Владислав Савин - Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

– Нихт шиссен! Я сдаюсь, и готов сотрудничать! И не имею никакого отношения к желторылым обезьянам!

Подполковник Цветаев Максим Петрович, 56-я гвардейская танко-самоходная бригада.

Маньчжурия, июнь 1945 года

Учителем был – им в душе и остаюсь! Все прикидываю, а как бы я после своим ученикам рассказывал обо всем? Если сумею все же в школу свою, под Тамбовом, вернуться. В тридцать девятом призвали, в артиллерию, лейтенантом запаса, на финскую не попал, но домой не отпустили, в сорок первом старлей, под Сталинградом капитан, сейчас уже подполковник – вот не хотелось бы до генерала дослужиться, тогда точно из кадров никак! Ранен был в сорок втором, летом, а дальше как-то везло! Воистину, «святой полк», как мы новые машины, на средства Церкви построенные, получили, новенькие СУ-122-54, с нарисованной на броне головой древнерусского воина в остроконечном шлеме, так до конца войны один лишь экипаж полностью вместе с машиной сгорел, Саша Симоненко, уже в Берлине, под снаряд «мауса» попав. Хотя Т-54, как и Су на его базе, машина очень серьезная – в лоб снаряд «тигра» с дальней дистанции держит. Ну а вблизи, или в борт – старайся не зевать, не подставлять! Вот «ахт длинный», 88/71, он и «пятьдесятчетверку» пробивает, не говоря уже о калибре 128, но это звери редкие и заметные издали очень хорошо. А что у японцев есть?

Листаю альбом, что нас разведка снабдила. Силуэты и данные японских танков – вот не пойму, у самураев наиболее массовые это легкие «Ха-Го» (наш аналог это Т-26, довоенный, сейчас и не встретишь таких в строевых частях) и «Чи-Ха», примерно как немец-«тройка», ранних моделей, еще с короткой пушкой (тоже привет из сорок первого года!). Есть и более опасные – на следующих страницах изображены «Чи-Ну», равноценны немецким «четверкам», тоже ранних, которые с «окурком», «Чи-То», тут самураи явно пытались «пантеру» копировать, внешне даже похож, но по характеристикам, скорее поздняя «четверка» с длинной пушкой, и «Чи-Ри», это вообще смех! Образцом для подражания явно был «тигр», но вышло «труба пониже, дым пожиже», и очень намного! Пушка калибром 75, как на «Чи-То», вес тридцать семь тонн, до тяжелого явно не дотягивает, и даже для такой массы броня слабовата, – а вот зачем самураям вторая пушка 37 мм в лобовом листе, взамен курсового пулемета, совершенно не пойму! Чтобы экономить боекомплект главного орудия при стрельбе по маловажным целям? Так этот снарядик осколочно-фугасное действие имеет ну совершенно недостаточное, против пехоты и противотанковой артиллерии, и даже Т-34, которые тут, на Дальнем Востоке, у нас еще встречаются, этот калибр тоже не пробьет! Единственное здравое объяснение, что японцы ждали встретить на поле боя такого же противника, как они сами – легкие жестянки в первой линии, тигроподобные во второй, и против каждого, свой калибр. Ну а что они против нас готовят? Да и написано в альбоме – что последние два типа, о запуске их в серию данных нет. А «Чи-Ну» выпущены в малом числе, состоят на вооружении всего одной японской дивизии.

Зато известно, что немцы успели отправить самураям какое-то число «пантер», и даже несколько десятков «тигров». Что ж, враг нам хорошо знакомый, – но вот сумели ли японцы так же хорошо обучить экипажи, а главное, найти толковых танковых командиров, как фрицы? Которые даже под конец все же не были нам легким противником. Или Гитлер еще и своих генералов прислал в советники? Так тем более – фашистскую гадину надо раздавить, и навеки, чтобы не ожила! Чтобы наши дети и внуки того, что мы, не испытали. Страшная все же эта вещь, война – лично мне подвигов на всю оставшуюся жизнь хватит.

