Виктор Тюрин - Свой среди чужих [litres]

– Я немец и люблю Германию, мою родину, но мои близкие для меня – это всё, – четко и твердо ответил барон после нескольких минут напряженного обдумывания ответа на мой вопрос.

– Именно это мне и хотелось от вас услышать, господин барон. Теперь я поясню свой вопрос. Мне хотелось говорить с деловым человеком, а не фанатиком фашизма, потому что только так мы сможем найти общий язык.

– Это вряд ли! У нас может быть общее мнение в отношении искусства или… семейных ценностей, но какие, помилуй бог, могут быть общие цели у немецкого офицера и русского коммуниста?

– Не разочаровывайте меня, господин барон. Обычно деловые люди интересуются предложениями, которые им делают, а уже потом делают выводы. Или вы не такой?

– Если я правильно вас понимаю, то вы хотите предложить мне какое-то общее для нас дело?

– Как ни удивительно, но у меня есть очень неплохие предложения. Вот только с этим пока не будем спешить. Мне просто хотелось бы знать, что если мое предложение будет выгодно для вас, вы сможете отбросить политическую чепуху и будете рассуждать, как практичный человек.

– Не сомневайтесь. Я практичный человек. Если у вас будет деловое предложение, выгодное для меня, то я его приму, – подполковник сделал паузу. – Давайте не будем ходить кругами, а перейдем к делу. Чего вы от меня хотите?

– Мне нужно все знать о переговорах представителя генералитета с Алленом Даллесом. Мы знаем, что такие переговоры были, и вы при этом присутствовали.

Барон какое-то время смотрел на меня, потом вдруг неожиданно спросил:

– Как вы собираетесь использовать эти сведения?

Этим вопросом он поставил меня в тупик. Я думал, что он начнет говорить о долге и совести, а он…

– Даже не знаю, что вам ответить. Хм. Думаю… что командованию нужны эти сведения, чтобы убедиться в лояльности или предательстве союзников. Вы что, смотрите на это в другом разрезе?

– Да. Я хочу убедиться, что с моими товарищами ничего не случится.

– Ничего точно не могу сказать, но думаю, нас нисколько не интересует кучка генералов-заговорщиков, а вот планы союзников насчет заключения союза с Германией очень даже интересны.

– Хорошо. Именно в таком ключе я вам расскажу о состоявшихся переговорах. Только предупрежу сразу: никаких документов в их процессе не было составлено или подписано, так как они полностью провалились. Теперь слушайте…

Спустя двадцать минут он закончил и сказал:

– Вкратце это всё. Никаких записей при встрече не велось, никаких бумаг не было подписано, поэтому никаких письменных свидетельств предоставить вам не могу.

Я задал ряд вопросов, уточняя детали, а заодно откладывая в памяти главные узловые моменты переговоров, после чего сказал:

– Мне нужно от вас две вещи. Первое. Вы как можно быстрее выходите из рядов заговорщиков. Второе. Найдите для меня другой источник информации, который может вас заменить.

Теперь барон уже оторопело уставился на меня.

– Послушайте… как вас… Шнитке! Вас что, в самом деле заботит мое благополучие?! Вы ведь только что получили, что хотели! Что вам еще нужно?

– Господин барон, господин барон. Вы уже забыли, что я вам говорил о возможных деловых предложениях? А я нет! Мне не нужен в компаньонах мертвец.

– Почему мертвец? – сразу насторожился барон.

– Скажу коротко: останетесь в рядах заговорщиков – станете мертвецом. Объяснять не буду. Пока не буду.

Барон замотал головой, словно хотел таким образом привести в порядок свои мысли.

– Не понимаю я вас! Вы опять говорите какими-то загадками!

– Со временем, господин барон, – усмехаясь, успокоил я его, – вы все узнаете.

– Мне нужно знать все прямо сейчас!

– Я уже вам все сказал.

Какое-то время он испепелял меня взглядом, но потом сдался и буркнул:

– Даже если все так, как вы говорите, что я должен сказать своим товарищам?

– В таких делах я не советчик, но еще раз повторю: чем быстрее покинете их ряды, тем больше у вас и вашей семьи будет шансов уцелеть.

– Я должен понимать ваши слова…

– Еще раз подумайте о вашей замене.

– Я и сам не стремлюсь с вами сотрудничать, – раздраженно заявил подполковник. – Зачем вам это надо, тут я могу догадаться. Хотите таким образом снять меня с крючка?

– Вот видите. Когда хотите, вы можете логично мыслить.

После чего мы договорились с ним о встрече через две недели. Именно через это время у него будет возможность снова приехать в Берн.

Изложив все, что услышал от барона на бумаге, я оставил письмо на почте. Кроме этого, дал самую плохую характеристику на барона, которую только мог выдумать. Высокомерен, ненадежен, импульсивен, возможны срывы психологического характера. Такая характеристика говорила о немалом риске работы с ненадежным информатором, что автоматически исключало его из надежных и постоянных источников информации.

Спустя двое суток, снова наведавшись на почту, получил новые указания: продолжить с максимальной осторожностью разработку барона, когда тот вернется в Швейцарию, а пока мне было приказано заняться изучением контактов человека, адрес и приметы которого мне указали в письме. Им оказался крепко сложенный человек средних лет, журналист, аккредитованный при американском посольстве. Джеймс Нортон. За все время, пока я за ним наблюдал, он только дважды посетил пресс-центр, организованный специально для иностранных журналистов, зато рестораны и шлюх посещал часто и с большой охотой. Кроме этого, он довольно часто наведывался в кафе возле здания кантонального правительства, которое служило излюбленным местом встреч представителей многочисленных секретных служб. Случались и такие казусы: один и тот же секрет становился достоянием англичан, американцев и швейцарцев. Все зависело только от ловкости продавца. Местная полиция не трогала завсегдатаев кафе, так как здесь нередко бывали люди из контрразведки швейцарской Конфедерации. Как я сумел убедиться за время слежки, знакомств у американца хватало. Умение расположить к себе собеседника и неплохое знание немецкого языка были неплохим подспорьем в его шпионских делах. Слишком много и часто он общался с совершенно разными людьми, поэтому мне удалось установить только один его постоянный контакт. Он предпочитал один и тот же столик в ресторане «Нарцисс», причем каждый раз его обслуживал один и тот же официант. Если сказать честно, то самого факта получения или передачи информации я не видел. Впрочем, передо мной такую задачу и не ставили, да и понятно, ведь у меня не было ни опыта, ни достаточной квалификации.

Иностранные журналисты все были на виду, как у швейцарской секретной службы, так и у разведок других государств. Особенное внимание уделяли тем, кто имел прямую связь с посольством, так как лучшего способа хранения и передачи секретной информации и пожелать было нельзя. Ни для кого не было секретом, что американские и английские корпорации, которые продолжали вести дела с нацистами в течение всей войны, пользовались услугами своих дипломатов, которые находились в нейтральных странах. Для немцев все было проще. В Швейцарии во всех крупных городах на улицах пестрели вывески филиалов берлинских, мюнхенских и прочих немецких фирм, которые, и это ни для кого не было секретом, являлись прикрытием германских спецслужб.