Юрий Ижевчанин - Критический эксперимент 2033

Эбуций почувствовал, что первый раунд проигран начисто. Теперь он уже запомнил и записал для себя на дощечках стандартные формулы клятв, сделок и молитв, а также какие жертвоприношения когда надо совершать. Но Сициний тем не менее закричал:

— Вот видите! Дают нам оружие, чтобы мы их защищали, а потом за него дерут втридорога с процентами и свободы лишают! Мы дерёмся, выходит, не за вольность нашу, а за неволю нашу!

«Выслушано», — презрительно ответил Аппий и повернулся к Эбуцию, который продолжил:

— Второе и гораздо более важное. Аппий присвоил себе права, большие, чем Республика. Республика может казнить гражданина, но не лишить его надела и дома и не поработить его. Он забрал мой надел, а теперь хочет лишить меня и свободы.

В Риме заключение в тюрьму как наказание для граждан было неизвестно. В тюрьму порою бросали, чтобы сохранить для суда и казни или для торжественного ритуала, скажем, триумфа. Так что лишить свободы гражданина государство не могло. Да и обложить его постоянным налогом тоже. Налоги могли быть лишь чрезвычайные и разовые.

Аппию эта дискуссия явно начала доставлять удовольствие.

— Я не могу сравнивать себя с Римом. Но лишить граждан права продавать свой участок это как раз означает сделать их всех несвободными. Гражданин может распоряжаться всей собственностью, которая у него есть, в том числе и самим собой. Но свобода распоряжения означает ответственность. Если ты распорядился дурно, Эбуций, ты можешь лишиться собственности. Так что это ты хотел лишить народ свободы. Я защищаю свободы и права всех разумных и ответственных граждан и охраняю их от произвола безответственных и охочих брать чужое, но не расплачиваться за взятое.

Второй раунд явно закончился вничью. Собравшиеся позади трибунала аристократы были на стороне Аппия, а народ на стороне Эбуция. Дело испортил Сициний, заоравший:

— Видите сами! Он ведь сказал, что всех нас поработить хочет, поскольку мы, дескать, собой распоряжаться не можем! А сначала забрать у нас всё имущество! «In vas pertusum congerere». (Дырявого кувшина не наполнишь). Аппий, ты почему так жаден и безжалостен?

На сей раз Аппий удостоил Сициния более развёрнутым ответом:

— «Inutilis quaestio solvitur silentio». (Неуместный вопрос освобождается от ответа).

— Можешь ли ты что-то добавить, Эбуций? Как ты намерен расплачиваться с долгом и процентами? — сказал Аппий.

Эбуций решил самый сильный аргумент приберечь на момент после оглашения приговора.

— Нет, я кончил. Взывать к твоей жалости и гуманности я не буду.

— Всё правильно. «Una salus victis nullam sperare salutem». (Одно спасение для побеждённых — не надеяться на спасение). Поскольку ты должен ежемесячно выплачивать семьдесят два сестерция, а плата подёнщика десять сестерциев в месяц, я предлагаю тебе выход. Наймись ко мне в гладиаторы, ты будешь получать сто сестерциев в месяц с моими харчами, жилищем и одеждой. Хватит и на уплату процентов, и на частичную выплату долга, а те же десять сестерциев останутся тебе на выпивку и женщин.

Итак, теперь Аппий решил низвести Эбуция в самые подонки общества. Гладиатор, тем более тот, кто стал им по своей воле — презреннейшее существо, живой мертвец, будущая жертва неназываемым тёмным этрусским подземным богам, подстерегающим мёртвых на пути в Аид. Но явно римляне всячески открещивались от человеческих жертвоприношений: гладиатор умирал в бою, а не на алтаре.

— Я отказываюсь.

— Высказались! Квинт Эбуций Фефилий, поскольку твой долг неоплатен, ты становишься рабом кредитора.

— Твоё решение незаконно! Я не принимаю его!

— Это почему же? — с любопытством спросил Аппий.

— «Te potest sit iudex in causa sua» (Ты не можешь быть судьёй в твоём собственном деле).

— Почему это я не могу быть им?

— Потому что «Lorem ipsum dolor sit iudex in propria causa» (Никому нельзя быть судьей в собственном деле). Это противоречит основам правосудия.

— Ошибся, Эбуций! Ведь если бы ты был прав, царь не мог бы судить заговорщиков и предателей, и вообще никого, кто совершил преступление против государства! Ведь государство — его дело. Так что приговор вступает в силу.

Вот теперь ошибся, и весьма сильно, Аппий Клавдий. Услышав слово «царь», народ заволновался, а аристократы попятились. Правда, пошушукавшись, они вновь заняли позиции сзади судьи. Сициний закричал:

— Слушай, народ римский! Аппий хочет быть царём! Он сам только что признался! Смерть предателю!

Многие, не расслышавшие сути дела, но слышавшие слово «царь», двинулись к трибуналу. Аппий же хладнокровно приказал:

— Казнить Гая Сициния Беллута за призыв к бунту и убийству консула! И за ложное обвинение должностного лица в заговоре против республики!

Ликторы двинулись к Сицинию, сорвали с него одежду, заткнули рот и привязали к дереву, но бичевать его народ не дал, окружив ликторов и схватив их за руки. Их бить не стали: они служители, исполняющие волю консула. А на консула посыпался град обвинений и камней. Оставшиеся ликторы отбивали камни фасциями.

— Уступи народу, Аппий! — молили его сенаторы и второй консул. — Отпусти трибуна! Ведь тебя убьют!

— Убьют, возьмут на себя тягчайший грех святотатства и нарушения клятвы. «Principes mortales, respublica aeterna». (Правители смертны, государство вечно).

— Консул, Сенат просит тебя отменить свой приговор, — произнёс первоприсутствующий Сената почтенный старец, бывший консул и диктатор Тит Ларций.

— «Pereat mundus et fiat justicia» (Пусть мир погибнет, но свершится правосудие).

И тут, наконец, Сервилий сказал, что, если Аппий не отменит свой приговор, он наложит вето. Аппий был вынужден отменить приговор.

В этой суматохе про Эбуция забыли, и слуги Аппия увели его в рабство.

Эбуция заковали в ножные кандалы и посадили на цепь в глиняной каморке. Правда, покормили его достаточно сытно и в первый день работать не заставляли. На следующее утро его вывели во внутренний двор, и рудиарий (вольноотпущенник-гладиатор) Аппия Сард, ухмыляясь, сказал:

— Хозяин велел передать тебе: не хотел быть гладиатором свободным, «Sponte sua, sine lege» (Добровольно, без принуждения), станешь им как невольник. «Non de ponte cadit, qui cum sapientia vadit». (Не падает с моста тот, кто умно ходит). Будешь выходить на всех похоронах членов рода, пока не погибнешь. «Vae victis». (Горе побеждённым). «Ducunt volentem fata, nolentem trahunt». (Желающего судьба ведёт, не желающего — тащит).

Судя по всему, Сард передавал слова хозяина как можно точнее.

Начались тренировки. Вместе с Эбуцием занимались ещё три гладиатора: два раба и рудиарий Круделий. На самом деле опыт восточных боевых искусств, которому Евгений уже успел обучить тело Эбуция, делал тренировки примитивными. Евгений попытался выполнять приёмы боевой гимнастики, и сразу получил бичом за самовольство. Но в следующее мгновение бич оказался вырванным из руки Сарда, и на лице его вспух след от удара. На Эбуция хотели наброситься, но рядом оказался сын Аппия, Аппий Клавдий младший. Он заметил, что Эбуций не стремится бежать, и спросил: