Александр Осин - Государь поневоле

— Как, как! Как-нибудь, да с божьей помощью. Один раз Иоаким меня уже под защиту брал. Не зря я столько времени пытался с ним отношения наладить. И сейчас бы помог. А ты всё маркетинг, пиар! — сказал, как выплюнул — Всё бы вам, эффективным менеджерам, откаты да распилы рисовать.

— Хм, Учитель! Откаты и распилы это к чиновникам. В частном банке за это можно и заплыв с тазиком бетона получить. А тут четкий учёт взаимных материальных интересов и взаимная заинтересованность. Схема стара как мир — смотри на неё не как на откат и взятку, а как на привлечение в соавторы диссертации крупного научного администратора. Это, пожалуй, ближе к теме будет.

Зотов досадливо поморщился. Но ничего больше говорить не стал. Меня же понесло:

— Представляете, Учитель, как теперь облегчится легализация новых материалов! Мы тут не философский камень ищем, а православную науку двигаем! Ни какой алхимии, ни какой чертовщины-дьявольщины — всё по благословлению патриарха московского! И заводик можно поставить на церковной земле — чай не откажут в такой малости. Можно их и на электричество подписать. На тех же условиях. Пусть церкви подсвечивают и государству мощности продают. А если цену ломить начнут, то завсегда отнять сумеем. Главное использовать организационный ресурс на момент становления. Коли священнослужители будут с этим работать, так и простой крестьянин, и любой из помещиков против не будет. Ну, что скажете?

— Эк, ты размахнулся, государь. Уже и до прожекторов подсветки дошёл!

— Так дурное дело — не хитрое. Надо как-то спрос на Руси помимо государства организовывать. А тут церкви и учить удобнее будет — коли свет у них есть. Можно и радио через колокольни запускать — так сказать смычка гражданской и церковной пропаганды.

— Вот подкормишь ты церковь, Петр, да она и задумается, как царя бы поменять, на более покладистого. С огнём играем! — он помолчав, вдруг спросил — Хм… Радио…А про бомбу атомную, чего не вспомнил?

Я, сразу не найдя, что ответить, немного тормознул в своих мечтаниях. Действительно надо сначала выбить из Софьи средства на Академгородок. Вспомнилось:

— Сами ведь учили нас, Олег Александрович, что надо не бояться мечтать. Как там? Будьте реалистами — требуйте невозможного!

— Эх, Дима, Дима! Юн ты ещё… многого не знаешь и не ведаешь. Ну да утро вечера мудренее — завтра будем биться за царские хотелки…

На этом он поднялся и неторопливо побрел к выходу из палаты. Я же смотря вслед ему, вспоминал школьные годы, когда так же наш классный устало уходил с последнего урока… Тупо сидел и смотрел, не пытаясь даже что-то сказать набежавшим слугам и комнатным. Думать совершенно не хотелось. Навалилась знакомая уже тоска от осознания предстоящего пути к мечтам. Устали за день и я, и носитель.

После Зотова ко мне заглянул Капитан, но оценив загруженный вид царя, приставать с расспросами не стал. Наоборот выгнал Матвеева с Репниным и организовал мой отход ко сну в ускоренном режиме — без молитвы и пустых разговоров.

Весь следующий день, субботу первого июля, и утро воскресенья мы потратили на утряску требований с Кремлёвской администрацией. Конечно, ни один из оружейно-войсковых пунктов не был прият, а все денежные были нещадно порезаны. Однако пособачились мы знатно, до крика, до взаимных угроз, и это несмотря на присутствие Патриарха. Хорошо, что не участвовал Майор. Не знаю, как бы он перенес то, что его пункты фактически стали разменной монетой в торге. Одно дело соглашаться на собрании вселенцев, другое слышать с какой издевкой Шакловитый и Милославский отказывают в самых даже "невинных" просьбах. В общем, в сухом остатке было следующее:

Ј землю под потешное село мне давали по другому берегу Яузы, но деньги шли не сразу, а в новом году и строиться можно будет только с помощью мужиков из одного Преображенского;

Ј опытовый завод разрешалось сделать у села Введенского, где в моем времени была станция метро Электрозаводская, финансы опять же резанули и сказали, чтобы я из своих подарочных угорских тратил;

Ј Измайловское осталось исключительно у Милославских под летнюю резиденцию брата Ивана и никаких дел мне там делать не велели;

Ј Зотову на кирпичный и прочие заводы милостиво отстегнули пять штук, но в основном зерном и сукнами, а это подразумевало крупный откат приказным;

Ј Мастеров заграничных звать разрешили, но только через Иноземный приказ, и коли в нём на то деньги сыщутся;

Ј На потехи огненные припасы велено было брать только у Пушкарского приказа, а по нужде покупать у иноземных купцов опять же только через Кремль;

Ј Оружия же не давать вовсе, людей в потешные не собирать, и обучение дворян и иных людей воинскому искусству в месте с государем не заводить;

Ј Разрешили набрать ещё 40 робяток, но возрастом не более чем на два года от моего старше, как и уговаривались в мае.

Ј За Камнем поручить искать золото Нарышкину согласились с радостью, и указ о том разрешили отправить вместе с доп отрядом стрельцов, что шел в июле на помощь князю Урусову для борьбы с восставшими башкирами.

Ј Торговать же с иноземцами мне вовсе запретили, а Брюса вызвался пристроить у себя в Черкизово под присмотр монахов Чудова монастыря Патриарх.

В целом получилось не так плохо, как боялись, но и не так хорошо, как хотели. Я не отказал себе в удовольствие в ответ на замечание боярина Хитрово, о том, что деньги сыскать трудно и казна пуста, заметить, что пусть он только мне даст книги записные по приказам посмотреть, то и деньги в раз сыщутся. Пробилась таки из меня прошлая профессия! Никогда её особо не любил, но за десяток лет привык уже чужие карманы проверять. Уж не такая, думаю, большая наука нарыть "на дыбу" в любом из местных приказов. А с переводом учета мне и Зотов, и Матвеев помочь смогут.

Перед отъездом в Преображенское я ещё сумел подоставать Софью и Василия Голицына разными расспросами про европейские и воинские дела. А добил их своим желанием всё-таки посмотреть дела Дворцового приказа и других доходно-расходных для казны учреждений. Так что отправляли нас из Москвы с чувством громадного облегчения у всех кремлёвских обитателей.

Уж скоро август, а Демидова всё нет! Не торопится что-то Инженер своему новому начальству показаться. А ведь наказывали Лопухину поспешать в столицу и Никиту обязательно везти. Шлют лишь гонцов к матушке с просьбами позволить им ещё задержаться в Туле. Что они там затеяли? Никто не говорит. Опять мне блокаду информационную устраивают! Майор, змей, вернулся весь такой ободрённый, переполненный энтузиазмом, но ничего существенного о причинах своего настроения не рассказал. Нехотя сообщил, что вытащили Демидова из ямы, да долги его оплатили и от обвинений в умышлении на здоровье государя оградили. Лопухин-то не один приехал, а с дьяком Сыскного приказа. А тот довольно хитро дело повёл к тому, что доносчик, который "слово и дело" кричал, сознался в клевете, да с тем и умер на дыбе. Помог таки нам Федор Юрьевич, показал свою преданность матушке и мне. Его посланец доброго шороху навёл в Тульской избе и теперь те с Демидова разве что пылинки не сдувают. Но всё равно, не стремится Инженер ко двору ехать. Воевода, после общения с ним, да с Майором тоже зелёный свет Инженеру зажёг — конкурентов попридержал, да церковников осадил. Тот видно на радостях и застрял там, да ещё и Строителя при себе оставил.