В. Бирюк - Герцогиня

С устами… есть варианты. Как жаль, что ГБ не оснастил нас раздвоенными языками от 0.5 м! По всему телу. Ну что ж, чем богаты, тем и рады. Язык у меня, вроде, без белого налёта, можно работать.

— И где это тут у нас губки сладкие, алые, припухшие?

— Хи-хи… Вы не туда пришли. Ванечка, господин мой, тёмно ли? Так на голос мой иди, за простыню придерживаючи… Ой.

Осмелела. Советы давать начала. И испугалась. Смелости своей.

Экая нахалка! Учить нас! — "Географии" женского тела. Нас, однофлаконников: Зверя Лютого, Змея Огненного и Ангела Божьего. Самонадеянность неуместная.

— Спаси тебя бог, Ростислава свет Андреевна. За доброе слово, за совет сердечный. Только мы уста твои и тут сыщем.

Сахарные — не сахарные, а должны быть. Уж какие есть. И я, неудобно устроившись у края алтарного престола, послушав прижатым к её бедренной артерии ухом стремительно ускоряющийся пульс, провёл языком по её губам. По внутренним. Поскольку — уже. Но не раскрывшимся. Поскольку — ещё…

Ой-ё! Факеншит! Эт я хорошо придумал, что велел ей ручкой-ножкой не шевелить. А то удар пяточкой… могла бы и в стенку вмазать.

Ладно, я — живой. А вот она… Слышно как внутри скрипнули кости. От внезапного напряжения мышц. Всех мышц её небольшого тела.

Позвонки, блин! Сща как в спину еёную вступит…! Шею свернёт, связки порвёт… Задохнётся-захлебнётся…

Вроде обошлось. Пульс есть. Дыхание? — Пыхтит.

Человек не может одновременно дышать носом и открытым ртом. Так и она: был резкий глубокий вдох-ах. И долгий, затянутый, едва сдерживаемый выдох сквозь стремительно расширившиеся ноздри. И молчит.

Зря я об ней переживаю. С бабами всегда так: вроде фитюлька-фитюлькой. А тащит — как два ишака.

Что радует: запретительных воплей, типа: "Нет-нет! Не надо!" — не издаёт. Пыхтит, но терпит. "Бог терпел и им велел". Тогда — повторить.

Ого. Ещё пару раз и будет как та резиновая бомба: "третью неделю подпрыгивает и давит китайцев". Какой я молодец! Что заблокировал моторику. А вот мышечную активность — нет. Движения минимальны, но непрерывная дрожь под кожей — щекой чувствую. А если ещё разок лизнуть?

Вы в раннем детстве никогда дверные ручки лизать не пробовали? Главное: чтобы не на морозе. И чтобы дверь в этот момент не открыли. В лоб.

Малым детям — ручки дверные, взрослым дядям — ручки женские. Ещё: ножки, ушки… И прочее. Я уже говорил, что у женщин каждая клеточка — эрогенная? Для мужчины — точно.

В лоб пяткой не даст, да и мороз уже не страшен. Тут… всё жаром пышет. И сам… давно согрелся.

Как бы… не упредить. Тот редкий случай, когда финишировать первым… не лучшее. "Белые начинают, побеждают и проигрывают". Надо отвлечься. "Думай о хорошем". Ага. И — о постороннем.

Зачем тем "змеям" раздвоенный язык? Высунуть перед носом подальше, растопырить и разглядывать? Отрабатывая косоглазие. За ушами почёсывать? Или пробки выковыривать? Сразу из обоих. А вот я не такой, я — целенаправленный. У мужчин — зрение туннельное. В отличие как у женщин. И, судя по раздвоенности — у змеев.

Ищем туннель. "Вижу свет в конце туннеля"… Не надо! Тогда — портал. Не для нуль-перехода, а совсем наоборот: для не-нуль…

Тут есть одна маленькая штучка… которую если поддеть кончиком языка…

Факеншит! Точно себе шею сломает. Собственными мышцами. Которых нет.

Чужую сломать — нет. А на свою — хватит.

Нет, цела. Повторяем.

Эк как её… Такой маленький кусочек, а такая отдача…

Ишь, раскраснелась вся. Пиши-пиши, девочка. Да помни: от той малой частицы тела Ростиславы Андреевны отдача была… Глобально-историческая. Нет, у тебя такой не будет — ты ж не княгиня. Думаешь, сможешь? Отдачу? Нет, я про отдачу не в таком смысле. Ладно, сегодня и проверим.

Коллеги, не кажется ли Вам, что деятельность попандопулы в этом и состоит? В философски-обобщённом смысле, конечно. Найти в теле истории небольшую, но особо чувствительную точку… и лёгкими прикосновениями… на большее у прогрессора просто сил нет… поглаживаниями, дуновениями и втираниями… можно пальчиком помочь… контролируя возникающие напряжения в глубинных областях и слоях… чтобы без тяжких и необратимых… довести её, в смысле — историю, до… до состояния радости. Хотя бы — нашей, но лучше взаимной. Чтобы не было обид. И прочего… когда мучительно больно.

Язык для попандопулы — главный орган. Прогрессизма. А как иначе сообщить миру "вляпа" наши, сильно прогресснутые, идеи? Хотя, конечно, "и голове своей руками помогал" — полезно. Но — осторожно. Вот как я тут. И ногти надо стричь заранее…

Блин! Ну когда ж она наконец… А то я весь уже… А если сменить направление? Не снизу-вверх, а слева-направо? И обратно… Снова — какой я молодец! Что она только лежит и дышит, а ручкой-ножкой — не колышет. Верно хирурги шутят: "при надёжной фиксации пациента — наркоз не обязателен".

Закашлялась. Захлебнулась. Слюна не в то горло попала. Помочь? — Нет, сама-сама. В смысле: откашлялась, продышалась. Тогда — снова. Все трое. Зверь Лютый, Волк Огненный и Ангел Божий. Не толкайтесь, коллеги, не за совейской колбасой в очереди стоим. Тут каждому хватит. Совмещаем и чередуем… три вида воздействия, приводящие к трём разным видам… Ура! Заработало! И затихло… а вот если чуть-чуть… Блин! Девочка, кричать так не надо. Ты что, не знала, что у женщин это надолго…? Что значит — "не надо больше"? А — меньше? А — чуть-чуть? Да что ж ты всё умирать собираешься? Погоди, "ещё не вся черёмуха тебе в окошко брошена". Про "окошко"? — Это метафора.

Переходим ко второму акту. Не как в театре: после антракта с пивом буфете, а как в жизни.

— Открой глаза.

Я забрался на престол и навис над девушкой, опираясь на колени и ладони.

— Смотри. На меня.

Расширенные зрачки, широко распахнувшиеся глаза. "Если женщина радостно смотрит на мир расширившимися потемневшими глазами — в этом есть доля и моего труда".

— Чувствуешь?

Я постепенно вдвигался в её тело. Наблюдая как всё шире распахиваются её неотрывно смотрящие на меня глаза, инстинктивно, как при выстреле из крупнокалиберного орудия, раскрывается рот, как она вся, хоть бы и обездвиженная гипнозом, выгибается мне навстречу…

"И слюна его слаще мёда" — царь Соломон неправ. Моя — не слаще. Но полезнее — успешно компенсирует недостаток её собственной смазки. А откуда тут быть достатку? При наличии исключительно негативного опыта.

— Запоминай. Лицо моё над тобой. Силу мою в тебе. Любовную судорогу тела твоего. Накрытого телом моим. Радость свою. От исполнения воли моей. От принадлежности твоей — мне. Хозяину тебя. Вот твоё счастье. Нет его краше. Навсегда.

— Д-да… навсегда… твоя…

Я начал двигаться, вбивая в её душу и тело мысли и ощущения. И чуть не потерял женщину.