Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

Точно поленом ударили. Перед глазами все поплыло, не успела толком ничего понять, как парень у нее за спиной оказался, а к шее лезвие ножа приставлено.

– Помоги, милая. Без тебя разобраться сложно. Ну-ка объясни…

Словно пелена с глаз спала. Молодая бабенка была полностью в одежде, это первое. А второе, жирновата, однако, такая, если навалится сверху, весом задавит.

– …почему, сколько блукаю по лабиринту, никого толком из вашей братии практически не встретил?

После пинка пошел нормальный разговор. Куда деться? Руки у него, как тиски.

– Ты, наверное, не со стороны города под землю спускался?

– Нет.

– Нормальный человек той дорогой не пойдет. Если шею не сломаешь, то ноги уж точно искалечишь. С этой стороны лишь дядю Борю в охрану поставили.

– Какого Борю?

– Посох его у тебя.

– Ах, этого чудилу?

– Где он сам?

– Отправился в страну вечной охоты.

– Это где?

– Будешь себя плохо вести, укажу направление. Значит, из города сюда не пробраться?

– Даже пытаться не стоит, и косточек не найдут. Скоро празднество намечено, вот-вот Энжела заявится, Леон, Деспот и Черный Волк уже у хозяйской ложи обретаются…

– Где дети, знаешь?

– Ну, знаю, и что?

– Далеко до места?

– Близко.

– Проводишь?

– Спятил? Я себе не враг. У самого узилища человек двадцать наших ошивается, а справиться, как со мной, у тебя не получится. Так еще и у жертвенника не меньше народа будет. А как выходить собрался? На дальних подступах тоже охраны до черта! Среди наших дураков отродясь не было.

– На колени встала. Быстро! Руки о стену обопри, ладонями к себе. Замри!

Заведя руки к пояснице, связал.

– Ой!

– Тише-тише!

Рот по кругу медицинским лейкопластырем заклеил. Злобное шипение сменилось безвольным мычанием, потом молчанием.

– Порядок. Можешь встать. Ведешь по кратчайшему расстоянию, при любой опасности в пути следования приседаешь, замираешь и прикидываешься ветошью. Моргни глазами, если уяснила.

…Провела-таки. Затаившись, наблюдал. Никак не мог на что-то решиться. Как ни посмотри, права ведьмочка, с таким количеством присутствующего здесь народа ему точно ничего хорошего не светило. Порвут, как Тузик грелку, проглотят и не подавятся.

Казалось бы, из только что спокойной, размеренной суеты в огромном зале до ушей донеслись визги, выкрики и проклятья. Из всей словесной белиберды Михаил вычленил призыв кого-то, кто имел право управлять, распоряжаться и посылать на убой кого пожелает. В центре зала стояла фигура в капюшоне, который тяжело было разглядеть издалека.

– Проклятье! Чего панику развели? Нос, Горбатый, Мегера! Забирайте своих подопечных. Пусть вооружаются, если нужно гранаты берут. Направитесь с ними по центральному коридору к главным воротам! Леон, Востуха! Ваш левый коридор. Бегом! Башка! Остаешься здесь! Остальные, правым коридором за мной идут. Все, пошли! Торопитесь, враги у порога!

И толпа подчинилась, «потекла» по управляемому руслу. Огромное помещение в считанные минуты опустело. Ничего себе! Прямо армейские порядки! Ведь действительно, воздействуют сразу двумя рычагами. Оплатой и дуростью людской с подменой понятий. Ну скучно людям ни во что не верить, властей бояться и тайно в церковь бегать. А в секте раздолье! Сыты, пьяны и скреплены общей тайной.

Обернувшись к пленнице, действительно прикинувшейся «ветошью», спросил:

– Где?

Вопрос поняла правильно, подобравшись к углу, из-за него, вытянув руку, пальцем указала направление. Ага! То ли нора широкая, то ли узкий коридор, вырубленный в дальней стене. Распорядился:

– Здесь сидеть!

Пересекая совершенно пустой зал, обратил внимание на огромный черный камень по центру, больше походивший на кладбищенское надгробие. От него в стороны отходили лучи рисунка, нанесенные белой краской по полу. А еще по стенам развешана мишура и сатанинская атрибутика. Все, как в периферийном театрике, помпы много, но на фальшак похоже. Вон, взять хоть то кресло у стены, с претензией на трон, с ведущей к нему ковровой дорожкой. Было бы смешно, если б не толпа сумасшедших, готовых в клочки растерзать живого человека. Но исключение из правил все же было. Было! От камня веяло холодом и… мраком. Вернее, запредельным ужасом. Бррр!!! Подальше от него. Нафиг-нафиг, даже близко подходить не хочется! Накамлали, гаденыши, или… и тут какую-то каверзу выдумали.

Вот и вход в нору. Услышал, что в ней кто-то есть. Два или три человека. Осторожно выглянул из-за угла. Так и есть. Все-таки двое.

Худощавый, сморщенный дедок шепеляво спросил, скорее всего, старшего «наряда» охраны:

– Башка, а чего все-то убежали?

– Ты что, так еще и не понял, Картавый? Ведь на свете и в свите хозяина больше чем кто-либо из нас прожил.

– Дак, охраны на входе вполне предостаточно. Любую милицию по ложному следу в дальние штреки отведут, да там и завалят.

– Ми-ли-цию-у! – издеваясь, передразнил дедка. – Какую, к темному, милицию? Три года место под жертвоприношение готовили! Все в тайне! Все с большими финансовыми вложениями! Часа своего ждали. И вот, когда до ритуала осталось не больше трех дней, в город съезжаются выродки Белояра. Тебе не страшно? Если б не дело, я бы предпочел находиться от этого места не ближе тысячи километров.

– Могли бы еще тринадцать лет потерпеть.

– Старый дурак! Правил не знаешь.

«Наша конница подоспела, что ли? Было бы неплохо! Да и сейчас повезло-то как!»

Из противоположного конца коридора Каретников услышал приближающиеся шаги третьего охранника. Странные шаги, будто идущий попутно к обходу чечетку бьет. Танцор хренов! Да он еще и певец! Невнятное бормотание, с приближением человека, выразилось песенным рядом. Напев известный, да вот слова иные и голос гнусавый до неприличия.

Ну и фрукт! Ему только на манеже «рыжим» подъедаться. В безупречном черном костюме, в жилетке и в бабочке на вороте рубахи, мужчина, топоча в такт башмаками, глянул мимо своих компаньонов. Мерзкая ухмылка на лице сползла в улыбку, обнажив мелкие как у кошки зубы.

– Все пляшешь, Танцор? Никак остановиться не можешь? – укоризненно спросил Башка.

Переведя взгляд на старшего, тот залихватски козырнул ладонью и напевно сообщил:

– Нас под-слуши-ва-ют. У нас го-ость!

Мамина норка! Углядел-таки, весельчак фигов! А ничего и не оставалось, кроме… Словно вихрь влетел в комнату, на ходу цапнув рукоять ножа. Метнул его в цель. Не успевший сориентироваться в сложившейся круговерти дедок, стоявший к Каретникову ближе всех, попал в захват, зафиксированный «замком». Рывок в горячке схватки, и хруст шейных позвонков оповестил, что клиент готов.