Владимир Поселягин - Офицер. Слово чести [litres]

– Может, похлёбку сделать, вашбродь? С консервами она быстрее получится.

– Давай. И лепёшек ещё напеки.

– Есть, – козырнул тот и направился работать, а я проследил, как Егор добрался до погранцов и галопом вернулся, а те пешком потянулись к нам.

Я насчитал восемнадцать, плюс трое на носилках – не бросили своих, что не могло не радовать. Хотя у меня аналогичная ситуация, вон унтер на подстилке под кустом спит, покормленный. Дорога для него тяжела вышла, растрясло совсем. Идти им далече, минут десять точно, поэтому я вернулся к своей пролётке, достал журнал боевых действий и записал последние события – про засаду на холме, каковы потери у противника, наш боевой трофей – германское полковое знамя. Двоих наших раненых фельдшер уже закончил обрабатывать, обошлось без серьёзных ранений, у третьего лёгкая контузия – пуля в каску рикошетом попала. Главный наш минус – большая трата боеприпасов, по сути всё, что при нас тогда на холме было, расстреляли. Однако патронов у меня тут в роще на складе еще хватало, и я не уйду, пока не выпущу весь запас в сторону противника. Устроим пять-шесть небольших засад на дороге, соберем трофеи и уйдем. Что делать с пограничниками, пока ещё не решил, фельдшер готовился к встрече, к осмотру раненых и оказанию первой помощи. Думаю, выдам им телегу, трое поместятся – в тесноте, да не в обиде, – выдам патроны и, покормив, отправлю дальше.

Когда пограничники добрались до нас, некоторые из молодых со стонами повалились, видать на пределе шли. Мои бойцы перехватили носилки, чтобы раненых отнести к фельдшеру. Тот показал, куда их уложить, и занялся ранеными, начав с офицера, а ко мне направился корнет в изодранной форме. На подходе сделал три строевых шага и вскинул руку к виску – явно хотел доложиться, но я оборвал его:

– Без чинов, корнет. Поручик Волков, командир пулемётной полукоманды Тамбовского полка. Кто вы и откуда, спрашивать не буду, скажу честно: не интересно. Сделаю вот что, дам вам патронов, сколько пожелаете, покормлю, раненых сейчас перевяжут, и на телеге отправлю в тыл.

– А вы тот самый поручик Волков?

– Тот самый.

– Рад познакомиться с вами. Корнет Губин.

Он явно мой ровесник, если не старше меня, однако я на чин выше него, да ещё награду имею, поэтому он смотрел на меня восторженно и даже с восхищением.

– Рад познакомиться, корнет, – серьёзно кивнул я. – Еда скоро будет готова. Можете остаться с нами на сутки, базу мы пока менять не собираемся, потом желательно отправить вас дальше, иначе германцы нагонят в эти места войска. Могут и окружить.

– А вы?

– У меня пулемётная полукоманда и разрешение действовать как пожелаю. Сами подумайте, что будет, если восемью пулемётами из засады ударить. Час назад мы уже опробовали такую у города, уничтожили почти батальон пехоты, полуроту драгун и захватили полковое знамя.

– О-о-о?.. – глаза у корнет расширились.

– И аэроплан сбили, – добил я его.

– Это мы видели, господин поручик, только не знали, кто это сделал, и канонаду слышали.

– Германцы, когда оправились от внезапности нападения, нанесли артиллерийский удар по нашим позициям, вот только нас там уже не было. Кстати, у меня есть к вам просьба. И вопрос: кто тот раненый офицер?

– Это наш командир заставы, штабс-ротмистр Горелов. К сожалению, он два часа назад потерял сознание и пока в себя не приходил. Надеюсь, ваш медик сможет ему помочь. Господин поручик, а что за просьба?

– Я рапорт напишу о боевых действиях, прошу передать в штаб нашего полка, можно дивизии или корпуса. Если не получится, то просто любой армейской части, дальше курьером передадут. Военная почта кое-как, но все же работает.

