Владислав Савин - Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

– Русские на крыше и третьем этаже, брат. Они убили всех, кто там был – и персонал, и моих парней. Но мы держим лестницы, не даем им спуститься!

– Откуда там русские, демоны нас побери? Неужели с неба спустились, на парашютах? Но тогда их не может там быть много! Поднимитесь, и убейте их всех!

– Мы пытаемся, брат! Уже потеряли еще троих моих парней и с десяток жандармов. Сейчас там дерутся люди из «отряда 516», а мы лишь держим оборону при спуске на второй. У русских автоматы, даже что-то вроде ручных пушек, они в коридоре все сметают, не уцелеть!

Это хорошо, что под рукой оказалась команда из «пятьсот шестнадцатого», прибывшая лишь вчера. Еще удачнее, что именно там, где надо. Хотя, что они делали в блоке «ро» возле тюрьмы – ведь по плану мероприятия должны осуществляться лишь завтра?

– Брат… в Седьмом бунт! – Такэо, на которого прежде со страхом смотрели не только заключенные, но и сотрудники, выглядел жалко. – «Бревна» вырвались из камер и бегают по коридору. По докладу надзирателя, зачинщиком был русский, из камеры 16. Он, и еще один, которого туда вчера подселили, напали на охранника и отобрали ключи. Мы успели вызвать боевиков из «516», и тут началось! Но мы блокируем коридор, так что смутьянам не вырваться наружу [152] История реальная. Бунт в тюрьме «объекта 731» случился в первой декаде июня 1945 года. !

– Что!? – заорал Исии, теряя самообладание (недопустимо для самурая – но к демонам все!). – Значит, и вам в коридор к тюремным блокам не пройти? Немедленно пустить газ в седьмой блок!

– Брат, так ведь пульт управления на третьем этаже! Мы не можем отрезать наши помещения! Если только… во все сразу?

И тут двери содрогнулись от мощного удара.

– Эй, япона-мать! – проорал кто-то снаружи. – Предлагаем сдаться по-хорошему. Жизнь всем обещаем… до трибунала, хе-хе! Иначе начнем штурм, и тут уж пленных не берем! Если по-русски понимаете – то всем выходить без оружия, с поднятыми руками. А если нет – Ким, переведи по-ихнему! И скажи, пусть думают быстрее!

Другой голос прокричал все по-японски. Глупые варвары, не знающие, что такое путь самурая! Когда жизнь сдавшегося не стоит и пыли под ногами. И оттого бесполезно склонять голову – все равно не пощадят, только еще и позор навлечешь! Сказано ведь в кодексе бусидо: если ты, не достигнув цели, останешься жив, ты трус. Если же ты умрешь, не достигнув цели – то может быть, смерть твоя будет напрасной, зато честь не пострадает! И вообще – никогда не следует задумываться над тем, кто прав, кто виноват. Никогда не надо задумываться над тем, что хорошо и что нехорошо. Следуй своему долгу – и никогда не вдавайся в рассуждения!

– Сколько здесь моих людей, Такэо? Не считая людей из «516»?

– Дежурная смена, и кто успел прибежать сюда по тревоге! Наверное, сотня вольнонаемных, три десятка солдат и жандармов, и моих восемь. Оружие есть почти у всех – но боеприпасов мало!

«К демонам! – подумал Исии. – Даже солдаты в большинстве новобранцы, не фронтовики. А персонал вовсе не обучен – поскольку Объект числился военным учреждением, то служащие здесь, даже вольнонаемные, были вроде как солдаты, в отличие даже от рабочих военных заводов! Потому их не ставили под ружье – считалось, что они уже. И при напряженной научной и производственной программе, не было времени для учений – из лаборантов и санитаров, многие даже ни разу из „арисаки“ не стреляли, хотя были расписаны по „вспомогательным ротам охраны“, и дисциплинированно выполнили приказ, по сигналу получив в арсенале оружие, и как положено, по пять обойм на винтовку! И неоткуда ждать помощи, по крайней мере в ближайшие часы – радиоузел и телеграф уже захвачены. Если бы рядом оказался полк, совершающий марш и услышавший шум боя, – но нет на это надежды, потому что само место для Объекта выбиралось так, чтобы это был тупик, в транспортном смысле, без всяких иных дорог рядом. Когда русские начнут штурм, нам не устоять. Что ж, остается самое последнее средство!»

