Оксана Щербатая - Светлое прошлое, или Полный Назад!

Взяли такси до аэропорта Адлера. Без всяких препон добрались. Никто не пытался их задерживать, никто не препятствовал. Время еще оставалось: по магазинам прошлись. Девушка купила себе несколько дорогих украшений. С бриллиантами. Сознавая, что вскоре цены на них возрастут на порядки. Сказала, что отдаст большую часть денег Чуме: пусть купит себе дом. И с документами все уладит. Потому что она за него ответственна. Он не спорил: уже решил, на что потратит ее деньги. Зачем-то спросил, как зовут ее мать. Полное имя, то есть. Мышка удивилась, но ответила правду.

Самолет приземлился во Внуково. Полет прошел нормально. Снова на такси сели, и домчались дл Павелецкого вокзала. И тут Чума отчебучил: сказал, что поедет вместе с ней. Мышка не поняла: назад, в наше время? Нет, объяснил Чума: он поедет в ее родной город и купит там дом. Не в Сибири. Она не в силах ему помешать, раз уже отдала деньги. Побывав в ее городе, отправится в Сибирь, к бабушке, попробует ее убедить, что он — ее племянник, а другую фамилию носит, потому что мать снова замуж вышла, но себе взяла девичью фамилию. Вот и стал он Вороновым.

Максим купил билет в соседнее купе. В четвертое то есть. Потому как понимает: его подруга в полночь должна быть одна. Ему безумно хотелось провести вместе с нею оставшиеся часы.

Николай Иванович был не просто удивлён, но совершенно ошарашен неожиданным поздним звонком Керима Рустамовича, с которым в особо доверительных и дружеских отношениях никогда не состоял. Услышав, что Казбеков хочет с ним встретиться, почти встревожился: как, в такой день, когда проводятся выборы и Казбеков должен бы всемерно поддерживать своего непосредственного начальника, тот вдруг пожелал встретиться с прямым политическим оппонентом своего шефа? Уму непредставимо и странно, очень странно! Рыжков попытался было выяснить, с какой целью Казбеков встречи добивается, но тот ответил уклончиво, мол, не телефонный разговор.

Заинтригованный, Рыжков дал согласие. Договорились пересечься на нейтральной территории, так, чтобы комар носа не подточил. Николай Иванович отправил к Казбекову своего ординарца-секретаря с запиской, где, когда и во сколько. Встреча должна была состояться на законспирированной квартире, некогда принадлежавшей КГБ, но в последние годы много таких схронов, — как правило, это были кооперативные квартиры, — разошлись по "своим" людям. В нарушение жилищного законодательства, разумеется, но для начальства небольшое отклонение от правил не возбранялось. Им нужны были специальные помещения для личных переговоров, встреч с важными людьми, ну, и не только. Указанный адрес никак не соотносился с личностью самого Николая Ивановича, но, напротив, не имел к нему никакого отношения.

Встретились двое мужчин в поздний час. Добирались до места хитрыми путями, чтобы не быть замеченными никем. В отличие от своей дневной встречи с посланницей загадочных сил, Николай Иванович свидание с Казбековым воспринял всерьёз, понимая, что тот ничего напрасно не делает.

В небольшой, идеально, но официозно обставленной квартире, стояли два кожаных нелепых кресла, в которых и разместились два известных человека. Тела их почти утонули в нежной мягкости кресел. Смотрели друг на друга в упор, пару минут молчали. Наконец, как старший по возрасту и приглашенная сторона, беседу начал Рыжков:

— Слушаю вас, Керим Рустамович, внимательно! Что явилось поводом к назначению этой неожиданной встречи?

— Сегодня днём, Николай Иванович, меня посетило странное видение. Некий сон наяву, скажем так. Полный символов, загадок и некоего правдоподобия, которое, однако, еще предстоит проверить. Однако, ждать точного совпадения дат и событий, указанных во сне, я не стал. Решил переговорить с вами. Так как у меня есть все основания полагать, что аналогичное видение этим воскресным днем и вас не обошло вниманием.

