Павел Кучер - Афинская ночь

От последних слов — Ленка переломилась пополам, скривилась, икнула, кашлянула, вцепилась зубами в кулак, легла грудью на стол и затряслась всем телом от беззвучного хохота…

— Что смешного я сказал? — озадачился Соколов.

— Безусловно, полковника Смирнов, — мягко начал Лев Абрамович, — выдрессировали в академии качественнее, чем совсем уже дикого майора Логинова. Потому, собственно, он и полковник. Вы — просто не в курсе этой истории… Помните, как мы открывали новую столовую в главном корпусе?

— Что-то там было… — задумался каудильо, — Что-то ему сильно не понравилось… То ли занавески из бывших пластиковых мешков на окнах, то ли похожее на "новогоднее" светодиодное освещение, то ли "музыкальное сопровождение"… А чем плоха музыка Гайдна? Стильно же вышло.

— "Стильно" — ещё слабо сказано! Грянул уже упомянутый "футурошок". У полковника, ага… Он ведь — явился в заведение "общепита", внутренне смирившись с волей руководства и готовый столоваться хоть "по-солдатски", хоть "по-крестьянски". С алюминиевой ложкой за голенищем! А там — у всех на столах салфетки, фарфор, хрусталь, мельхиоровые столовые приборы… как в дорогом ресторане… и Гайдн на закуску…

— И что такого? Готовились встречать президента… — не понял главный начальник, — Запасов посуды и салфеток хватит ещё на три таких экспедиции. Лучше бы нормальных бинтов запасли! Бумажки, вместо ваты или тканого перевязочного материала — сущая дрянь.

— Он не помнит… — прокомментировал говорящий ящик, — Узрев диссонанс великолепия обстановки и убогости рациона (грибные хлебцы, неясного происхождения мясо и квашенная черемша), Смирнов высказался афористично — "Гулять, так гулять! Одну на всех тарелку супа, салфетки и десять серебрянных ложек…"

— А что вы ему в ответ сказали, помните? — завхоз с удовольствием процитировал, — "Принимать пищу, любить женщин и умирать, при малейшей возможности — надо гордо и красиво!" Люди — услышали и запомнили…

— Стоило обращать внимание на подобную ерунду… Ну, оговорился человек, ради красного словца… Да и какие тут могут быть общие тарелки?

— Обыкновенные, — не принял шутливого тона завхоз, — Типа "общая лохань", как в свинарнике. В современной нам Московии, "ан масс" — примерно так и питаются. Надо лекции посещать. Смирнов, по поводу неизбежной "адаптации к местной культуре" уже не первый раз "оговаривается". У него пунктик… в любой обстановке — не цепляться за принципы, а "примыкать к большинству"… Вы не обратили внимание, а для Смирнова сама мысль, что наши "рядовые" и "работяги" будут каждый день лопать свои убогие пайки из "настоящих президентских сервизов" — потрясение основ мироздания…

— Повторяю, к сущей ерунде цепляетесь… — раздраженно перебил каудильо.

— Это — вовсе не ерунда! Где вас правилам застольного этикета учили? — наконец-то отсмеялась Ленка.

— На языковых курсах — был платный факультатив по хорошим манерам… Подумал — а вдруг, если взаправду загонят в Судан, мне придется неким образом вращаться в культурном обществе?

— Понятно! А старшину Варнакова — учила я. Здесь! После того как… Он — вам в рот глядит и если бы позволили — бегал бы за вами на четвереньках и в зубах поноску таскал… Ясно?

— Нет! — жестко рявкнул каудильо.

— На "гражданке" — Варнаков работал профессиональным убийцей, — ровно и буднично уточнила филологиня, — Как он сам выразился, "забойщиком бригады". Неудачно засветился… Попал "в разработку"… Решил "пару лет отсидеться в армии"… Вы с ним сами поговорите. Не пожалеете.

— В смысле… был килером? — слегка растерялся каудильо, — Вы серьезно?

— Если угодно — "мокрушником", — холодно улыбнулась Ленка, — Это старая феня. Вас, гражданин начальник, без малейшей задней мысли, поддерживают очень интересные люди. А поискать, у нас и другие полковники найдутся. С огромным боевым опытом… Если верить средневековым хроникам, нормальный Вольный Город — всегда начинается с того, что "сбежалось на пустое место толпа всякой сволочи"… Кому в феодальной "патриархальности" — дышать нечем… Примите, как данность.

— И причем здесь я? — попытался снизить градус пафоса Соколов, — Чем Смирнов хуже?

— Тем, что прекрасно владея ножом и вилкой — прется в общую столовую с ложкой за голенищем. Априори считая простых людей за быдло… но не сомневаясь в необходимости "затеряться в толпе" ради начальственных хотелок. Конформист. Деревня! Он и из общей миски хлебать согласится…

Каудильо почти привычно поймал взглядом мою скромную персону. М-м-да… Раз речь уж зашла о еде — мой выход.

— И чего вы все так прицепились к сельскому застольному этикету? Люди в деревне, ещё совсем недавно — были поголовно бедные, малокультурные… Как могли, так и питались.

— Удобно, па-та-му-чта! — пусть я повторяю чужие слова, но если граждане захотели знать горькую правду, — Достоверно судить о мыслях и морали конкретных людей имеет смысл только по их конкретным делам. Конечно, можно подвергнуть анализу неистребимую манеру "социков" всячески уклоняться от личной ответственности. "А что один я? Я — как все!" Можно вспомнить, что этот же признак — характерная черта мировоззрения "вертикалов", от лорда до раба. Хотя, там "отмазка" изящнее — "за преступления раба отвечает только его господин", как за собаку — отвечает хозяин. Очень неудобно. Социальные инстинкты, точнее "поведенческие архетипы" — вылезают в критических ситуациях. На войне, в драке, во время опасной работы. Вы наверняка сталкивались с мерзкой манерой деревенских нападать "толпой на одного" или их же "круговой порукой" при попытке потом отыскать виновника безобразия? Противно, опасно, а заранее угадать от кого чего ждать — не выходит вообще никак. На вид — люди как люди.

Соколов не ответил, его просто перекосило, как от зубной боли… Молча погонял желваки. Поднял взгляд…

— "Пищевые архетипы" в подобных случаях — идеальный маркер. Едят люди каждый день, а манера и культура еды — "зеркало характера". Не побоюсь сказать "коллективной морали" социума. Кто знаком с "пищевой этикой" уголовников?

— "На зоне" — правила простые, — откликнулся селектор, — Чисто мой руки и тарелки с ложками… Кипяти воду… Не ешь из чужой посуды… Общий "запрет по системе" совать в рот что-то упавшее на пол. Отличия от школьного курса гигиены — минимальные. "Зеки" — народ рациональный. Но таки да, за разные "колхозанские привычки" в отношении пищи — "на зоне" бьют! И больно бьют…

— Этика одиночек, — подтвердила Ленка, — В тюрьме и банде каждый 100 % отвечает за себя и вынужден считаться с тем, что у всех прочих тоже есть права, — она горько усмехнулась, на секунду-другую постарев вдвое, — Городская жизнь — тянет к себе изгоев и бродяг без рода-племени. Логично было ожидать, что манеры "горожан" (и бандитов) радикально отличаются от "патриархальных".