Мы с корнетом подошли к штабс-ротмистру, и я поинтересовался у фельдшера:

– Кузнецов, что с ним?

При этом жестом подозвал казаков, которые уже поели и осматривали трофеи, несколько солдат курили неподалёку и с интересом наблюдали, как те потрошили чересседельные сумки и другую поклажу на трофейных лошадях.

– Если к врачу не попадёт, не жилец, – коротко ответил фельдшер и добавил: – Необходима операция.

– Ясно. Займись ранеными, подготовь их к транспортировке на одной из наших телег.

– Есть, – козырнул тот.

Я же повернулся к корнету.

– Вам желательно выйти как можно раньше, чтобы успеть доставить командира. Как поедите, сразу и отправляйтесь, успеете отдохнуть.

– Я понимаю.

– Сейчас вам телегу подберут и патроны выдадут, а пока отдыхайте, вижу, что сами с трудом на ногах держитесь.

Корнет отошёл к своим. Те с интересом наблюдали, как помощник кашевара печет на сковороде лепёшки, а в котле уже закипела вода, и кашевар бросал туда все необходимое для приготовления похлёбки, не жалея консервов. Я же негромко обратился к стоявшим рядом казакам:

– Корнет этот не из простых, форма, снаряжение дорогие, попробуйте продать ему трофейных коней, вдруг купит. Оружие тоже. Для него вы пришлые, мне не подчиняетесь, а коней с германскими армейскими клеймами он точно приметил. В общем, сами разберетесь. А мне необходимы германские патроны к пулемётам, а то боезапас к концу подошёл с этими прожорливыми машинками. Если есть, готов выкупить. Ну, и к дороге наблюдателя нужно послать, чтобы следил, не идут ли германцы. Должны уже вскоре подойти колонны. Сообщите, кто и когда прошёл. До наступления темноты я планирую ещё две-три засады устроить – на обозы и тылы. Мы местные дороги за время учений исколесили, удобные места знаем, более того, там подготовлены позиции с окопами, так что повоюем.

– Егор присмотрит за дорогой, а я с господином корнетом поговорю, – хлопнув племянника по плечу, решил старый казак. – А за патроны платить не надо, что мы – звери какие? Одно дело делаем.

– Спасибо.

Я подозвал каптенармуса и велел выдать пограничникам телегу, патроны и продовольствия на двое суток, естественно под роспись, я не хочу получать нагоняй за потерю имущества, я за него материально отвечаю. Корнет примет, имеет на это право, как и любой офицер. Кроме того, распорядился забрать у казаков германские патроны и распределить среди трёх расчётов с соответствующими пулемётами. Каптенармус ушёл делами заниматься, но подошли командиры взводов с докладами по своим подразделениям. Оружие приведено в порядок, боекомплект пополнен, хотя не у всех, патроны к иностранному оружию ещё предстоит получить. Зато люди накормлены и отдыхают.

Егор ускакал на своём коне, а пограничники выстроились у котлов – через пятнадцать минут после того, как вода закипела, еда была готова. Приятный мясной аромат расходился по роще. В общем, гости обедали, а я собрал своих, всех, кроме тех, что на посту. Расположились на фоне тачанок, над ними развернули трофейное знамя, и я сделал снимок. Потом и меня сфотографировал один из пограничников. Оказалось, до службы он работал помощником фотографа, и хотя подобную камеру видел впервые, сумел сделать два снимка. Когда пленка закончится, часть снимков распечатаю и моим солдатам на память раздам, а часть отправлю в редакцию своей газеты «Русский патриот». Между прочим, если раньше она только в столице реализовывалась, мелкой газетёнкой был, то теперь газету пачками стали рассылать и по другим городам. Думаете, как в нашем полку узнали об этой газете? Да мне прислали из редакции, а я «забыл» несколько экземпляров в штабе и офицерском собрании. Прочитали и пошли хаять мою статью. Ну, да ладно.