Владимир Сизов - Княжич Вовка [СИ]

— Како же мы есмь, княже?

— Женитесь, приводите молодушек, выбирайте места. — Переглянулись мы с заместителем.

Теперь очередное дело: отдать кузнецу, что обещал. Надо скомандовать, чтоб переоделись в трофейные кольчуги, а взятые напрокат вернули. Покупать их у государства денег нет, да и резону тоже. Наконец-то железа с запасом, а отремонтировать сможет и наш Вторуша. Мои теперь уже новые дружинники не перечили и под присмотром Еремки растормошили трофеи. К тому же им было разрешено выбрать из новых запасов оружие по нраву. Старые соратники уже красовались богатым арсеналом на поясах, забрав самое лучшее не спрашиваясь. В принципе это их право. Дальше пошёл кланяться кузнецу.

— Возвращаю по уговору все, сколько брал. Найдёшь какой ущерб, возмещу скотом.

В результате скрупулёзный бородач насчитал вмятин и царапин аж на десяток овец. Самые ушлые из товарищей возмутились, хотели поторговаться, поспорить и пришлось их остановить. Выручил же добрый человек в трудную минуту.

— Десять, так десять, забирай хоть сейчас.

Тут меня опять отловила Млада.

— Княжиче, егда жи снедать буде? Ужо обед на дворе, а ты еси с утреца ны жрамши! — Зазвенел над ухом вредный голосок, и стоит, она как тогда со своим котелком наперевес, ладошкой в нём перемешивает.

Я отшатнулся.

— У меня же ложка есть!

Пришлось бежать в дом и срочно искать куда там завалились столовые приборы. Стряпуха преследовала по пятам, да так и стояла во время обеда рядом, словно над душой и наевшись пришлось отбиваться.

— Отстань, не лезь, я тебе что-ли, собачонка с руки брать?!

Рыжая состроила глазки, загадочно улыбнулась и пришлось сдаться, проглотить против желания ещё две горсти, пока никто не видит. Наверное, у меня слабая воля, если каждая так просто может уговорить. Я даже поцеловал ей ручку в благодарность и прошептал на ушко, чтоб остальное доедала сама.

— Посмотри на себя, худющая хуже скелета!

Мадмуазель и правда внимательно осмотрела свою фигурку. Нет, хотя она и казалась костлявенькой, сильно исхудавшей, но для своего юного возраста формы вполне развитые. Тазовые кости достаточно широкие. Даже в шароварах было бы заметно, что не мальчик. Плечи тоже нормальные, не шире бёдер, но и не узкие. Бывают же люди и худые, и толстые. У этой средняя комплекция. Я соврал, чтоб отвертеться, но у мнительной барышни оказалось на это счёт своё предвзятое мнение. Она действительно посчитала себя чересчур тощей и потому недостаточно привлекательной.

— Ешь, — подбодрил я кухарку видя, что она уже колеблется и ко мне больше не пристаёт. — Тебе пригодится. Ещё детей рожать придётся. Силы нужны будут.

Это новую подружку убедило окончательно, и красотка под соответствующие уговоры потихоньку всё доела. Так! Надо, чтоб кто-то выстругал бедолаге ложку. Не всё же ладошкой черпать? Кто самый большой специалист баклуши бить?

Мои доделывали баню. Сражаться-тренироваться опасались из-за ран, а потихоньку с возиться с деревом можно.

— Кто ети, еси, тфу ты, в общем красной девке ложку смастерит натурально? Который день чудачка руками котелок скребёт, а у вас, блин, нигде не чешется! — Бросил я клич, старательно вспоминая местный диалект.

— Коли сия Млада, нехай Младен сладить. — Проворчал кто-то.

Интересно, почему они так реагируют? Я обернулся. Милашка, если конечно можно так назвать молодушку с такой харей, стояла с дежурной улыбкой кикиморы. М — м, да — а! за такую гримасу любую дамочку за версту будут обходить. Что это она перспективных женихов распугивает?

— Ничаго ны пужаю! — Фыркнула рыжуха на мой вопрос. — Кой мужик девки спужается?

Я вгляделся в лица парней. По-моему, струхнули все. По крайней мере никто не горит желанием ей услужить. Ладно, здесь решил. Поворчат и выполнят просьбу. Черпачок кто-нибудь вырежет. Пойду на скотину посмотрю. Её ведь как-то надо пасти и вообще устроить.

— Еремка, ступай за мной! Будешь помощником и переводчиком, если не поймут.

Около двадцати освобождённых семей таборами расположились среди животных. Мы прошлись поспрашивали есть ли еда, присматривают ли за скотом? Граждане поклонились, поблагодарили за заботу, как один ответили, мол усе добре.

— А почему коровы мычат?

— Поелику ны доены.

— Чтож не подоили?

— Своих подоили.

— Вот те раз! Остальных разве не надо? Адъютант, веди сюда Младу, найди ей помощников из тех баб, что теперь за дружинниками, коров доить, молоко пить, что не выпьете, творог, сыр делать, ну в общем вы лучше меня всё знаете.

Мальчишка поклонился и умчался. Ну что за люди? За своим присматривают, а не своё пусть пропадает. Прям как у нас в колхозах!

Целый день пришлось провести как белка в колесе. Много скота это оказалось не только богатство, ещё и полным-полно заботы. Молоко сливать некуда. Стали искать в телегах горшки, освобождённые мужики с бабами кричат: "Не трож, моё!" Опять надо договариваться, мол берём на время. Да у нас же глина под ногами, замешивай и лепи! Но нет, сидят бездельничают, на всё ждут указания.

Без шустрого помощника мне, наверное, и не справиться бы. Парнишка летал от меня туда-сюда, передавая команды, подсказывал, организовывал. В результате отделили ничейный (в смысле теперь уже наш скот) от того, что мужики признали своим, определили подростков в пастухи из новых дружинных семей, велели перегнать трофейных животных на лучшие места. Организовали остальных незанятых людей: кого посуду лепить, других корзины вязать, третьих лапти плести, ложки вырезать и т. д. Пусть пользу приносят в благодарность за освобождение. Не всё же им под телегами бока отлёживать. Вечером еле волочил ноги. Голова уже не соображала.

— Мама, я не хочу больше быть князем! Забери отсюда назад в беззаботное детство!!!

Зашел на ночь в дом, а там жарища! Оказалось, сушат горшки. Другой-то печи пока нет. То-то кузнецы спать на улице расположились шалаш себе поставили среди прочих. Пришлось выйти и мне на писки другой лежанки. Побродив по крепости, переступая через спящих соратников, место себе так и не нашёл. Все шалаши заняты. Не выгонять же подчинённых? А строить в темноте уже поздно. Даже спросить совета не у кого, разве у своей новой хозяюшки? Она так удобно свернулась клубочком в сенях, аж завидно. Однако на правителя, бродящего со свечкой, милашка взглянула, приоткрыв один глаз словно большой рыжий котёнок.

— Млад, а ты не знаешь где я сегодня спать буду?

— А-а волоки своя лавку сюды, здеся почивай.

И то верно. В сенях с открытой дверью вполне терпимо. Сейчас притащу и рядом поставлю. Ещё для одной кроватки место найдётся. В тесноте, да не в обиде. Главное, чтоб соседка не храпела.

— Руцами не лапать. — В полудрёме вырвалась изо рта любимая поговорка Божены.