Александр Афанасьев - Врата скорби. Идем на Восток

— А что такое Москва? — спросил первый. Несмотря на то, что он считался военным амиром крупной группировки и был объявлен вне закона — он плохо разбирался в географии за пределами Востока — да и на Востоке знал только те места, где довелось побывать или жить.

— Это очень большой город. Такой большой, что ты не можешь себе представить?

— Как Мекка?

— О, ахи, я никогда не был в Мекке и не могу свидетельствовать, но это большой город. Это была столица Русни!

— О, Аллах, и вы ее разоряли?

— Да, ахи, наши люди ее разоряли, не оставляя от нее камня на камне…

Для Ихвана, террориста и исламского экстремиста — слышать это было дико, он даже не поверил. Родившийся в горах Хадрамута, он знал, что белых нельзя победить. Сначала — белые были в Адене, это были англизы, те самые, которые при Омдурмане уничтожили всю армию Махди, не потеряв никого из своих [77] Потери все-таки были, но меньшие на три порядка. Это едва ли не единственный такой случай в истории – перебить сорок тысяч, потеряв сорок с чем-то человек. Решающую роль сыграли пулеметы Максим, тогда никому не известные. . Потом пришли русские, у них были самолеты и были винтовки, стреляющие по несколько раз [78] Видимо, пистолеты – пулеметы. Тогда их мало знали, арабы тем более . Бледнолицые дьяволы, их нельзя было просто так победить, каждый из них — носил оружие, был постоянно настороже и мог убить даже несколько воинов Аллаха один. А еще — у русистов были машины, ходящие по земле и летающие по небу, которые нельзя было сбить из ружья. С русскими ничего нельзя было делать, они воевали с ними, но в глубине души знали, что все кончено. Русские приходили с севера — их так и называли «те, кто приходит с севера» — и их было много, сколько не убивай, приходили все новые и новые и перестраивали арабский мир под себя. Они воевали, но не для того, чтобы победить — а чтобы сохранить уважение и оставаться самими собой. Но оказывается — когда-то можно было победить и русистов! Когда то и правоверные — разоряли их земли, как они сейчас — разоряют их землю. Неужели такое и в самом деле было?

О, Аллах, неужели ты пошлешь нам победу над неверными?

— А что было потом, ахи?

Второй вздохнул

— Потом наш народ возгордился и забыл Аллаха, каждому дороже была своя казна. И русские пришли большой армией, и покорили нас, и сожгли наши города. И многие из нас — были вынуждены совершить хиджру на земли правоверных, чтобы спасти свой иман и не покориться врагу. Деды говорили, что на нашей земле остался каждый пятый [79] В 1736 году русская армия под командованием фельдмаршала Миниха нанесла крымским татарами решающее поражение, прекратившее все военные походы на Русь. В 1783 году по результатам войны с Османской империей Крым отошел Российской империи и был оккупирован. В результате мероприятий по ассимиляции две трети населения полуострова покинули его и переселились в Османскую империю, оставшаяся треть – вела борьбу, периодически проявляющуюся беспорядками и мятежами. Но кому жаль крымских татар, напомню, что они, равно как и кавказцы – жили в основном работорговлей и разбойными набегами, содержали рабов и угоняли людей в рабство. Россия всего лишь уничтожила очаг бандитизма в Крыму, равно как и на Кавказе. . Многие предпочли покориться сатанинской власти. Но некоторые из нас — вели борьбу и ведут ее до сих пор…

— О, ахи. Пусть Аллах будет с твоим народом, пусть он поможет в вашей борьбе. Мы сами боролись с врагом. Но не знали о том, что мы не одни. Скажи, а горы… они большие?

— Да, ахи, большие. Они настолько велики, что, видя их человек, видит, что он — лишь песчинка на ладони Аллаха…

— О, брат! — воскликнул обрадованный Ихван — клянусь Аллахом, я покажу тебе те горы, в которых я вырос, и они станут тебе домом, пока ты не сможешь вернуться к себе домой

— А они большие?

— Да, ахи. Они большие. Такие же, как твои…

Порт Дубай — представлял собой длинную полосу вдоль берега, заполненную доу, торговыми и рыбацкими, пришвартованными к длинным, гнилым мосткам, на которых уже велся торг. Некоторые доу, качались на воде с брошенным камнем на веревке — якорем. Чуть дальше был грузовой порт — несколько небольшого тоннажа сухогруза и два портовых крана, ржавых от соли и унылых как цапли. Двадцатый век — сюда еще не пришел, задержавшись где-то по пути…

Перед тем, как высадиться на берег — Ихван проверил русский пистолет Токарева, который у них был один на двоих. Пистолет был опасный, очень легко стрелял — но пуля Маузера прошибала деревянную стену.

— Иди за мной, ахи…

Капитана они не поблагодарили: считалось, что каждый должен помогать моджахедам из чувства ненависти к неверным. Кто так не думал в этих краях — того в жизни не ждало ничего хорошего…

От воды — воняло рыбой, мочой, испражнениями, гнилые, покрытые высохшей солью и гнилью доски противно поскрипывали под ногами. Какие-то бородатые люди, самые крутые из которых носили черные очки — говорили на языке, который Мирза не понимал — ни слова. Торговали рыбой, не сушеной, а свежей… или почти свежей. Учитывая жару — рыбу надо было продать быстро, а кто не успевал — тот просто сбрасывал ее в воду и там она гнила. Отчего везде пахло гнилой рыбой и запах бы — мерзкий до невозможности…

Вместо асфальта — на берегу был песок. Из транспорта — ослы, автомобили в эмирате были, но немного, Заправок здесь для них не было вообще, бензин покупали в бочках и в жестяных канистрах, как керосин. Были и верблюды. Животные ревели, тут же гадили, ослы пытались укусить, верблюды — плюнуть. Верблюдов — Мирза и вовсе никогда не видел, испугался. Где-то у пирсов — истошно орал бидуна, местный сумасшедший. Грязный, почти голый — он жил из милости и опаски — сумасшедших уважали.

И все это было угодно Аллаху. По крайней мере, местные так думали…

Ихван шел вперед, прикрыв лицо — все-таки он был довольно известен, и помимо ищеек — существовали люди, у которых к нему была кровная месть. Однажды, видимо, расслышав родное наречье, он остановился у каравана, поговорил с низеньким, бородатым купцом. Пошел дальше…

— Скоро мы тронемся в путь, брат… — сказал он, когда они выбирались на пропеченную солнцем улицу

— О, ахи, я бы предпочел отстрочить это и отдохнуть где-то, где не будет так жарко.

А здесь и в самом деле было жарко — холода эта земля не знала

— У вас там не так жарко?

— У нас тоже жарко, но только летом. А зимой — бывает даже снег.

Понятие «снег» было Ихвану неведомо, он даже не представлял, что такое снег и вообще — практически не знал чувства холода. Осматриваясь по сторонам — он шел на выход из порта, и его другу ничего не оставалось, кроме как идти за ним…