— Загадками вы говорите! — усмехнулся бывший предсовмина, недоумевая, и начиная догадываться, на что столь аллегорично намекает Казбеков. — Уверяю вас, мне никакие видения не являлись! Как вы знаете, я в высшие силы и разные знамения не верю, не того поколения человек. Это сейчас в моду входить начали разные гороскопы западные, да восточные, да еще друидов кельтских. И снам люди стали объяснения искать, поневоле подтасовывая свое собственное поведение под происходящие во сне события. Как я понял, вы с тем меня пригласили, чтобы рассказать мне в деталях ваш сон?!

— Именно так, Николай Иванович! — Казбеков улыбнулся криво, но стараясь быть искренним. — Чтобы рассказать вам свой сон! Но лучше я не буду много говорить: сейчас я возьму ручку, вырву из записной книжки листок бумаги и напишу несколько цифр, из числа тех, что привиделись мне во сне. Вы с ними ознакомитесь и, если сочтете некоторые из них знакомыми, то дадите мне хотя бы некоторый намёк, договорились? А потом я немедленно уничтожу этот листок, разорвав его на мельчайшие частицы, ибо у стен могут быть не только уши, но и глаза, даже здесь, в отдаленном районе столицы. — Керим Рустамович быстро принялся писать разные цифры на клочке бумаги своей изысканной перьевой ручкой, заполненной настоящими синими чернилами, — не какой-нибудь шариковой. Написал, пододвинул листок поближе к собеседнику. Тот взял клочок бумаги в руки, прочел. Вздрогнул всем телом настолько ощутимо, что Казбеков в этой реакции немедля увидел прямой ответ на свой вопрос.

— Ну как, Николай Иванович, что вы мне скажете по поводу каждой цифры, указанной здесь? Или, возможно, вы припишете свое мнение напротив каждой из них и предоставите мне возможность ознакомиться? — Казбеков сделался серьёзен, отбросив попытки вежливо улыбаться. — Прошу вас, сделайте шаг мне навстречу, — возможно, это будет единственно верным решением в данной ситуации! — Рыжков молча написал напротив первой цифры: "количество голосов, полученных на выборах президента одним из кандидатов. Так?" и Казбеков согласно закивал. — Но учтите, Николай Иванович, даже прогноза приблизительного в этой пропорции пока не существует, понимаете? Точного результата нет! Если цифра подтвердится, это явится доказательством точности всей информации, полученной во сне. Пишите дальше, прошу вас!

Следующей фразой, приписанной Рыжковым, явилась расшифровка напротив даты 27 июня: "начало военных действий в Югославии; длительность десять дней". Затем речь коснулась даты 1 июля, напротив которой Рыжков лишь одно написал: "Как этого не допустить? Вопрос не может быть решен, мне думается". 11 июля: "затмение и убийство переводчика ("Сатанинские стихи" Рушди) в Японии в качестве проверочной даты". 20 июля: "запрет всем партиям и организациям политического толка на деятельность во всех государственных органах РСФСР". Совершенно непонятной выглядела дата 6 августа, согласно которой "выдвинута идея некоей Паутины?", зато числа 19–21, без указания месяца, оба собеседника восприняли аналогично. Но, если Казбеков отнесся к предполагаемому событию достаточно спокойно, то Рыжков удрученно выразил свое отношение к этой дате, приписав лишь два слова под ними: "всему — конец". Посидел молча с минуту, приписал: "Если из-за этих событий новый Союзный договор не будет подписан, союз распадется уже в декабре месяце текущего года". Таково было его отношение к возможному поверженному перевороту, рассказ о котором он воспринял несколько часов назад как совершенно фантастический, но, после начала разговора с Казбековым, уже успел переменить свое мнение. Во всей этой абракадабре календарных чисел имелось свое рациональное зерно, которое, однако, требовало подтверждения. Рыжков еще не успел до конца изучить полный текст и все фотографии, предоставленные ему неизвестной молодой особой, несомненно, являющейся представительницей могущественной организации, обладающей всей полнотой знаний для составления подобных прогнозов. Или реальных событий, которые произойдут вскоре?