кабины, раздраженно спросил:

– Сергей, объясни, почему мы сейчас должны ехать не включая фар? Кому это надо?

Я, держа так и норовившего брякнуться с откидной лавочки Анатолия, раздраженно рявкнул:

– Это надо всем! У америкосов сейчас переполох до небес, и они вполне могут или вертушку для осмотра подходов к району задействовать, или вообще через спутник наблюдение вести. А то и БПЛА [50] БПЛА – беспилотный летательный аппарат. запустить. Смотри – небо какое чистое! А так как я не знаю, какие ресурсы у американцев в Руднево есть, то лучше подстраховаться. Согласись, будет совсем не гуд, если кто-то среди леса свет фар увидит. Так что езжай потихоньку до трассы, там и включишь всю иллюминацию.

Ванин сделал большие глаза, понятливо кивнул и, уже не задавая глупых вопросов, повел машину к шоссе.

А когда выехали на нормальную дорогу и прибавили газа, я почувствовал, как мотавшийся до этого безвольной тряпкой Толик вдруг перестал заваливаться в сторону и обрел наконец-то чувство равновесия. Очнулся то бишь. Правда, глаза не открывал, продолжая изображать из себя бессознательное тело. Только рукой словно бы случайно скользнул к тому месту, где у него раньше пистолет был. Не нащупав оружия, «колхозник» еще какое-то время сидел с закрытыми глазами, а потом открыл их и огляделся. Сначала увидел Настю, которая находилась возле Витька, после чего глянул на меня.

Наверное, при виде моей физиономии на него навалились неприятные воспоминания, так как бывший автоматчик поморщился, ощупал голову и протянул:

– Та-а-ак…

Сказано было совершенно неинформативно, но вполне эмоционально. Я, чтобы поддержать разговор, кивнул:

– Ага, – а потом, отвлекая барышню от второго парня, объявил: – Эй, красавица, гляди – твой друг очнулся!

Анастасия этой новости очень обрадовалась и, попросив приглядеть за Виктором, поменялась со мной местами, после чего тут же начала активно шептаться со своим очухавшимся товарищем. Я особо не прислушивался, о чем они там болтали, вычленяя сквозь гул мотора лишь отдельные фразы, по которым было понятно, что девчонка просто пересказывает упущенные Анатолием события.

Тот слушал внимательно, а дослушав до конца, громко спросил:

– Значит, говоришь, помочь решили?

Так как при этом он глядел в мою сторону, я, поняв, кому задан вопрос, ответил:

– Решили. Не бросать же барышню одну, с двумя «трехсотыми», в лесу?

Толик, вычленив из ответа специфическое слово, тут же поинтересовался:

– Военный?

– Бывший.

Собеседник, получив информацию, кивнул, опять поморщился и продолжил прояснять обстановку:

– А там вы что делали?

Я ухмыльнулся:

– Не слишком ли много вопросов? Я ведь не спрашиваю, что ВЫ там делали? И с какого перепуга в нас автоматом тыкать начали?

Тут уже фыркнул Анатолий:

– Ну, насчет нас вы для себя уже все разъяснили, так что не надо… А вот вас на кой черт в лес понесло?

На секунду задумавшись, я решил не накалять обстановку и просто выдать ту «легенду», которую преподнес в свое время Лехе. Говорить все равно что-то нужно было, а эта «легенда» снимала возможную напряженность в отношениях. А то начни я крутить, вдруг этот партизан впадет в панику, поймав меня на несоответствиях, и задумает взять реванш, избавившись от крайне подозрительных спасителей. Конечно, фиг у него это получится, но устраивать новую драку мне не хотелось.

Вот я все и рассказал: и про заказчика, и про дефицитные детали, и про наем дьякона, в доказательство пнув тяжело громыхнувшую железом грязную сумку. Слушатели мне вроде поверили, или сделали вид, что поверили, но общаться стали более непринужденно. Точнее, о себе так ничего и не рассказали (хотя, честно говоря, я даже не спрашивал), лишь вдумчиво выяснили, что именно я видел на дороге. А после рассказа об ушедшем от погони «Хамви» даже заулыбались. Потом Толик, видно решив выяснить степень доверия, попросил: