В. Бирюк - Герцогиня

Нет-нет, не в том смысле, как вы подумали!

Ненавижу шёлковые простыни! Даму постоянно приходиться ловить. Съезжает, знаете ли.

Поручик Ржевский оценивал рояль как очень скользкий инструмент. Мы хоть и не музицируем, но проблемы сходные. Конечно, если подобрать позицию… с учётом свойств покрытия… тартан на беговой дорожке хорош… или, к примеру, изголовье достаточной прочности и не-скрипучести… Но мы-то тут — прямо на престоле алтарном! Столешница гладкая, открытая всем ветрам со всех сторон… ещё и шёлк…

Пришлось переставить ладони ей за плечи, чтобы не уехала, и исполнить миллионолетнюю последовательность действий по воспроизводству хомнутых сапиенсом, удерживая взглядом её взгляд, самоуверенно улыбаясь, старательно контролируя собственные разъезжающиеся коленки и балансируя всем телом не хуже, чем в седле при стипль-чезе.

Всё, велю переменить престольные покрывала. А то вдруг ещё будут… случаи. На шёлке — скользко, на парче — колко. Почти как на напильнике. Надо переходить к нормальным, исконно-посконным, льняным. Тем более, что у меня и ткацкая фабрика всё лучше…

Она постепенно успокаивалась, ресницы опускались. Но, ощутив внутри себя мой… впрыск, снова распахнула глаза.

— Вот, ныне семя моё в тебе. Теперь оно разойдётся по жилочкам, разбежится по закоулочкам. Станет частью тела твоего. Тебя. Но моё — всегда моё. Я позову — ты придёшь, я скажу — ты исполнишь. Ибо в тебе — часть меня. Навечно.

Вариация "Заклятия Пригоды". Та бедная девушка-крестьянка из "угрянских пауков", для которой я впервые сформулировал эту концепцию, уже истлела в могиле. Но, спустя годы, придуманная тогда образная конструкция, уместно модифицированная, применяется к княгине Вщижской. И — срабатывает. Ибо основывается на интуитивном, архетипическом понимании неразрывности единства целого и его части, пусть бы и внешне, физически отделённой, но внутренне, духовно связанной. На этой идее тысячи лет строится множество магических ритуалов. Так Маринка в былине вынимает из земли следы Добрыни и, уверенная в вечной связи человека и его отпечатка на земле, наводит на него любовное томление.

Всё связано со всем. "Мы то, что мы едим". Пьём, дышим… Или вот — внутри впитываем.

— Д-да… до конца… вся…

Из-под закрытых её век текли слёзы.

— Почему ты плачешь?

— От счастья.

Она попыталась улыбнуться. Но стоило мне успокаивающе погладить её по лицу, как слёзы потекли неудержимо. Пришлось снимать её с нашего станка с атласным покрытием, обнимать и поглаживать. Довольно ухмыляясь про себя.

Половина женщин (47 %) впадает в плаксивость после секса. Уточню: только после успешного. Чего-то там с балансом гормонов. Половина всех остальных — тоже плачут. От неуспешного или отсутствующего.

— У тебя так бывало?

— Нет. П-первый раз.

Факеншит! Восемь лет супружества, восемь лет жизни… Коню под хвост. Или ещё какой скотине. Хотя… она ещё молода, есть время исправить. А вот когда за сорок лет брака один раз… Это лучше или хуже?

— Престол господний видела? Свет лика Всевышнего не ослепил? Ангелы с архангелами в ризах сверкающих…? Не? Придётся повторить. Хочешь?

— Да. Но… Я… умру.

"Женский оргазм — маленькая смерть". Но — маленькая же!

Пульс у неё, и правда… А давление и померить нечем. Сщас как её трахнет…

Нет-нет! Я про инсульт с инфарктом. А вы про что подумали?

Довелось как-то, в первой жизни, снимать мужика с его любовницы. Когда ему там инсульт повстречался. А потом объясняться с его женой. Не понравилось. По счастью для всех, инсультированный в три дня помер. А тут, если что, что делать с обинсультенной княгиней?

— Как умру — отцу-матери передай. Что прощения просила.

— За что?

— За всё. За мысли злые, без почитания должного, что бывали. Что с тезоименствоми последний год не поздравила: муж болел. А наипаче, что… согрешила. Нынче. С тобой. С превеликой радостью. С такой… что и помирать не страшно.

Ё! Так она всерьёз собралась…!

— И ещё согрешишь. Не единожды. Но не сразу. Отдохни. Спи-засыпай.

"Сон — не водка, организм лишнего не примет" — лично неоднократно проверенная народная мудрость.

Я сдёрнул с престола шелковые индитию со срачицей, из-за которых я сегодня чуть не навернулся. Тряпки — в стирку. Нифонт так и говорит:

"Можно ли, спросил, стирать плат с престола? Прямо он ответил, что следует стирать, кроме одного антиминса, который стирать не следует".

Это то, что у меня в руках…? — Не. Антиминс — он с костями. С зашитыми мощами православного мученика. А у меня мощей и на стационарные алтари не хватает.

Девушка угрелась у меня на руках. Посапывала, иногда всхлипывала. Позвал Цыбу, аккуратно завернул Ростиславу в халат, отнёс в её опочиваленку. Спит. Улыбается чему-то.

О-ох, Ростя-Ростислава. Завтра будет день. Порадует ли он тебя?

Неделю назад, после "баньки с девками" и незамедлительных репрессий участников мероприятия, когда "тётушка" Софочка Кучковна — бывшая супруга князя Суздальского Андрея Юрьевича, прозываемого Боголюбским, и дочь её Ростислава Андреевна — вдова Святослава Владимировича, князя Вщижского, прозываемого Магогом, попали в мой застенок, в МКС, я оказался поставлен перед необходимостью убить. Этих обеих дам.

Случайный, но от этого не менее нелигитимный секс с дочерью князя Андрея, гарантировал мне немедленную смерть. Недоношение о пребывании его "бывшей" в числе живых, шло весомым привеском. К моей тяжкой, заслуживающей исключительной меры, вине.

Положим, казнить меня не так просто. Но "мужик что бык: втемяшется в башку какая блажь…" — вполне про князя Андрея. Он будет искать моей смерти, я отбиваться… вытопчем, выжжем всё Залесье… и прочие сопредельные, сопричастные и под руку попавшие… территории.

Кровищи бу-у-дет…! — Не хочу.

Вывод? — Сдохнуть обеих потихоньку.

Я уж начал, было, придумывать и выстраивать план операции. Но тут у Ростиславы проявились личные свойства. "Доска с глазами" начала "обретать душу". Личность. Мне интересную.

Два удара: смерть мужа, с последующими обидами, и встреча с внезапно оказавшейся живой уже оплаканной и отпетой матушкой, с выяснением убийственных подробностей происхождения, потрясли душу юной вдовы. Она, будучи выбитой из обычной прежней жизненной колеи, не успела найти новую. Утратила цели и рамки. Была готова к смерти. "Всё равно", "что воля, что неволя", "жизнь томит, как путь без цели".

В этот момент она попала мне в руки, "в лапы Зверя Лютого". И, следуя привычной ей "выученной беспомощности", увидела во мне своего нового покровителя, защитника, хозяина. Потому, что я не мучил её. Конечно, попользовался не спросясь. Но — по-дружески.

Приняв решение, она ему следовала. Чётко, последовательно. Демонстрируя уровень психологической устойчивости, нечастый в людях. Будь то мои оскорбления в духе "бублика" с начинкой из чертовщины, презрительное отношение к её матери или принудительный стриптиз перед толпой звереющих недохомнутых сапиенсом самцов. Оказавшись под мощным эмоциональном давлением, она, защищаемая, по сути, лишь своей верой в меня, не впала в панику, истерику, беспамятство… Не свихнулась, наконец.