Владимир Поселягин - Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат

Ещё я отметил, что информация, предаваемая мной, всё же действует на ситуацию в целом. Немцы продвинулись не так серьёзно, как в истории прошлого мира или моего родного. Зная, где готовятся удары, наши успевали сформировывать оборону. Конечно, ее прорывали, но с такими потерями, что о дальнейшем наступлении не имело смысла и думать. В общем, наши постепенно перемалывали немцев, сидя в активной обороне, бессмысленные атаки на окопавшихся немцев прекратились, даже создали два малых «котла» своими силами. Один полностью закрыть не смогли, и это всё закончилось пшиком, а вот во втором две дивизии полностью «переварили», и деблокировать их не дали. Вроде удалось избежать «котла» под Киевом, купировав попытки охвата и не сдав город, и дивизии ополченцев сейчас использовались как войска второй линии обороны.

Мы успели изучить самое интересное за эти полчаса, передавая друг другу газеты, но начали подходить бойцы. Их родные мялись в стороночке, разглядывая нас, у большинства взгляды были уж больно тоскливые. Так что Бабочкин сложил толстую пачку газет в аккуратный тюк, у него и бечёвка была, и убрал в кузов. Потом дочитаем, а сейчас основное дело, которое на тормозах спускать никак нельзя. Вот так, когда у грузовика собрались все призывники, я приказал загружаться в кузов. Все бойцы действительно избавились от вещмешков, значит, можно начинать их учить всё добывать самим. Начнём пока в нашем тылу. А потом уже и перекинем наши интересы на оккупированные территории. Я научу их быть хомяками. Так что, чувствуя бодрость в теле и неслабую радость – мы с Бабочкиным получили немало позитива, читая газеты, хотя чернухи там тоже хватало, с описанием, какие города оставили, но ничего, выдержим – и забравшись в кабину к водителю, что дремал, натянув кепку на глаза, толкнул его в плечо и назвал адрес.

– Так это же на другой стороне города? – удивился тот.

– Какие-то проблемы? – уточнил я.

– Да нет, только справку о том, что машину на время задержали нужно, а то мне попадёт.

– Будет справка, – подтвердил я обещание Бабочкина.

Тот кивнул и, прихватив кривой стартер, выбрался наружу. Запустив движок, водитель вернулся в кабину и, стронув машину с места, покатил по улочкам к нужному месту. Ехали-ехали и добрались. Не доезжая – а я сверялся с картой – велел ему остановиться. Когда до адреса, по которому жил вор, это был частный сектор и частный дом, осталось метров двести, через пять домов тот находился, я приказал остановить машину. Водитель пытался сказать, что ещё не доехали, но я лишь отмахнулся, сам знаю. Дальше отдал приказ Бабочкину начать выгрузку бойцов, а сам на капоте машины быстро начеркал справку от руки на вырванном листке блокнота, что мной была машина занята с такого-то по такое-то время, подписался и вручил водителю, сообщив, что мы его больше не задерживаем. Правда, тот уезжать сразу не стал, движок заглушён, остывал, и, открыв капот, стал копаться в двигателе. Я же, проверив, не забыл ли что в кабине, прошёл к заднему борту, где в шеренгу были построены бойцы нашей группы. Бабочкин доложился и встал у моего правого плеча, внимательно поглядывая теперь уже на наш отряд. Не знаю пока, отсеется ли кто, но такое вполне возможно.

Несмотря на то что тут был не центр, а окраина столицы, мы привлекли внимание, собралось с десяток мальчишек, и пара бабулек устроились неподалёку на лавочке, ну и так, зеваки стали появляться и уходить не спешили. А когда я подошёл к строю и осмотрев его, стал достаточно громко ставить задачу, все зеваки превратились в одно ухо. В основном тут были старики, женщины и дети, никого похожего на подручных вора, поэтому особо скрывать планы на ближайшие действия группы я не стал. Те, кто поумнее, хватая детей, спешили уйти, понимая, что захват бандитов дело серьёзное и может дойти до перестрелки. Я же говорил и говорил, ставя задачу разом посерьёзневшим бойцам, которые только сейчас начали понимать, какое дело я собирался им поручить для проверки:

– Товарищи бойцы, – осмотрев строй внимательным и проницательным взглядом, сказал я. – Я понимаю, что дело очень серьёзное и захват подобной крупной банды фактически безоружным отрядом, два пистолета у меня и у зама я не считаю, может поставить всё на грань провала, однако всё так и есть. Будем брать. Это и есть тот экзамен, что вам предстоит. Перед тем как я буду ставить задачи каждому бойцу, сначала опишу, кого мы будем брать. Вор в законе со своей шайкой, работая на немцев, выполнял их задачи. Захват машин, подделка документов для внедрения агентов в госслужбы в городе, захват формы командиров и бойцов Красной Армии, возможно НКВД. Они убивали их, чтобы снять форму и получить документы. Подло, исподтишка. Заманивали на «малины», используя своих гуляющих девок, и травили ядами, чтобы снять форму без крови. Захватывали машины с продовольствием, оружием и разным имуществом, создавая склады в разных местах. Это всё должно было помочь немецкой группе диверсантов освоиться в столице и, создав из этих предателей пятую колонну, нанести удары по уязвимым точкам обороны города. Наша задача – захват любого «языка» и физическое устранение всех остальных, кто находится на территории частного участка и построек. Захвачено бандитами многое, нужно выявить, где это хранится, и вернуть всё государству. Также бандиты совершали налёты на сберкассы, почтальонов, ювелирные магазины и квартиры богатых москвичей. Всё что ими захвачено, мы, под именем своей группы отправим в Фонд Обороны, с пометкой все средства пустить на постройку самолётов-истребителей, а то у нас сейчас с авиацией всё плохо, несмотря на то что моя группа не раз пригоняла трофейные самолёты к нашим. Я могу принять такое решение, как командир группы, проводившей захват. Есть у кого возражения моему решению?

– Всё правильно говоришь, командир, – кивнув, за всех сказал тот же сапёр, вот и неформальный лидер выявился в группе. – Мы на фронт, а они в тылу жировать будут? Не бывать этому.

– Молодец, держи подарок.

Достав из кармана галифе «лимонку», я бросил её сапёру, который ту ловко поймал, мельком осмотрев, повесил на ремешок пояса, тонкий, гражданский. Я же стал ставить задачи всем бойцам, включая Бабочкина, кто и что делает на начальном этапе, а дальше уже по ситуации. Мне нужно знать, как каждый себя поведёт в непростой ситуации, не имея за спиной командира, подсказывающего, что делать. Мне нужно, чтобы те умели импровизировать и не застывали в сложной ситуации. Инициативность нужна. Про это тоже сказал. Фактически я собирался готовить из них индивидуальных бойцов, что мне и надо было. Ещё я достал нож из голенища сапога и передал его одному из спортсменов, тот сообщил, что вполне хорошо владеет ножевым боем, обучали его. После этого мы толпой направились к тому дому, что нам нужен. Именно толпой, идти строем это привлекать внимание, тем более мы диверсанты, строем не ходим. Шли таким образом, я с Бабочкиным позади, чтобы не приметили нас, даже фуражки сняли, в руках несли, остальные впереди, прикрывая нас в форме.