Михаил Антонов - Парамирик, или последний интеллигент

Но странным это могло показаться Брянцеву только потому, что он не располагал всей необходимой ему информацией. Он только догадывался, но не знал, что похитители принимают его за другого.

Он не знал, кто был этот другой и откуда он взялся. Он не знал, что бандиты из страха наказания не сообщили своему шефу – Крутому Филимону об утреннем происшествии и, естественно, не мог и предположить, что тот сегодня совсем не собирался заниматься своим пленником, поскольку уже получил точные сведения, что настоящий Брянцев прибыл наконец-то в свой офис и пока что не занимается делами. Да и зачем Крутоярову поминутно помнить о каком-то голодранце-беженце, если все указания по нему уже даны, и если ему предстоит нешуточная война с его прототипом, причем, не только финансовая. Так что не было ничего странного в том, что Юрием никто особо не занимался. Мы важны только для самих себя, а окружающие вспоминают о нас только по мере необходимости.

— Где я? — спросил Брянцев.

— У себя в офисе, — сообщила Инна.

Пытаясь не выдать себя, не показывая своего удивления, Юрий встал с дивана и подошел к окну. Далеко внизу по широкой улице плотным потоком мчались машины, но сквозь толстые тонированные стекла шум их движения в комнату не проникал. Справа была видна кирпичная многоэтажка с отделением "Сбербанка" на первом этаже, а слева разрушенное здание ткацкой фабрики, завешанное рекламными плакатами, и серая трехэтажная коробка "Детского мира". Брянцев понял, что, скорее всего, он находится на одном из верхних этажей "Гипромеза". По крайней мере, в его мире, здесь располагался институт по проектированию металлургических заводов.

— Юрий, я всё решила, я собираюсь рассказать мужу всё.

— Что? — не понял парамирик, продолжая смотреть в окно.

— О том, что к нему больше не вернусь.

— Почему?

Брянцев понимал, что разговаривать с женщиной, стоя к ней спиной, не совсем вежливо. И он никогда бы не позволил себе такого у себя, в своем мире, но здесь, где его регулярно принимали за другого, Юрий Андреевич боялся, что все откроется в самый неподходящий момент. А ведь внимательный к мелочам женский взгляд мог запросто его разоблачить. Он уже не раз попадал впросак, беседуя с Верочкой и Мариной, но там-то можно было все объяснить тем, что не виделись долго, да забывчивостью, а тут от внезапно появившейся Инны Владимировны еще неизвестно чего можно было ожидать. Ведь в отличие от местного Брянцева наш герой даже отдаленно не представлял себе характер взаимоотношений финансиста и телеведущей.

— Потому что я поняла, что люблю только тебя, — заявила она достаточно искренне.

"Черт, этого еще не хватало. Теперь все становилось ясно.

Значит и с этой дамой у этого любвеобильного аборигена роман. Тот еще тип", — подумал о нем литератор.

В душе-то он понимал, что ругается по адресу своего двойника из элементарной зависти. Юрию Андреевичу и самому, как всякому нормальному мужчине, хотелось, чтобы им увлекались женщины. Но увы – ему не везло. А вот его двойнику удалось это – он был любим теми женщинами, о которых наш герой мог лишь мечтать. Даже Инна Владимировна, о которой наш преподаватель литературы и думать-то не смел по причине личной скромности и неуверенности в своих силах, оказывается, тоже была влюблена в местного Брянцева. Было из-за чего расстроиться. Одному – все, другому – ничего. Но, в то же время, воспользоваться тем, что его принимают за финансиста и, например, вступить в связь с завоеванной не им женщиной, было для нашего Юрия абсолютно противоестественным. Поэтому, поругавшись про себя на свой дубликат, литератор решил, что будет вести себя с Айхель… фу ты, с Мечниковой холодно.

— Это, наверное, из сильной любви ко мне вы так долго трепали вчера мое имя в телепередаче.

Тут Инна Владимировна подбежала к Брянцеву, положила руки ему на плечи и уткнувшись в его спину белокурой головкой стала горячо каяться во вчерашней своей горячности. При этом ссылалась на чувства, на нелепые случайности, на слова, на обещания и обстоятельства. И не такая уж она получалась виноватая, и ничего такого страшного вчера не произошло, а гадости про него все больше Зейдлина говорила. А он тоже хорош, ну зачем он ее мучает, зачем эту шлюшку к себе привел. Неужели эта девчонка умеет любить лучше ее, Инны?

И только тут Юрий обнаружил, что молния на его спортивной курточке растегнута, а горячие руки Мечниковой забрались уже под футболку и расположились в районе его грудной клетки, поглаживая кожу. Было приятно. Но все же Брянцев вывернулся из объятий телеведущей и, повернувшись к ней лицом, вынес свой вердикт: "Хорошо, я на вас не сержусь, но насчет мужа ты явно погорячилась". И, отстранившись на безопасное для себя расстояние, он добавил, что в последнее время у него было полно неприятностей и вчера вот попал в переделку, и ему надо немножко отдохнуть и собраться с силами.

Про силы он обмолвился зря. Мечникова могла неправильно его понять, где и когда он обессилел, но обрадованная, она не заметила или не захотела замечать этих слов и после некоторых пустых фраз вымолвила, что надеется, что Юрий сменит свое официальное "вы" на привычное "ты" и придет-таки сегодня на презентацию – новоселье. И видя недоумевающий вид возлюбленного, напомнила, что еще неделю назад он обещал ей придти на презентацию, посвященную переезду их телеканала в новое, специально оборудованное здание.

Ну как же, она же неоднократно рассказывала ему про особняк на Екатеринбургском проспекте. К тому же она клятвенно обещала это своему шефу – директору студии. Ведь он, директор, очень заинтересован в его, Юрия, приходе. Он даже ругал ее за то, что она так не очень хорошо отзывалась о нем вчера в своей передаче.

Теперь все более или менее встало на свои места. Кроме личных причин для примирения у Инны Владимировны, оказывается, были и профессиональные.

"В этом меркантильном мире запросто можно разочароваться во всех человеческих ценностях", — подумал Юрий Андреевич.

Но на словах он успокоил подружку своего двойника, сказав, что, возможно, выделит для этого час своего драгоценного времени.

А тут еще в дверь постучали. Брянцев, опасавшийся долго оставаться наедине с очаровательной Инной, разрешил войти, и на пороге появился хорошо одетый мужчина средних лет в очках. Он вежливо улыбнулся, поздоровался и весьма настойчиво предупредил Юрия Андреевича, что пришел с неотложными делами.

"Это еще кто?" — подумал наш парамирик. В своем мире с подобным гражданином он не был знаком и поэтому абсолютно не представлял, как с ним общаться. Но, на его счастье, на шикарном пиджаке вошедшего на американский манер висела представительская карточка, и Юрий, в этом мире обладавший отменным зрением, прочел: "Фридман Михаил Израилевич, вице-президент по финансовым вопросом фирмы "Русский капиталъ".