Игорь Аббакумов - Мы - Николай Кровавый! [СИ]

В любом случае, с этим нужно что то делать, причем заранее. И границы перекрывать, и запреты на свободную торговлю вводить, и нарушителей правил на пожизненную каторгу отправлять, и наркоманов как то изводить. Вот для этого мне и нужны были результаты научных экспериментов и добровольное обращение ко мне самых уважаемых в России людей.

Я не собирался делать ставку на деятельность какого-либо из государственных ведомств. Государственный террор это одно. А общественный намного продуктивней. Поэтому — обществам трезвости зеленый свет! Государственные организации страдают чрезмерным формализмом и в итоге их деятельность не даёт ожидаемого эффекта. Общественный контроль много эффективней. Хрен скроешь чего от взора бдительных соседей. Особенно, если они неравнодушны к тебе. А по сему, наделяем общества народной трезвости широкими полномочиями. Право контроля — само собой. Принудительное лечение — пусть сами решают, кого лечить, а с кем погодить. Качество алкогольной продукции? Это тоже будет их кафедра. В общем, некоторый террор с их стороны должен быть.

Оформив свои соображения в письменном виде, я поручил своей канцелярии привести их в более приличный вид. После этого уделил время истомившемуся болгарскому правителю. Едва началась наша беседа, как сразу стало понятно, что я сильно ошибался насчёт Фердинанда. Он действительно оказался ещё той сволочью. Причём, очень скользкой. Никак человек не хотел идти навстречу моим пожеланиям. Было бы понятно, если бы он отстаивал интересы своей страны. Так ведь этого и близко не было. Чтобы удержаться у власти, он опирался не на лучших людей, а на тех, кем легче манипулировать. Проводя такую политику, он потихоньку плодил вокруг себя людей, лично ему обязанных. А чем обязанных? Спасением от заслуженного наказания. Подобное тянется к подобному. И мораль у подобных соответствующая. Что хотел от меня этот человек? Даром обрести то, что ему нужно и ничего не дать при этом в замен. Вот только дураков нужно искать в другом ауле! Пользуясь тем, что никакого признания в качестве монарха, с моей стороны до сих пор не было, ответ им был получен в издевательской форме:

— Дорогой Фердинанд, я конечно не возражаю против того, чтобы ваш сын исповедовал истинную веру. Я даже не против того, чтобы стать его крёстным отцом. Но решение этого вопроса зависит не только от меня. Божья воля всегда была выше воли монарха и выразителем этой воли является соборное решение лучших представителей православного христианства. Через месяц в Москве должен начать свою работу Поместный Собор. И я подчинюсь лишь его воле в этом вопросе.

Оскорблённый до глубины души правитель, покинул мой кабинет даже не прощаясь. Ну что же, он сам выбрал свою судьбу. Пытаясь даром получить желаемое, он не подумал о цене подобной дармовщинки. Езжай голубок восвояси! Знал бы ты ещё, куда приедешь. Заговор по твоему свержению с престола давно подготовлен. Заговорщикам лишь отмашка нужна. Вот я и подам сигнал к началу переворота.

Нет, цареубийством никто баловаться не станет. Князя вместе с супругой просто попросят покинуть Болгарию. Весьма убедительно попросят. А княжич Борис останется. И покрестим мы его в истинную веру по просьбе Председателя Регентского Совета генерала Радко-Дмитриева. Что то мне кажется, что никаких причин для отказа у меня не будет. Болгарская церковь? У неё тоже возражений не будет. Более того, её глава будет в числе ходатаев за княжича Бориса. Как я смогу не уважить просьбу этого уважаемого человека?

Конечно, Вена и Берлин будут этим недовольны. Но у меня в запасе есть нечто такое, что примирит их со свободным выбором многострадального болгарского народа.

Расставшись с бедным и несчастным Фердинадом, я вернулся к делам насущным. Одним из них. Был вопрос морального оздоровления элиты балканских стран. Потому что в той же Болгарии, Радко-Дмитриеву придётся иметь дело не только с русофилами. А раз так, то число русофилов среди образованных людей стоит увеличить. А для этого есть смысл вложиться в воспитание подрастающего поколения. Ничего нового в этом плане я выдумывать не собирался. Только модернизировать известное мне. В частности, я принял решение об организации детского лагеря у горы Аю-Даг. Формально, это будет обычный сиротский приют. А по факту — пионерский лагерь. Не совсем такой, каким являлся «Артек», но нечто похожее. Именно с сироток и начинаем. По России первичный отбор среди лучших из них уже прошел и скоро первые мальчики и девочки прибудут сюда за казённый счет. Что они увидят? Голое, пустое место. Никаких дворцов! Где они будут жить? В палатках, которые сами же и установят. Это на первое время. А затем им предстоит самим собрать деревянные быстровозводимые бараки из заготовленных заранее элементов. Питание? А полевые кухни на что? Пусть барышни учатся готовить в любых условиях. А дальше — купание в море, походы в горы. Шлюпочные походы на вёслах и под парусом. Спортивные состязания и игры. Всё это под присмотром инструкторов и воспитателей. Именно они будут учить детей тому, что им пригодится в жизни. И конечно же занятия в классах и кружках.

Важное значение я придаю вопросам привития навыков самоорганизации. Поэтому звенья, отряды, дружины. И конечно же ритуалы заимствованные из воинской жизни. А это подразумевает дисциплину. Значит перемещение строем, барабаны, горны, знамена. Система поощрений и наказаний. Последнее — прерогатива выбранных ребятами командиров. От педагогов только список кнутов и пряников, а решает конкретный командир. Никаких заборов вокруг лагеря. Хочешь бежать — беги! Только вряд ли кто в бега ударится. Это я по себе знаю. Приходилось в своё время отдыхать в «Орлёнке». Вроде и вольностей много и никто тебя не удерживает, а не хочется расставаться ни с лагерем, ни с друзьями. Потому что интересно. Когда пришла пора расставания, все плакали от огорчения. И понимали ведь, что надо возвращаться домой. А не хотелось. Потому что знали, что нигде такой чудесной жизни не будет. Возвращаться из сказки в обычную жизнь никто не хотел.

Но русские дети — это основа, а я намеревался сделать этот лагерь интернациональным. А посему, уже работали наши миссии в Греции, Болгарии, Сербии, Черногории, выявляя наиболее перспективных детей. И учителей кстати тоже. Потому что смены из балканских стран будут не только отдыхать, но и получать школьное образование. Для тех из них, кто успешно окончит школу, предоставим возможность бесплатно учиться в специально организуемом Крымском Университете. Из этого университета я планирую сделать нечто вроде «лулумбария». Пока что для православных стран.

Порядки в этом университете будут сильно отличаться от тех порядков, что приняты в российских университетах. По сути дела, никаких «дворянских вольностей» не будет. Повышенная строгость для того, чтобы кандидаты в «вечные студенты» сами сбежали оттуда, не мучая ни себя, ни людей. Методы обучения я решил позаимствовать у знаменитого Александра Гумбольта, у которого студенты проводили больше времени в университетских лабораториях, нежели в лекционных аудиториях. По сути дела, к концу обучения выходили опытные исследователи.