Владимир Поселягин - Колонист

Утром, когда все разошлись после завтрака, слухи о смерти участкового уже активно ходили, а вот председателя видимо ещё не нашли, дед спросил:

- Свидетелей не было?

- Нет, - был мой короткий ответ.

- И как?

- Участковый случайно споткнулся у калитки и разбил голову. Умер сразу. А у председателя сердце остановилось.

- И председатель, значит?

- Конечно. Не люблю работорговцев.

- Как-то ты легко к этому относишься, - пристально меня изучая, сказал дед.

- Не они первые, деда, не они первые. Помнишь месяц назад велосипед ездил покупать? Моя первая самостоятельная поездка в город, не смотря на попытки матери навязать, как бы случайно, сопровождение. Меня же там ограбили. Сдуру у входа в магазин начал деньги пересчитывать, только убрал в карман, почуял чужую руку. Сломал её воришке, так к тому помощь подоспела, два удара, два трупа, удары я не сдерживал. Быстро их обыскал, собрав трофеи, у меня денег на велосипед не хватало, и дёру. Там уже крик стоял. В другом магазине купил велосипед, и домой вернулся.

- Даже трофеи были?

- Глупо без них оставаться, что с бою взято, то свято, я помню, как ты меня учил и полностью поддерживаю эту мораль. Вот с председателя и участкового ничего не брал, их смерти должны быть естественны.

- Это правильно, это ты молодец.

Деду я рассказал действительно всю правду, уважал его и знал, что тот меня поддержит, однако кое-что всё же утаил. Например, то что засвечивал деньги у магазина в Киеве я специально. Шесть раз в разных местах, пока не клюнули те, кто нужно. Дал украсть деньги и проследил за ним, пара щипачей работали, страхуя друг друга. Они меня вывели на свою лежку. Так как я в Киеве на двое суток задержался, оплатил койку в общежитии ткацкой фабрики, там сплошные девчата, но пара комнат для парней были, вот и решил финансы поправить. И вот ночью их навестил. Однако мне воришки то ли бедные достались, то ли скинули часть добычи, но особо серьёзно я на них не поднялся. Банкнотами и монетами набралось две с половиной тысячи, монет много было. Однако я с них не слез пока те не вскрыли тайники в доме. Не факт, что я бы их нашёл, так искусно сделанные. В одном сто десять золотых царских червонцев, те добычу в золото превратили. Там же часть золотых изделий что те скрали, пара часов карманных, с цепочками, портсигаров пять, два перстня. Колец и серёжек не было, как те пояснили, скупщику уже сдали. Также было два десятка наручных часов, из них три пары женских. В принципе всё. Ах да, три отлично сделанных ножа у них забрал и пять «Наганов» с почти тысячей патронов. Куда им столько, те поначалу не говорили, а потом признались, готовились устроить налёт на сберкассу. Ждали когда кореша с зоны приедут. Воришек я удавил, забрал полный вещмешок с трофеями, и спрятав их, вскоре вернулся в родное село. Привозить сюда трофеи не стоило. Дело в том, что у нас в семье фактически нет секретов друг от друга. Общиной живём. Увидят или найдут вещмешок, заглянут и тут же появится множество вопросов. Так что лучше держать в Киеве, так оно сохраннее. А велосипед купил, прощальный подарок перед отъездом, чтобы помнили обо мне, когда на нём ездить будут. Даже батя один раз, когда машина сломалась, на станцию на нём ездил. А я пешком следом, точнее бегом, так как по утрам бегом занимаюсь, тренировал тело, то и тут с удовольствием пробежался.

- Ладно деда, я пока по хозяйству поработаю. Как председателя найдут, крикни меня, в бухгалтерию колхоза схожу. Получу трудовую книжку и справку, разрешающую покидать село.

Насчёт этого да, крестьяне постоянно бывают в городах, продают или покупают, но покинуть свой населённый пункт те не могут, нужно получить справку от председателя колхоза или участкового милиционера. Без них при проверке арестуют, выпишут штраф и отправят обратно, при повторном случае, уже срок, два года. Так что участковый наш покойный, не шутил, дела по этой теме тот реально заводил. Дважды точно, как сельчане шептались.

- Ну ладно, собакам собачья смерть, - был его вердикт, и мы разошлись.

Ближе к обеду, когда страсти по поводу смерти председателя поутихли, я отправился к зданию правления колхоза. Главный бухгалтер там и за бухгалтера, и за кадровика, та заперла дверь, и мы немного раскачали стол, чуть не сломали, охала та вполне добросовестно. Она у меня одна из любовниц, тех что не постоянные, а сейчас видимо на прощанье захотела. Дальше та подписала заявление об увольнении, замещая умершего председателя, нового пока не назначили, та «И.О», ну и выдала полностью оформленную трудовую книжку. Тут с этим строго, бюрократия и канцелярия во всей красе. Также и справку выдала что я могу покинуть село, мол, еду учиться по направлению от колхоза, печать и подпись. Вот и все дела. А паспорт в Москве получу. Получив остаток зарплаты, я расцеловал ту и покинул кабинет. Вот кстати, младше тридцати у меня любовниц нет, ближе к сорока все. А мне не жалко их порадовать, да и привык уже.

Дальше я закончил сборы, и мы отметили мой отъезд, опять пол села собралось. И вот в нужное время я прошёл в вагон, предъявив билет, плацкарт тут был, и покатил к Фастову. Там пересел на киевское направление и этим же днём, но ближе к вечеру уже был в Киеве. Прощание было тяжёлое, прикипел я к селу и новой семье, однако вытерпел, и вот нахожусь в пути. Честно говоря, личной жизнь, кроме как по ночам, у меня не было, это было тяжело, а вот немного пожить одному, отвыкнуть о фактически общинной жизни, это я двумя руками за. Обживусь в столице, как и планировал домик приобрету, может быть и женюсь. Жена нужна, не вечно же по бабам бегать. Пока я в рейсе, чтобы следила за хозяйством, а при возвращении меня всегда готовый обед ждал, да готовая жена. Разве плохо? Да и по бабам бегать не придётся. Тут у меня в теле Юрки переизбыток гормонов, постоянно тянет, в прошлых телах я такой активности не замечал, так что жена нужна. Может быть ещё пару постоянных любовниц. Если жены не будет хватать. Мало ли заезжу. Вон, одну любовницу так и заездил, на две недели передышку брала, так другие взвыли.

Сойдя с поезда на вокзале в Киеве, я остановил наёмную коляску и покатил к схрону. Нужно забрать его пока не стемнело. Отпустив коляску, честно расплатившись, и пройдя по парку, я добрался до развалин беседки. Там убрав в сторону несколько кирпичей и досок, и достал из ниши вещмешок, всё на месте, всё в сохранности. После этого пересёк парк и вышел к общежитию, тому самуму, где проживали работницы ткацкой фабрики. Там меня помнили, оформили койку на двое суток, и заселили. Именно так, билет я прибрёл на Москву, поезд уходит через два дня, причём вечерний, скорый. Причины задержатся у меня были. Одежда у меня не плоха, крепкая и ноская, но от неё так и несёт провинциальностью, по-другому и не скажешь. В этой одежде я на селе первый парень, а в городе, лишь усмешку могу вызвать. Нужно купить нормальную городскую одежду, сменить причёску, и готово, я сольюсь с массой горожан. Именно в таком виде я и хочу приехать в Москву, не как провинциал.