Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

– Стоять, Зорька! Куда собрался, дурак? Разобьешься!

Короткий разбег, сколько позволил ближайший к нему «товарищ»… прыжок. Ощутил всю «прелесть» полета, а потом еще и приземление. Жестко, но терпимо! Покатившись, сумел задержаться, распластавшись на животе с раскинутыми в стороны руками и ногами.

– Эй! Лежать! Иначе стрелять будем!

Отвернул голову в сторону кричавшего догоняльщика, хриплым голосом ответил:

– Стреляй!

Смог подняться. Что есть духу рванул на противоположную сторону дома. Лестница вниз. Соскочил на землю, понимая, что от самой погони так и не избавился. Вот уж привязались, как банный лист на спину…

У самого дома напоролся, скорее всего, на внешнее оцепление. Уже догадался, что не с государственной структурой дело имеет, уж слишком нетривиально работают парни. Служивые давно бы уже в воздух палили, требования выдвигали, а эти нежно берут. Хотят без шума и пыли спеленать. На князюшкиных выродков похоже. Потому и от ментов стерегутся, внешний контур оцепления ставят. Ну-ну!

Новые хлопоты не заставили ждать. Двое парней, как клещи по весне, увязались за Михаилом. Торопливым шагом, почти бегом, двинулся к парковой зоне Котловки. Тут рукой подать до нее. А сладкая парочка без зазрения совести на скорость напирает. Ну, куда, спрашивается, прутся? А конспирация как же? Только собрался дорогу пересечь, увидел, как на всех парах «волжак» мчит. Водила на нем уж заруливать к нему собирается. Пропустить его мимо себя вряд ли получится. Орел за рулем.

И именно в это время те, что следом увязались, на рывок пошли. На Каретникова как угорелые кинулись. А ему что остается? Мозг ответ выдал мгновенно. Эти козлы решили его подвезти. Но ведь он против такой помощи. Ему явно с ними не по пути.

Спланированная пакость не удалась. Поднырнув под руку первому, вырвавшемуся вперед, поддал кулаком в спину. Больше ему и не нужно, инерция справилась сама. Как бежал с вытянутыми вперед руками, так сердешный и… лег на подоспевший к месту разборки капот машины. Второй непоседа всем телом повис на левой руке Каретникова. Дурашка! Зачем? Попытка стряхнуть прилипалу ничего не дала. Сам напросился. Как дал по кумполу правой «клешней», так он и покатился в сторону открывающейся двери на тачке. Теперь ноги в руки и бегом, пока не началось!.. Все-таки не утерпели. Слышал негромкие хлопки из «бесшумок», но действовали с понятием. Скорей всего по ногам палили. Ага! Вот он парк, и речка под боком. Хрен они его возьмут здесь, Сириец вышколил так, что замучаются пыль глотать. Парка того плевок на крупномасштабной карте. С одной стороны Нагорный бульвар, с другой – Нахимовский проспект. Запрыгнул в пятьдесят второй троллейбус, поехал в противоположную от метро сторону. Считай, легко отделался.

– Парень, тебя что, собаки драли?

Оглянулся. Толстяк в кепке, очень похожий на Евгения Леонова, по-простому разглядывал его. О чем он? Мужичок, держась за верхний поручень, указал на рукав рубахи.

Черт! Точно попадос! Рукав почти оторван. Но это полбеды. То, что половины пуговиц нет, тоже не важно. Брюки… будто их из задницы вытащили, рваные и грязные. Что тут скажешь? Кивнул.

– Точно. Собаки рвали.

Народу в салоне не много, но интерес проявили все, уставились, как на картину в галерее. Доброжелатель посоветовал:

– Ты это… в травмпункт заскочи. Укол от бешенства сделай. Может, какая из них бешеная была.

Каретников усмехнулся.

– Мужик, ты не поверишь, они все бешеные были.

Снова получил совет на халяву:

– Тогда не торопись с травмпунктом. Сначала сходи остограмься, потому как водку пить тебе полгода заказано будет.

– Так и сделаю.

Его остановка. Выходил за толстой тетушкой, нагруженной сумками, сделавшей от сиденья до двери пять шагов, спустившейся на асфальт тротуара и уже страдавшей одышкой. Прежде чем выйти, выглянул наружу. Осмотрелся. Вроде бы чисто. Только расслабился чуть-чуть, как тут же почувствовал характерный тычок в область правой лопатки. Услышал тихий голос, предупредивший:

– Спокойно, не дергайся.

А он и не дергался. Из такого положения прием провести сложно. Не успеет. Продырявят, тогда он точно не боец будет. Ждать развития событий. Не может такого быть, чтоб хоть где-то не допустили ошибку.

А голос снова вещает:

– Глупость не сотвори. Сейчас ствол уберу, пообщаемся.

Кивнул головой, почувствовал свободу. Можно…

– Виктор Игнатьевич привет тебе передает.

Обернулся. Вот так номер! Ростовский «весельчак» собственной персоной. Стоит – лыбится как ни в чем не бывало. Волчара! А взгляд добрый-добрый, какой у профессиональных убийц встречается. Холодный. Типа, ничего личного. Произнес в ответ, глазом кося по округе:

– Помню слепца. Респект ему и его боярам. Чем вызвано такое внимание с его стороны к моей скромной персоне? Я ведь с того раза так ничего и не понял. – Попутно намекнул на первую встречу.

Телохранитель лишь плечами пожал.

– Патриарху рода видней, кого выделить, кого приблизить, а кому помощь оказать. Сам в непонятках. Знаю лишь то, что нашим бойцам приказано тебя не замечать, а если придется, то и подмогнуть. На съемную квартиру не ходи, там засада.

Каретников чертыхнулся, в уме прокручивая все варианты дальнейших действий. Ответил:

– Спасибо за предупреждение, но сходить все же придется.

– Твое дело. Вписываться в чужую разборку мне приказа не отдавали. Тогда прощай, убеждать не буду.

– Прощай. Виктору Игнатьевичу за заботу обо мне благодарность передай.

«Весельчак» махнул ручкой, а зайдя за «шатер» остановки, растворился.

Еще какое-то время постоял на месте, мысленно прокручивая спектакль двух актеров. Ни до чего не додумавшись, решил действовать по плану. От остановки ноги в руки и бегом к дому, в котором квартиру снимал. У подъезда старушки-пенсионерки косточки перемоют. По его виду определят, что как минимум пару дней по притонам шатался, а после еще в пьяном виде в мусорном баке вывалялся… А старух-то на месте и нету! Значит, предупреждение не деза. На автомате пробежал мимо «родного» подъезда, с тротуара нырнул между кустов. Район не новый, вереницы «хрущевок» выстроились в ряд и друг за дружкой. «Его» квартира на первом этаже, однушка, окнами выходившая на «задний двор». Рачительные жильцы дома, у которых нет шести соток за городом, облюбовали «тылы» под делянки, высадив на них плодовые деревья и понаделав грядки под зелень, огородили место заборчиками из подручного материала, как для него старались. Теперь укрывшись под ветвями вишен, наблюдал за окнами напротив. Еще не вечер, в домах-пеналах духота, ну и его окна закрыты до поры, до времени. До поры… Видно, не утерпел кто-то, настежь отворил фрамуги и на кухне, и в единственной комнате.