Алексей Ракитин - Уральский Монстр

Рая пробыла в больнице всю первую декаду мая, и 10 числа её выписали. Уголовный розыск направил в лабораторию судебной медицины запрос с поручением дать экспертное заключение о состоянии здоровья потерпевшей и определить тяжесть полученных ею ранений. Акт освидетельствования Раисы Рахматуллиной за №1705 в деле имеется, он оформлен 17 мая 1939 г., то есть спустя неделю после выписки девочки из больницы. Очное освидетельствование судебно-медицинским экспертом проводилось 16 мая, и результат его оказался выражен буквально одной фразой: «Обнаружено общее состояние девочки хорошим, на лице следы розовых мелких рубцов». Фактически заключение было подготовлено на основании затребованной из больницы копии клинической истории болезни. В принципе, это нормальная практика, но в данном случае она сыграла с судмедэкспертом злую шутку.

Прежде всего, из-за небрежного осмотра девочки он не заметил и, соответственно, не исправил серьёзную ошибку, допущенную врачами Травматологического института. Напомним, что они насчитали на лице Раи Рахматуллиной 24 колото-резаных раны и ещё 2 раны на шее. На самом деле, на голове девочки имелись 30 ран: 24 с правой стороны лица и 6 так же с правой стороны, в волосяном покрове. Эти раны врачи то ли не заметили, то ли просто не сосчитали. Впоследствии об этих «забытых» порезах заявили родители, пересчитавшие раны дочери самостоятельно. Но если число ран не имело принципиального значения для заключения судмедэксперта, то вот незамеченное повреждение правого глаза оказалось упущением намного более значимым. Примерно через год после описываемых событий выяснилось, что Рая слепа на правый глаз и причина этому – ранения, полученные 1 мая. Причём неясно, когда же именно наступила слепота, вполне возможно, что девочка не видела глазом уже во время первичного осмотра. Но в документах Травматологического института о повреждении глазного яблока ничего не говорится, судмедэксперт же о состоянии травмированного глаза также ничего не написал, хотя должен был провести несложные тесты для проверки зрения девочки.

В силу этой небрежности телесные повреждения, полученные Раей, судмедэксперт отнёс к числу лёгких, не повлекших расстройства здоровья, что, очевидно, являлось грубой ошибкой. Утрата глазом зрения однозначно квалифицируется юристами и судебными медиками всех стран как тяжкий вред здоровью, так что допущенный ляп имеет принципиальное значение. Выявление такого рода повреждений и их связи с травмирующим воздействием является одной из задач судебно-медицинского освидетельствования, так что халатное исполнение судмедэкспертом своей задачи привело, фактически, к ошибочному заключению.

В общем, перед нами ещё один штрих, весьма выразительно рисующий ситуацию с защитой в Советском Союзе интересов простого человека.

Ничего в заключении не сказано об орудии, использованном для причинения ранений. Потерпевшая говорила, что напавший колол её ножом, но было бы очень интересно услышать по этому поводу мнение эксперта. Раны, насколько можно понять по их описанию, были колотыми, но не резаными и неглубокими. Кровотечение из большей части ран остановилось в силу естественного свертывания крови ещё до прибытия в больницу. Пользовался ли преступник именно ножом, или орудие было иным, скажем, гвоздь? Шило? Осколок стекла? Понятно, что проводивший расследование лейтенант Лямин не задал судмедэксперту вопроса о типе использованного при нападении оружия, и это, разумеется, выразительно характеризует степень его компетентности, точнее, некомпетентности, но эксперт имеет право выходить за рамки поставленных вопросов и высказать суждение, которое, по его мнению, будет представлять интерес для следствия. Такой порядок проведения экспертиз существовал ещё в дореволюционной России и после 1917 года он полностью сохранился. Эксперт, видя на коже следы заживших ранений – 17 мая они были ещё хорошо различимы – мог сделать вывод об орудии, их оставившем. Лезвие ножа оставляет линейный разрез либо треугольный, если имел место поворот клинка в ране, след шила будет круглым, укол осколка стекла оставит звездообразный след (точечный с отходящими лучами) – судмедэксперт прекрасно разбирается в различных видах повреждений кожи и часто может с большой точностью описать орудие, которым они оставлены, но, увы! – не в данном случае.

Нельзя не сказать несколько слов ещё об одной немаловажной небрежности, допущенной судмедэкспертом. Речь идёт об очевидной локализации повреждений, полученных Раей Рахматуллиной. На правой стороне лица и волосяного покрова головы находились 30 ран, расположенных довольно равномерно, ещё две раны располагались слева от центральной линии шеи. Данное обстоятельство заслуживает самого пристального внимания, поскольку способно сообщить о нападавшем весьма ценную информацию. Преступник в момент нападения держит оружие в той руке, которой лучше владеет – это аксиома, которая основывается на внерассудочных предпочтениях людей, обусловленных распределением функций между полушариями мозга. Правша возьмёт нож (шило, отвёртку, бутылку и т.п.) в правую руку, левша – в левую, а это означает, что правша будет наносить ранения в левую сторону тела жертвы, стоящей к нему лицом, а левша – в правую. Вообще локализация ран с одной только правой стороны тела не очень типична, поскольку от рождения правшей 19 из 20. Разумеется, следует иметь в виду, что активные движения противников, их падения и добивание лежащего человека будут влиять на распределение ран, поэтому весьма часто ранения присутствуют на обеих сторонах тела. Но к случаю Раи Рахматуллиной данное наблюдение никак не применимо, поскольку девочка не оказывала сопротивления и не могла активно перемещаться, при этом она получила не одно, не два, не даже три ранения – а тридцать!

Но два ранения на шее оказались расположены слева. С чем это может быть связано? Вряд ли преступник перекладывал оружие из руки в руку. Смена руки обычно происходит при ранении (саморанении) нападающего, в случае выпадения или выбивания оружия в процессе борьбы либо замены одного оружия другим (последнее вообще происходит довольно редко). К данному случаю все эти варианты отношения явно не имеют. Скорее всего, при нападении на Раю Рахматуллину произошло следующее: сначала девочка стояла лицом к злоумышленнику и получала ранения в голову именно в таком положении, затем он развернул её к себе спиною и нанёс два удара в шею, либо наоборот, сначала она стояла спиною, а в дальнейшем оказалась развёрнута к нападавшему лицом. Судмедэксперт должен был обратить внимание на необычное распределение ран и попытаться выяснить у потерпевшей последовательность их нанесения. Это позволило бы ему сделать аргументированное предположение о возможной леворукости (левшизме) преступника. Что в свою очередь послужило бы серьёзным ориентирующим признаком при его розыске.