Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

– Я рад.

– Слушай, тут такая удача выпала, родители Сережки Кострового в гости уходят, ну и квартира в его полном распоряжении. Хочешь Новый год с нами отметить?

– Как-то не думал о таком…

– А ты подумай. Я тебя приглашаю.

Кострового Михаил не знал. Судя по всему, на квартире собираются молодые комсомольские лидеры школ города. Они-то друг с другом всегда вась-вась. Будущая элита, блин! Это Варька его тащит вроде как своего парня. Заметил призывные жестикуляции брата, тот весь разговор слышал. Тоже, видать, неохота в новогоднюю ночь дома с родней сидеть. А почему бы и нет? Поглядим, как гуляет комсомолия!

– Варюха, к нам мой старший брат в отпуск приехал. Давно не виделись…

– Так с собой его прихвати. Он как, не слишком серьезный?

– Разгильдяй, каких еще поискать!

– Не запойный?

– Издеваешься?

– Тогда жду вас обоих.

– Диктуй свой адрес и во сколько за тобой зайти…

Сашка погрозил кулаком.

– Ну, т-ты!..

Между тем времени уже было двенадцатый час. День на дворе. Вот это он прищемил на массу, словно сразу за прошедшие полгода выспаться хотел. Хм! Каникулы. Подумать только, 31 декабря. Но организму на все это было параллельно, он просигналил, что пора бы озаботиться о хлебе насущном. Сработала привычка завтракать перед уходом в школу.

На кухне застал необычную картину. Кроме бабули, у стола и плиты «стояли» тетки. Нет, не так! Его родня, дальняя и ближняя, в количестве шести теток, помогали бабуле готовить на Новый год. Это те, которые под каким-либо предлогом смогли с работы слинять. Значит, дом сегодня вечером будет, что тот лесной муравейник в Алмазнянской балке, над которым они с отцом шефство взяли. Помнится, родни у Каретниковых в городе и близлежащих населенных пунктах порядка пятидесяти человек наберется, это, конечно, если со стариками и младенцами считать. Из них большая часть здесь праздновать будет. Дурдом на колесах! Правильно сделал, что на Варькино предложение согласился.

Поздоровался. Кухонная атмосфера, несмотря на большой объем стряпни, была приподнятая. Холодец бабанька еще вчера сварила, а сейчас резались и укладывались в соответствующие тарелки и блюда салаты, тут же заправлялись майонезом и сметаной. Оливье, селедка под шубой, «Мимоза». На сковородке шкворчали котлеты. Из духового шкафа шел дурманяще вкусный запах гуся. Тетя Тося вскрывала банки с летними заготовками. Клава, бабушкина родная дочь, столовой ложкой обильно накладывала на нарезанные куски батона с маслом черную и красную икру. С ума сойти, все говорят, что плохо живут! Их сунуть в его время, когда за сто граммов вот этой самой черной икорки нужно выложить тысячи полторы кровно заработанных рубликов, посмотрел бы, как изворачиваться пришлось. Жируют! Каретников хорошо запомнил тот случай, когда с отцом по необходимости заглянули в магазин, где завмагом работала батина тетка, жена Ивана Прокопьича. Как раз после смены шахтеры вышли на поверхность и, помывшись, заскочили в магазин, пропустить по сто граммов «беленькой». Дело ясное, работа у них тяжелая и опасная, не ровен час в шахте завалит, вот и употребляли. Но дело в другом! Магазину план выполнять нужно, а осетровую икру редко кто покупал, не понимал народ своего счастья. Поэтому икру совали в нагрузку к выпивке, если ее на розлив продавали, а магазин предоставлял именно такую услугу. Так вот Михаил и был свидетелем одного из таких моментов:

– Марина, мне сто пятьдесят водочки и соленый огурчик!

– У меня к водке осетровая икра нагрузкой идет.

– Да на фиг мне она?

– По-другому не дам!

– Вот же вредная баба! Ладно, уболтала, только огурец тоже дай.

Заплатил. Тут же стакан оприходовал, огурцом закусил. Довольный.

– А эту жабью радость себе оставь.

Сунул тарелку с икрой под руку продавщице.

Сколько это ему тогда было? Лет восемь. И ведь запомнил же. Такое не забудешь.

Наложил на тарелку три котлеты, прямо с горячей сковородки, пару ложек пюрешки. Взял ломоть хлеба. Только хотел уйти, как эта змея подколодная, тетя Клава, с вопросом полезла.

– Миша, а кто тебя на машине ездить научил?

Вот же неугомонная! Далась ей та поездка на батькиной «Волге». Но в бочку не полез. Зачем? Праздник же. Ответил:

– Дед.

– Вот врунишка! Папа за рулем ездить не умеет.

– Уже умеет.

Быстро делать ноги. Быстро! Ему в полемику вступать не с руки. И без него по косточкам обсосут, вспомнят, что было и чего не было. Вдогонку услышал бабкин голос:

– В кладовке лимонад возьми. Запьешь завтрак!

В кладовку сунулся. Мать моя женщина! Сколько… Особого разнообразия в напитках, кстати, не было. В прохладе кладовой комнаты штабелями стояли ящики с напитками. Пять ящиков «Столичной», ящик лимонного ликера, по ящику коньяка «Дербент» и «Белый аист», отдельно друг на друге громоздилась тара с напитком «Буратино». Мать честная! Куда столько?.. И ведь, что характерно, все это выпьют. Сунул руку в картонную коробку, нащупал пробку в фольге на горлышке бутылки, вытащил на свет божий. О! «Советское шампанское», сладкое. Пять коробок. Это уже явный перебор! Нужно будет одну коробку с собой в гости прихватить. Недешевое удовольствие, семь с полтиной рэ за бутылку. Школьным комсомольским вожакам пустить пыль в глаза, они же не в горкоме подъедаются, значит, подбирают крохи с барского стола.

С тарелкой и бутылкой лимонада в руках зашел в зал, уселся в кресло. Дед, лежа на диване, с большим удовольствием, наверное по десятому разу, смотрел по телевизору «Соломенную шляпку». Отвлекшись от фильма, спросил:

– Чего краля хотела?

Не! Ну что за деревня? Все про все знают!

– На сейшен приглашает.

– Куда?

– Отметить Новый год в молодежной компании.

– И?

– Пойду. Все равно дома отдохнуть не вариант. Вон, с Сашкой вместе и пойдем.

– Нинка против будет.

– Однозначно. Дед, а ты на что? Не забывай, мне не семнадцать лет, а на минуточку, гораздо больше. Больше, чем твоей невестке.

– Н-да!

Дед отвернулся к телевизору, а Михаил, наворачивая вкусную еду, больше разглядывал елку, стоящую в углу зала, по новогоднему подмигивающую огоньками лампочек. На звонок телефона поднялся уже сам. Звонила Добрикова.

– …Миша, с кем Новый год встречать будешь?

– О, Людочка! Все по накатанной, в кругу семьи и многочисленной родни. Как водится, сначала буду смотреть «Эту веселую планету», потом «С легким паром», застолье, выступление генсека, снова застолье и «Голубой огонек», потом баюшки-баю, под храп мужской половины родичей, оккупировавших всю полезную площадь моей комнаты.

– Я тоже примерно так же. В школу на уборку спортзала придешь?

– Нет. Официально отпущен до конца каникул.

– Везет!

– Ну, с наступающим тебя…