Алиса Климова - Вотъ Вамъ молотъ

— Они про нефть не знают, так уж получилось. Но даже, допустим я пробурю скважину — так на этом всё закончится. Вторую мне бурить уже не дадут, да и первую отнимут.

— А у меня не отнимут? — собеседник посмотрел на меня уже с определенным интересом, поглаживая густые седые усы.

— У тебя не отнимут если эта земля перестанет быть английской. Остров сейчас японцам одолжил с полмиллиарда долларов — и если японцы проиграют, то Британии срочно потребуются деньги для компенсации убытков и стабилизации рынков. И тут как раз Америка сможет им в этом помочь. Скажем, за весьма умеренно прибыльные промыслы, но навсегда… А сотня танкеров перевезет за год сто миллионов баррелей нефти — если пробурить всего сотню скважин.

— Допустим… а твой интерес тут в чем? Хочешь, чтобы Вашингтон помог Петербургу против Токио? Тедди на такое не пойдёт, ты преувеличиваешь мое влияние на президента.

— Нет. В смысле, не преувеличиваю. Но Вы же сказали, что что хорошо для Стандард Ойл, то хорошо и для Америки?

— Это говорил Джон… но неважно.

— А интерес мой простой: семьдесят скважин — вам, тридцать — мне.

— За что? За то, что ты знаешь сказочное место?

— За разгром Японии.

— Мальчик, вот теперь ты меня действительно рассмешил. Надо тебя познакомить с Сэмом — ему понравится.

— Сэмом?

— Клеменсом, это мой старый приятель.

— Марк Твен?

— Да. Он, кстати, завтра ко мне приезжает — мы собираемся в небольшое морское путешествие во Флориду. Ладно, я тебя тоже приглашаю. Хоть ты отнял у меня два часа, но развеселил на целую неделю вперед… Ты ведь не расторгаешь старые контракты на поставку меди и рельсов?

На следующий день я снова появился в особняке Генри — в десять утра, как он и сказал. И даже действительно познакомился с Марком Твеном — Генри ему меня представил как "такое же трепло, как и ты, только русский". Но вот в обещанный круиз мы не отправились: буквально через минуту после того, как я пожал руку писателю, запыхавшийся камердинер принес Генри экстренный выпуск "Нью-Йорк Таймс". Всего две страницы, и на первой огромными буквами, на половину полосы был помещен заголовок срочной новости: "Русский царь отрекся от престола — Россия объявлена парламентской республикой!".

— Чертовы газетчики! — воскликнул Генри, быстро просмотрев то, что было напечатано под заголовком. — Дерут с читателей пять центов за то, что можно прочитать и бесплатно!

— Ты что имеешь в виду? — поинтересовался знаменитый писатель, протягивая руку к газете.

— То, что кроме заголовка тут и читать нечего. Русский царь отрекся, Россия объявлена республикой. А за пять центов можно еще узнать, что случилось это в восемь вечера по Пулковскому времени. Знать бы, сколько это будет по Гринвичу?

— Извините, мистер Клеменс, вам наверное такой вопрос задавали сотни раз… Говорят, что Том Сойер написан по вашей собственной жизни. Но мне почему-то кажется, что Гек Финн более, что ли, автобиографичен. Я прав или нет?

— Александр, тебе что, неинтересно? У вас в стране война, теперь царь отрёкся — а тебя, похоже, интересует какой-то вымышленный персонаж? — искренне удивился Генри.

— Про войну я и так в курсе, царь мне безразличен. Игнатьев же ещё ко мне с просьбой о помощи не обратился.

— Кто такой Игнатьев?

— Граф Игнатьев. Послезавтра он будет премьер-министром.

— Так ты знал?!

— Генри, я ничего не понимаю в политике. Но когда я вижу лежащие на земле — или в земле — пару сотен миллионов долларов, которые мне мешает взять какой-то политик, я обращаюсь к людям, в политике разбирающимся. И знающим, что там, где я подниму сто миллионов, они возьмут впятеро больше. И это — честная сделка. Без этих людей мне мои миллионы не взять — но и они прекрасно знают, что и им без меня ничего получить не удастся.

— А чем Вы зарабатываете Ваши миллионы? — с ехидством поинтересовался Сэм Клеменс.

— Выпускаю авторучки. Кстати, я не успел вручить подарок от искреннего почитателя вашего таланта, — и я вытащил из кармана приготовленный свёрток. — Тут их две, специальная модель — чтобы рука не уставала при письме.

— Спасибо… и на ручках вы получаете миллионы?

— На ручках — да, миллионы. Ещё я делаю электрические выключатели, патроны для лампочек, сами лампочки. Автомобили, в фары которых лампочки вкручиваются. Был бы признателен, если бы Вы сообщили свой адрес — сейчас готовится к выпуску абсолютно новая модель и я очень хочу подарить новую машину вам. Убеждён, вам понравится.

— Думаю, нам придется отложить поездку. Извини, Сэм, в связи с этими новостями мне придётся кое-что сделать… Мистер Волков, когда бы мы могли подробнее обсудить Ваше вчерашнее предложение?

В принципе, я знал, что Роджерс является большой шишкой в "Стандард Ойл". И знал, что у него серьезные связи в медной промышленности. Но о том, что он входит в директораты двух десятков крупнейших американских компаний, я не представлял. А оказалось, что даже рельсы я теперь покупал у него: он стал и директором "Юнайтед Стил" после того, как Эндрю Карнеги отправился на пенсию. Фактически Генри контролировал чуть ли не половину американской промышленности. Хотя это-то понятно: такого чутья на деньги мало у кого найдешь, он и со мной-то разговаривать стал, поняв, что автомобили при должной раскрутке увеличат прибыли нефтяников в разы.

Но хотя он и называл президента Рузвельта просто "Тедди", поменять политику страны Роджерс был не в состоянии: американская пресса просто лучилась ненавистью к России. Не вся: "автомобильное" влияние сказывалось, и довольно много народу понимало, что без запчастей американским автомобилистам придется туговато. И тем более — без "русского масла": прямогонные нефтяные масла для моторов практически не годились, а касторка стоила очень дорого. Да и было её для уже существующего парка машин явно недостаточно.

Так что мелькали в прессе и пророссийские настроения. Но, к сожалению, большая часть газет выражала позицию банков. Надеяться на то, что США перейдут на сторону России, было наивно. Генри — правда после того, как через день в газетах объявили о назначении Игнатьева премьер-министром — лишь договорился, да и то только в "своих" компаниях, о безусловном исполнении "русских контрактов". То есть о бесперебойных поставках листовой стали, профилей и труб для того же автомобильного производства. А Марк Твен — после того, как мы почти весь день проговорили о войне — опубликовал пару весьма ехидных памфлетов о том, как японцы начали войну из-за запрещения им браконьерить на Сахалине.

Война началась очень не вовремя — впрочем, война всегда не вовремя. Большая часть того, что планировалось доставить на Дальний Восток, всё ещё находилось в лучшем случае в портах Ростова и Одессы, а то и вовсе на в Капъяре. Услышанная мною когда-то в "прошлом будущем" и произнесенная в суровом настоящем аббревиатура стала официальным названием полигона у Капустина Яра.