Владислав Савин - Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

Двери кабинета охраняли четверо сотрудников, с винтовками и катанами. Сиро Исии надеялся, что они смогут задержать русских хотя бы на время, чтобы сложить прощальное хокку – не просто ритуал, а обращение к богам! Катана и вакидаси на столе – а уж как правильно резать себе живот и не потерять сознание от боли, мальчикам в самурайских семьях объясняют еще с восьмилетнего возраста! Если только русские не станут стрелять прямо с порога, – но, наверное, гайдзинам отдан приказ, захватить его, генерала Сиро Исии, живым?

В здании шел бой. Слышны были выстрелы «арисак» и автоматные очереди. Не задерживаясь на одном месте – значит, защитникам нигде не удавалось организовать оборону! Кажется, русские уже захватили весь первый этаж, лезут на второй. Скоро уже будут здесь… и тут прямо за дверями бухнул выстрел, очень громкий, еще один. А затем дверь распахнулась, влетела граната – и генерал Исии испытал все, что немногим раньше пережил его братец Такео. Успев еще почувствовать, как его, в полубессознательном состоянии, схватили под руки и потащили на выход.

Юрий Смоленцев «Брюс»

Андрюха Кулыгин был еще жив, когда мы высаживались на летном поле, в километре от главного здания. Когда мы добивали японцев, ошеломленных авиаударом, захватывая зенитные батареи, ангары, радиоузел. Когда наш второй эшелон прогрызал периметр, расстреливая пулеметные вышки и взрывая проволоку под током. Когда мы наконец ворвались на сам объект, добивая разрозненные группки самураев.

Их было десять, – но Пашка Коробов из Полтавы (один из тех, кто брал со мной фюрера!), промахнувшись мимо крыши, сломал ногу и отбивался до последнего от набежавших самураев, а после подорвал себя гранатой. А Гошу Мартынова из Перми расстреляли в воздухе перед самым приземлением – на крыше «корпуса ро» был парный пост, по счастью, лишь со стрелковкой, а не с зенитным пулеметом, и японцы успели выстрелить по нескольку раз, прежде чем их скосили очередями. И еще Леха Стриж из Ростова и Вадик Второв из Питера приземлились севернее, среди складов – им повезло уцелеть, хотя Стриж был ранен. На крыше оказались лишь шестеро – из которых один Кулыгин Андрей Степанович, 1987 года рождения, был из «воронежского» состава, а остальные уроженцы здешнего СССР. И все они были из нашей команды, роты подводного спецназа СФ – каждого из них я знал не хуже, чем своих «единовременников». Что такое две чеченские войнушки и всякие мелкие дела, а тем более учения – в сравнении с этой великой войной?

Было ли моей ошибкой – вместо немедленного броска к главной цели, «корпусу ро», сначала собрать достаточные силы, во избежание лишних потерь? Как я уже сказал, первый высадившийся на аэродром эшелон десанта лишь обеспечил приземление последующих – да, была и «разведка боем», когда два взвода взорвали ограждение и зацепились на той стороне, но решительное наступление на периметр, «цитадель» объекта я приказал начать, лишь когда весь десант уже высадился и развернулся, включая бронетехнику. В итоге мы потеряли не так уж и много времени – и наступали, не бросаясь грудью на амбразуру, а прежде всего давя японцев огнем.

Был применен еще один прием «из будущего». В воздухе нарезал круги на вид обычный транспортник, немецкий Ар-232 – помню, как удивились местные товарищи, увидев работу этого чуда на полигоне! «Ганшип», с двумя 23-мм пушками ВЯ на борту и еще одним чудом, двумя многоствольными пулеметами Слостина (первый образец испытан еще в 1941-м, даже внешне похож на «вулканы», что ставили на подобные машины американцы). Слышал в штабе у летчиков, что больше всего труда было, пилоту отработать такой режим полета, устойчивый вираж без потери высоты, на тяжелом транспортном самолете – потому в итоге взяли не «дуглас», как первоначально хотели, а немца, с идеально настроенным автопилотом. К этой технике большой интерес проявила даже не армия, а ГБ, в предвидении мятежей всяких там «лесных» и тому подобной сволочи – противника, заведомо не имеющего никакой ПВО, а то в нашем времени в семидесятые такие самолеты не единожды сбивались в Никарагуа сандинистскими партизанами (ПЗРК мы им еще не поставляли – работали пулеметы ДШК). Не я, а летчики сами предложили задействовать «огненного дракона» (как прозвали его наши острословы, за вид при стрельбе трассирующими), ради испытаний в боевой обстановке и получения опыта – не ожидая ни вражеских истребителей, ни сильного зенитного огня. Ну а я согласился, вспомнив прочитанную давно историю из вьетнамской войны – когда залегшие на рисовом поле американские морпехи орали в рацию: к черту «фантомы» (перед этим по ошибке отбомбившиеся по своим), давайте немедленно «ганшип».

Вопрос целеуказания был решен просто. Помимо рации у авианаводчика – связь с абонентом с позывным «Гром» (кстати, связь была двухсторонняя – на «ганшипе» сидел и офицер-наблюдатель, включенный в общую радиосеть и могущий навести штурмовики на цель вне зоны поражения собственных стволов). Но еще быстрее оказалось, залегшей пехоте дать очереди трассирующими в направлении цели, причем одновременно с трех-четырех точек по сектору, так что получался хорошо видимый сверху огненный «веер» – в основании которого тут же и прилетало с неба, да так, что «ближе ста метров не стоять». Потому мы прорвали периметр, почти не понеся потерь, ну а дальше: «Гром», пресечь любое движение к югу от объекта (там, где все еще горело), ну а тут мы справимся сами!

Еще пришлось выковыривать японцев из штаба – здания, вплотную примыкавшего к «корпусу ро». Там был лишь взвод японцев с одним пулеметом – они не сдались, но и воевали неумело, ну что за тактика, сесть и палить с одного места, не меняя позиции, до тех пор, пока их не расстреливали из танка или зашвыривали гранатами? А их офицер на нас с саблей выбежал, ну и сдох от очереди в пузо, тут не поединок, а война!

И лишь после мы занялись главной целью – окружив, блокировав, выставив прикрытие. Сначала предложили японцам сдаться, не особенно на то и надеясь – пока штурмовая группа из двенадцати человек облачалась в химзащиту (маски по образцу двадцать первого века, чтоб удобный обзор), еще взвод должен был держать нам спину и зачищать уцелевших. Мы были разбиты на четыре тройки, как отработано на полигоне – причем вооружены в каждой, двое с ППС, переделанными по 9-мм парабеллумовский патрон (в иной истории такие автоматы делали финны и испанцы – всем хорош АК, но пули склонны к рикошету даже при калибре 7.62, когда ведешь бой в помещении, это уже опасно, а среди пробирок с чумой?), а у одного крупнокалиберный помповик КС-23 (тоже привет из следующего века), когда враг без бронежилетов, то сноп картечи не менее эффективен, чем автоматная очередь, и так же свинец не рикошетирует от стен. Легко стрелять из такой пушки (четвертого калибра!) один лишь Шварц мог, она лягается почище противотанкового ружья – зато коридор перед тобой выметает начисто, выводя из строя хоть десяток врагов, настоящая «окопная метла».