Виталий Виниус - Римские вакации

— А погнали Клеопатру смотреть! — предложил Серёга.

Мы поддержали почин и на рысях проехали вдоль войска. Кавалькада повозок царицы и её свиты двигалась в окружении конных преторианцев. Подле нарядного экипажа Клеопатры, занавески на котором были подняты, ехал Антоний на своём вороном жеребце. Полководец с царицею о чём-то оживлённо беседовали.

— Здорово, Антон! — ещё издали крикнул Раис не без самодовольства.

Антоний поглядел на нас без радости, невразумительно что-то буркнул в ответ и, шурнув коня коленками, поскакал к голове войска.

Мы подъехали к повозке.

— Здорово, царица! — продолжил приветствия Раис, подбоченившись как добрый молодец.

Клеопатра со скукою оглядела весь наш коллектив и холодно кивнула. В повозке кроме царицы был ещё и Мухомор, мирно кемаривший в уголке.

— Как проходит наше путешествие? — светски осведомился у Клеопатры Джон и в который уж раз призывно осклабился.

Та пожала плечами и снова промолчала.

Лёлик хихикнул каким-то своим мыслям и сказал:

— Что же так торопиться задумали? Надо было задержаться у пирамид да поискать в них насчёт сокровищ.

— Ага! — поддержал Раис, ухмыляясь торжествующе. — Пошуршать в пирамидковых могилках богатеньких фараонов.

— В пирамидах фараонов не хоронили, — сухо сообщила Клеопатра.

— Как это не хоронили? — удивился Раис. — А зачем же такие махины строили?

— Вам, варварам, не понять, — заявила царица, старательно на нас не глядя.

— А ты расскажи, вдруг поймём, — попросил Боба примирительным тоном.

Клеопатра подумала и всё-таки поделилась с нами древним знанием:

— В пирамиды помещали мумии фараонов для того, чтобы их души перерождались там в Осириса, а после этого мумии хоронили в царских гробницах.

— Как это перерождались? — заинтересованно спросил Лёлик, поправляя очки. — Нельзя ли поточнее?

— Поточнее было в древних папирусах написано. А они в Александрийской Библиотеке хранились. Которую вы, римляне, сожгли! — разгневанно бросила Клеопатра, после чего резко задёрнула занавески и даже тщательно подоткнула их изнутри.

— Мы не римляне! — запоздало поправил Боба.

— Но библиотеку-то сожгли! — резонно заметил Джон.

— Да ну её! — рассерженно воскликнул Лёлик. — Фифа нашлась! Ещё критикует!

Мы отъехали в сторону. Как-то сразу стало жарко; лямки рюкзака тёрли мокрые от пота плечи.

Лёлик всё что-то бормотал себе под нос сердито, оглядываясь то и дело на возок царицы и даже грозя в ту сторону кулаком, а потом сварливо поинтересовался:

— Так и будем плестись как дистрофики на процедуру?

— А что делать? — недопонял Боба.

— Стремиться надо к красивой жизни и делать это стремительно! — решительно провозгласил Лёлик и нарисовал план: — С войнами завязываем! Срываемся и своим ходом в Александрию, а там корабль какой-нибудь ангажируем и в Рим!… Ну а в Риме-то уж разберёмся по потребностям согласно способностей!

— Сорваться, конечно, недолго, — заворчал Раис. — Ну а если лихие люди там или прочие опасности? Тут вот всё путем, под охраною, а если одни одинёшеньки, так и любой обидит…

— Забыл, что ли, как целое войско разогнали? — гордо напомнил Серёга. — И вообще, не трусь, Маруся, я с тобою!

— А что, можно! — поддержал Боба и расправил плечи как крылья.

— Согласен, — выразил я своё мнение.

— Ну что ж!… Большинство "за", — деловито сказал Джон и посмотрел на Раиса.

— Ладно, поехали! — махнул тот рукой. — А то я уже от сухомятки похудел.

— Тогда отчаливаем. Только, чур, деликатно, чинно… — начал инструктировать Джон. — Чтоб чего не подумали! А если спросят: так едем, дескать, в авангард, как конные разведчики.

— Всё путём будет, начальник! — воскликнул Серёга. — Ну, братва, блин, с такими богатствами, эх, покуролесим!

Мы, похлопав коней, пустили их мелкой рысью, постепенно обгоняя войско. Навстречу попался Антоний, проскакавший с парой адъютантов назад. Мы покивали ему приветливо, а Лёлик даже крикнул что-то вроде: "Виват великому и могучему!". Антоний даже не кивнул в ответ и заторопился ещё больше.

— Нос воротит. Беседовать не желает! — обиделся Лёлик.

— Так и хорошо. Нам того и надо, — молвил Боба.

— А всё равно мог бы и уважить! — гневно фыркнул Лёлик.

Вскоре мы выехали к началу войсковой колонны, а затем и обогнали головной отряд легионеров, шедших при полном вооружении. Проехав рысью минут пять, мы нагнали авангардный отряд конницы.

Командир отряда с недоумением поинтересовался: куда это мы собрались? Джон туманно ответил, что выдвигаемся вперёд согласно секретному плану с тайной разведывательной миссией. Раис скандально добавил, что нечего совать нос в чужие дела, а то прищемят ненароком. С тем мы обогнали и авангард и вырвались на оперативный простор.

Кони шли все живей и живей; всякий норовил вырваться вперёд, чтобы кормить пылью других.

Серёга вдруг заулюлюкал, загикал, хлобыстнул лошадь сорванной кепкою — та рванула во все лопатки; наши скакуны без понуканий кинулись за ней. Тугой ветер свистнул в ушах, надул пузырем рубаху. Изнурительное подпрыгивание сменилось на мягкое, но коварное покачивание: конский круп все норовил выскользнуть из-под седалища, так что приходилось и балансировать прилежно, и сжимать круглые лошадиные бока коленками.

Поначалу впереди шёл рыжий жеребец Джона, но бежал он в каком-то рваном ритме, и вскоре моя кобылка, старательно тянувшая шею и далеко выбрасывавшая ноги, оставила его, а также и всю прочую команду позади.

Сложно сказать — как долго длилась вольготная скачка, но всё труднее было удерживать равновесие; на глазах навёртывались слёзы, которые некогда было вытереть. Я потянул повод, кобылка с готовностью затормозила. Подтягивавшиеся коллеги так же пустили коней неспешной рысью, а потом и вовсе перешли на шаг.

Местный народ явно не желал публичности. Дорога была пустынна. Редкие пейзане — дочерна загорелые и сухопарые — копошились на полях, покрытых зелёной щетиною побегов. При виде нас они разгибались, держа мотыги на отлёте, и настороженно смотрели, по всему готовясь при первом нашем подозрительном движении задать стремительного стрекача. Просматриваемые с дороги деревеньки сами по себе выглядели безжизненно и пессимистично. Не видно было ни людей, ни полезной и питательной живности. Как это, впрочем, и положено на территории, подвергшейся вражескому нашествию.

Всё это не позволяло нам мобильно разжиться провизией у местного населения, что было вопросом насущным, поскольку в связи с нашим импровизированным и поспешным отъездом озаботиться насчёт провианта оплошал даже Раис, из-за чего Лёлик предложил лишить его с позором почётного звания каптенармуса.