Оксана Щербатая - Светлое прошлое, или Полный Назад!

Раз Пётр, будучи в штатском, в субботний вечер надумал к жене на дачу податься, да еще стул старый с собой захватил: сидеть не на чем было на даче. Еле протиснулся в двери, прижимая тот к себе тот стул, словно кенгуру наоборот. Стоять пришлось в проходе, неудобно.

Разозлился Пётр, да и уселся кум-королём на своем стуле "гамбсовском", то есть не моложе тех, за которыми Киса с Осей по стране мотались. Только расположился поудобнее, и тут — станция! Входит, с пустым ведром, старушка спорная: то ли тетя в годах, то ли бабуся ранняя, — и шасть к Петру. Произносит внушительно и неоспоримо:

— Уступи, сынок, место пожилой тетеньке! Ветеран я! Рано тебе сидеть!

Рассмеялся Кошкин: поняла ли сама женщина, что сказала? Да кто ж его посадит?… Поглядел Пётр на даму: не походит на ветерана войны нисколечко, — ветераны — те люди скромные, им Пётр и сам место уступал, безошибочно угадывая бывших фронтовиков.

Но не стал спорить, пустил женщину присесть. Однако, ближе к своей станции, Пётр попросил "бабушку" вернуть ему сидячее место, — выходить скоро. Так та, вместо благодарности, заметила:

— Так удобно сидеть было, — и на тебе: отдавай стул! Стулья в такси или в грузовиках возить надобно, а не в электричках, нечего народ дразнить мягкой мебелью! Забирай свое старьё!

После того случая, чувствительный Пётр в некоторой степени охладел к электричкам, и жил теперь мечтой об обмене жилья ближе к месту работы. А жена смеялась над ним. Что с неё взять: портниха — не кандидат наук…

Наконец, Пётр домчал на лихой "Волге" до своего второго дома, вокзала родного. Подумал: как то его подчинённые без него справляются?… Этот Сырцов — глупый такой, всё всерьёз принимает, к людям придирается, трудно ему будет в милиции работать, если только о букве закона думать, а жизнь-то меняется… Начальник на работе, конечно, должен присутствовать, виноват он, Пётр, бросил своих… Ведь если один милиционер умеет писать, а другой — читать, то нужен еще и третий, кто будет ими руководить и думать за них…

Вот как в воду Пётр глядел: пришёл на опорный, а подчиненных нет. Пришлось своим ключом дверь открывать. Обход пошли делать без него, не дождались. Снова этот Сырцов станет приставать к честным гражданам, чтобы показать, что он — "старший", а сам-то — практикант, прости господи…

Опорный пункт милиции давно нуждался в ремонте: обстановка, прямо сказать, не Кремль… Стол, когда на нём пишешь, шатается, словно былинка на ветру, телефон старый, диск порой прокручивается, а трубка изолентой оконной заклеена… Зато на стене — правила поведения, которые должен знать любой сотрудник советской милиции… В такой убогой обстановке только и остаётся, что правила зубрить… Сколько писал, сколько просил, — и смету на ремонт крошечную составил, — всё напрасно, одни обещания…

Вытащил Пётр из дребезжащего, задернутого ширмой "Саратова" кусок вареной молочной колбасы, закусил без хлеба, запил водой, — позавтракать дома не успел. Сразу жизнь веселее показалась.

Наконец, пришли подчинённые и задержанного "для выяснения личности" привели. Хорошо день начинается…

Посмотрел Пётр на задержанного: вполне приличный парень: чисто выбрит, молод, только глаза беспокойные, как у девчонки на первом свидании. Откуда такой чудак взялся? Тут только Пётр обратил внимание на то, что парень — в ботинках кирзовых, это в июне месяце! Может, не совсем в порядке с головой?… или просто вызов окружающим бросает, никак не поумнеет… Майка зелёная, не первой свежести, штаны пятнистые: поди, на рынке купил, типа "иностранных", пошитых в кооперативе где-нибудь под Вязьмой…

Вот зачем привели, спрашивается? Видно же по лицу парня: не хулиган, не рецидивист, сидел, наверняка, спокойно, никого не трогал, так нет: вздумали документы проверять! Им-то что: задержать — раз плюнуть, а Петру теперь разбирайся с этим хиппи или чокнутым, бог знает…

Нет, хотя и просят за Сырцова, но Пётр никогда его в свои подчинённые по доброй воле не возьмёт… Вот практику оттрубит, — и до свидания! Не нужна нам такая самодеятельность… Вот бы Сырцова в кадры распределили!

Чума стоял перед лейтенантом, натянутый, как струна, решительно не зная, как себя вести в сложившейся ситуации. Никогда еще его милиция не задерживала. И ведь задержали за дело! Хорошо, хоть наручники не надели, так вели, — в наше время охотнее наручниками балуются сотрудники…

Еще эта сумка Мышкина на двух колёсиках, которую пришлось за собой волочить в опорный пункт, — мешала: не то бы он мог и деру дать куда подальше, но не бросишь же чужое имущество на произвол судьбы. Тем более, знал: в сумке — немало ценного, один крошечный ноутбук — целое состояние для этого дикого времени, когда компьютеры походили на динозавров по габаритам…

Вот начнут они сейчас ему шмон устраивать, в чужих вещах копаться… А Мышка из кассы прибежит к скамье, где он сидел, и что подумает, не найдя ни Чуму, ни сумку свою? Подумает, что он — вор! Со стороны так и получается…

Сырцов, позабыв о субординации, вытянулся во фрунт перед руководством:

— Товарищ лейтенант! Позвольте доложить: задержан гражданин, отказавшийся предъявить паспорт, и оказавший сопротивление органам милиции! То есть это… Мы со Скобеевым хотели у одной "тёти" цыганской наружности документы проверить, а тут этот вмешался, словно ему больше всех надо! Я ему говорю: "Предъявите документы!" А он мнётся… Точно нет у него документов! Так что же он тогда на вокзале делает? Вот, задержали для выяснения обстоятельств: подозрительный он какой-то! Вот!

Ухмыльнулся Петр, переглянулся со Скобеевым: ну, кто же так рапортует, как этот Сырцов? Зеленый огурец поперед батьки в пекло лезет… Тут некстати вспомнилось, где Пётр подобные штанишки видел: у внучка высокого милицейского начальства! Может, и этот — чей-то внук? Вот наказание…

Скобеев, стоя за спиной практиканта, руку к губам поднёс, делая вид, что закуривает. Вот же изобретательный мужик! Вот это — "связка" в работе!

— Знаешь что, Сырцов: сбегай ты в магазин, — купи мне сигарет! — тихо попросил Кошкин. — Забыл свои дома… И спички тоже прихвати!

— Да спички у меня свои есть, я вам одолжу! — предложил Сырцов. Пётр чуть не рассмеялся: достал его этот наглый практикант до одури! — только где же я вам сейчас сигареты так сразу куплю? Дефицит же!

Тут и непробиваемый Кошкин рассвирепел, не сдержался:

— На то ты и власть, чтобы все тебе продавали по первому требованию! Ты думаешь, в магазинах кладовые пусты, да? Все там есть, только потребуй, и не вздумай просить, — ты — власть! Не будет в магазине, так дуй в вокзальный ресторан, там купи с наценкой. Что же я тебя таким простым вещам учить должен! И спичек купи, мне охота свой коробок иметь, а не твоими зажигать!