– Всем надеть противогазы, – крикнул Исии, – через несколько минут здесь будет смерть!

Бегом в кабинет дежурного по корпусу «ро». За ширмой в стене сейф. Набрать код – Сиро Исии помнил его наизусть – за открывшейся дверцей рубильник. Даже если свет отключен – у этой системы автономное питание от аккумулятора. Рубильник вниз – по всему корпусу воет сирена. На табло вспыхивает подсветкой иероглиф – запрос подтверждения. Не раньше чем через минуту, но не позже, чем через три, надо снова рубильник вверх и вниз. И в каналы вентиляции – общие, на все здание! – пойдет цианистый водород. Надеюсь, что все, слышавшие сигнал, успеют надеть противогазы, хранящиеся на рабочих местах, в расчете на всю дежурную смену персонала и охраны. Что будет с теми, кто прибежал «внештатно», и даже с людьми из «отряда 516», которых никто не предупредил специально – лучше не думать! Впрочем, русские все равно не пощадили бы никого!

Шестьдесят секунд истекли. Подтверждение – да! Включаю!

В это время на первом этаже двери разнесло в щепки, вместе с баррикадой. Такэо, оставшийся у входа вместе с двумя своими охранниками и шестерыми сотрудниками (ровно столько в шкафу здесь нашлось противогазов) – еще были четверо солдат, плотно замотавшие лица какими-то тряпками и старающиеся не дышать, в надежде умереть не сразу, а успеть выстрелить хоть по паре раз, когда ворвутся русские – успел увидеть, как в помещение влетают какие-то предметы. В следующее мгновение ярчайшая вспышка резанула по глазам так, что все лишились зрения – кто лежал ничком, уткнув голову в пол, на секунды, кто смотрел в том направлении, на минуты, ну а кто при этом еще и оказался слишком близко, то насовсем. Одновременно ударил такой звук, что невозможно было устоять на ногах – и Такэо почувствовал, что его кишечник и мочевой пузырь предательски расслабились, даже самурай не может владеть своим телом на уровне инстинктов! Японцы лежали на полу, страдая от слепоты, тошноты, боли в ушах, в полной тишине, у всех были порваны барабанные перепонки – и не видели, как внутрь проскользнуло с десяток фигур в резиновых костюмах и в противогазах странного (для 1945 года) вида, со стеклянным забралом на пол-лица. Оценив небоеспособность противника, они устремились внутрь здания, – а через дверь проникли еще два десятка солдат, тоже в защитных костюмах и в обычных противогазах с «хоботами» и сумками на боку, эти занялись японцами, скручивая им руки и вытаскивая наружу.

Генерал Сиро Исии в кабинете на втором этаже готовился к сеппуку. Не путать с презренным харакири, которое мало того что представляет собой упрощенный, «походно-полевой» вариант, так еще и обычно предлагалось победителем поверженному врагу – которому прямо на поле проигранной битвы бросали меч-вакидаси и милостливо соглашались подождать минуту, а то отрубим голову сами, покрыв несмываемым позором весь твой род, семью и потомков, чтобы и через столетия говорили, «это тот, кто даже последнего права самурая не был удостоен, а как последний бродяга сдох». Конечно, сейчас не будет подлинного сеппуку – с прощальной трапезой с друзьями, омовением, медитацией – и не будет того, кто в последний момент избавит от мучений. Но бусидо говорит – харакири делает тот, кто признал себя проигравшим. А уйти с улыбкой, непобежденным, глядя в лицо врагам – это все-таки благородное сеппуку!