Владимир Сизов - Княжич Вовка [СИ]

Интересно, это для стряпухи или для себя? Нет, скорее для неё. Так получилось, что странная мадмуазель и князя слегка запугала.

Утро началось ужасно. Ни свет, ни заря, заголосили петухи. Прошлым утром видимо был таким уставшим, что не услышал. Сегодня же пернатые своим звонким кукареканьем со всех сторон просто "раздирали" слух. И почему их мокшанцы не съели в первую очередь? Старались, берегли, везли ведь к себе домой. Они, наверное, мазохисты! Ещё и недотёпа эта одевается, собирается, как клуша. То присядет именно на мою лавку, будто своей нет, то облокотится. Пришлось долго терпеть, пытаясь не просыпаться. Хотелось оторвать для сна ещё хоть пару прекрасных мгновений, но копуша не унималась.

— Ты ещё улягся на своего господина. — Не выдержав сдался я, выдавая что проснулся.

Через мгновение пришлось спихивать наглое создание. — Э-э! Куда полезла? Это же шутка. Что за люди, юмора не понимают!

А может нахалка тоже так созорничать хотела, пугануть меня с утра? Только рыжая наконец ушла, прихватив котелок, и сразу, будто дожидаясь этого момента заскочил Еремка.

— Княже, мордва возвертаются!

— Мордва или мокшанцы? — Приоткрыл я ресницы.

— Ано бес сих различить? Плывуть сверху.

— Когда будут у нас?

— К обеду, бають.

— Ну и чего командира дёргать? Подоите скотину и собирайте с лугов, начинайте перегонять.

— Ано куды перегонять-то?

— Ё-моё, как будто сами не можете догадаться! В крепость влезет?

— Наю влезеть, сторонняя навряд ли.

— Ну так скажи хлебопашцам пусть в леса прячутся.

— Дык энто, ны усех мужики-то, побили сих полма.

— А я те и сказываю, земледельцам передай! У кого в семьях мужиков не осталось, дружинники наши новые появились. Их семьи теперь наши, а своих как-нибудь впихнём за стены. В тесноте не в обиде.

— Ага. — Кивнул паренёк и исчез, хлопнув дверью.

Правителю-же видимо в самом деле пора подниматься. Хорош нежиться, солнышко скоро взойдёт. Еремка, конечно молодец, но тоже как говориться не двужильный и не семи пядей во лбу. Надо самому присмотреть, подумать обо всём и об обороне в первую очередь.

Не успел выскрести котелок, что стряпуха к завтраку доставила, (сама она к счастью ушла доить, над душой в этот раз не стояла) опять вбежал мой адъютант.

— Скачуть, княже! Мнозие сотни сверху скачуть! Ужо под стенами!

Тут уж ноги будто сами подскочили и помчались.

— Заводи коней и коров!!! Овец в лес гоните!!! — Заорал я во всю силу лёгких.

Защёлкали кнуты, закричали люди, замычали, заблеяли взбудораженные животные. Мы не успели. Часть скотины пришлось оставить снаружи. Беженцы, не добравшиеся до леса, не попавшие в крепость, испуганно попрятались под телегами. Дружинники срочно облачались в доспехи и выходили на стены. С башни я наблюдал, как галопом из-под крон деревьев десяток за десятком выскакивали всадники в блестящей броне с рогатинами наперевес. Вскоре они окружили все свободное пространство по периметру. К воротам подъехала группа, одетая понаряднее, побогаче остальных.

— Суждальский боярин Боримир вопрошаеть коя сия крепь? — Раздался зычный голос.

— Фу-у! — Облегчённо выдохнул я и махнул своим соратникам внизу. — Открывай! Их перед воротами не больше десятка. Тем более свои, союзники, надо уважить. Малёк, бегом, вынеси на порог избы сиденье, накрой его чем-нибудь красивым, пусть будет троном, я там гостей встречу. Еремка объясни незнакомцам что к чему и проводи.

Самому пришлось тоже поспешить к дому. Надо успеть принять важную позу, сделать вид, что ничего не боюсь и считаю себя хозяином положения.

— Младка, у нас есть чем угостить путников с дороги? Квас, пиво, мёд, что там ещё бывает? — Шепнул я выглянувшей стряпухе.

— Сбитень укропный, квас студёный.

Что такое сбитень укропный мне пока неизвестно, потому сказал: "Давай квас. В такую жару в самый раз и это, не пугай бояр сразу, пожалуйста." Барышня хихикнула и полезла в погреб. Двух суток не прошло, а егоза лучше меня знает, где что хранится. Вот шустра! В ворота уже въезжали. Подскочил Еремка, поклонился до земли, пробормотал что-то и всадники стали спешиваться.

— Ехали бы уж верхом. — Проворчал я. — Не дай бог в навоз вляпаются. Вон скотины сколько и каждая норовит нагадить у повелителя перед носом. Как будто специально. Могли бы все дела за воротами сделать, в крайнем случае в загоне, так нет, мимо проходят и шлёпают кучу за кучей: нате вам, нюхайте на здоровье!

— Невольно верхами, неуважение к хозяину сие. Князь к боярину волен, а наоборот несть. — Зашептала рыжая в ухо.

Непоседа уже приготовила пару кувшинов и стоит рядом с деревянным ковшом наперевес. Кажется, у них это называется корец. Как бы не перепутать с корейцем. Ладно, скажу просто квас.

Все члены делегации как на подбор в новых сапогах, а потому под ноги никто не смотрит, по лужам и навозу, вышагивают не разбирая. Прям хоть в дом не приглашай. Ладно, отскребём потом полы, отмоем. Не заставлять же богатырей разуваться на пороге и обувать тапочки. Да мы и сменной обуви на каждого не напасёмся, разве только лапти предложим.

Тотчас представилось, как этот здоровенный, нарядный боярин шествующий первым, снимает сапоги, вставляет босые ступни в стоптанные шлёпанцы и важничает дальше. В его коротких, широких, ярко синих штанах, грозных доспехах, с огромным мечом у пояса зрелище будет явно потешным. Почему-то летом здесь носят порты похожие на увеличенные шорты длиной только до голенищ сапог. Мне до сих пор непонятно почему не до щиколоток? Экономят материал, что-ли? Снизу до колена наматывают портянки (онучи по-ихнему) и обувают лапти или сапоги.

Делегация уже подошла. Одетые в брони незнакомые представительные мужчины, шага за три до порога остановились и поклонились. Кто-то глубже, а кто нет, наверное, в зависимости от социального статуса.

— Здрав буди князь Владимир! — Прозвучал разноголосый, нестройный хор.

— Взаимно приветствую и вас товарищи!

Соскочив со стула, я поклонился, примерно, как самый главный из них и принялся жать руки. Гости посмотрели с лёгким удивлением. Поздороваться удалось только с ближним из компании и то пришлось чуть не насильно сграбастать и потрясти его ладонь. С остальными после этого даже не стал пытаться. Не хотят, да больно надо! Князь тут к ним снисходит, а они носы воротят.

— Испейте кваску студёного, добры молодцы! — Пропела Млада, кланяясь и протягивая ковшик.

Это немного разрядило обстановку. Девушка в этот раз выглядела по-человечески, приветливо и парламентёры, глядя на прелестницу заулыбались в ответ.

— Ах да, кто с дороги попить хочет, прошу. — Опомнился я.

Боримир один выхлебал всё, ещё и перевернул корец, демонстративно показывая, что осталось лишь пара капель, стекающих со стенок. "Ишь как запарился, а может жадный", — промелькнуло в голове. Ладно, напитков не жалко, вон в кувшине ещё много.