Бывшую границу мы перешли в походных колоннах (железка до Муданцзяня была уже наша, но – другая колея, успели гады самураи нашу КВЖД изуродовать, на свой стандарт). Слышал, что на севере, в Приамурье, у японцев была почти что «линия Мажино», сплошной бетон с подземными этажами, но то, что я видел здесь, по мерке германского фронта тянуло на среднеоборудованный полевой рубеж. Доты попадались редко, и вооружены были в большинстве, если не пулеметами, то 37-мм калибром в шаровых установках, это защищало от наших «семьдесят шесть», но сто двадцать два расшибал это сооружение напрочь. Помню еще японскую колонну, уничтоженную нашими штурмовиками – наверное, пара километров дороги, плотно заваленных горелым железом, обломками и трупами, похоже, тут накрылось не меньше полка. Мы сначала распихивали все гусеницами и броней, а затем пошли в обход, благо местность позволяла. На пригорке увидели могилу, а на ней обломок крыла с красной звездой – после я узнал у разведчиков, которые прошли тут первыми, что это экипаж нашего сбитого Ил-2, озверевшие самураи их изрубили мечами и привязали тела у дороги, нам в назидание. Фашисты – что те, за фюрера, что эти, за императора!

Настоящий бой был у города Гирин. Снаряды летели отовсюду – калибры у японцев были несерьезными, но маскироваться они умели! И еще, они совершенно не боялись смерти – потери, которые заставили бы откатиться назад даже Ваффен СС, не останавливали японской атаки! В отличие от немцев, пехотная тактика которых строилась вокруг пулемета, «наступление это перенос рубежа огня вперед», японцы делали упор на ближний, причем рукопашный бой – когда бежит толпа, частью даже вооруженная не винтовками, а саблями, желая лишь схлестнуться с нашей пехотой в рубке, как на Куликовом поле. Этому было у них подчинено все – когда Азаров, мой начальник разведки, притащил японский ручной пулемет, то мы все удивились наличию на нем штыка. А пулеметик был так себе, дрянь, гораздо хуже и нашего ПК, и немецкого МГ-42, но приспособленный для ближнего боя! И еще мы совсем не видели у японцев автоматов, даже у их унтеров.

Там наша бригада понесла первые потери. В нашем полку «тройку» из первой батареи сожгла японская самоходка, внезапным выстрелом в борт, с пятидесяти метров, замаскировавшись среди развалин так, что обнаружили мы ее, лишь когда она открыла огонь! Прямое попадание в мотор – слава богу, ребята выскочить успели, ну а по японцу отработали сразу двое, что шли следом. А капитан Замятин, командир второй батареи, погиб в тот же день от пули японского снайпера. И конечно, были потери у пехоты – она, как по уставу положено, не позади, а впереди нас шла, путь расчищала, а мы огнем поддерживали.

А смертников тогда я не помню. Они массово пошли у самураев после, с Мукдена.

В Харбин мы не входили. Корпус, которому была придана наша бригада, получил приказ повернуть на юг. Так что исторического момента, как войска нашего Первого Дальневосточного и Забайкальского фронтов, идущего нам навстречу через горы Хингана, встретились, замкнув основные силы Квантунской армии в кольцо, «дальневосточный Сталинград», я не видел. А мы, как я сказал, свернули к городу Гирин – название что-то знакомое… Вспомнил – был я в Ленинграде, еще до армии, и видел там на набережной, статуи китайских львов стоят, а на постаменте надпись, ши-цза (это, наверное, так лев по-китайски будет) из города Гирина в Маньчжурии, дар от какого-то русского генерала городу Петербургу. И девушка Таня, ленинградка, показывающая мне город, смущаясь (ведь комсомолка же), рассказала мне про поверье, что если встать на спуске между статуями и загадать желание, оно исполнится. Ну я и загадал, просто так – чтобы мне товарища Сталина вблизи самому увидеть. Пока не исполнилось. Таня-Танечка, и где же ты сейчас, жива ли? После Блокады, да и вообще война. Год был тридцать восьмой, тебе было шестнадцать – значит, могла после и на фронт попасть. Нет, влюблен я в тебя не был – просто приехал по делу к ленинградским знакомым, они и попросили тебя мне город показать. Жила ты где-то на Петроградке… и даже не уверен, Таня тебя звали или как-то похоже? Милый, солнечный человек, не подозревающий, что через три года начнется, и в Ленинграде погибнет каждый четвертый. Вот за это и воюем сейчас – чтоб никогда больше такого не случилось.