Игорь Аббакумов - Я начинаю путь...

— Что такое этот ваш ремонтный робот? Это по сути своей станок с числовым программным управлением и со сменными рабочими органами. Разве что самоходный. Поставить на него программу опознания «свой-чужой», для корабельного мозга дело одной секунды. Алгоритм уничтожения противника? Да это просто обычная программа по обработке детали. Программист корабля ее составит быстро. Ну а за последовательностью выполнения операций для каждого робота проследит корабельный мозг.

Ладно, этот вопрос с грехом пополам решили. Теперь осталось только драку затеять. Вот тут Серушко и развернулась так, как она умела: во всю ширь русской души и во всю дурь своей творческой фантазии.

Прорезав корпус корабля на всю глубину, металл-орги сносят его со своего пути вышибным зарядом и дружно кидаются в атаку. Начало такого броска — самая неприятная для любого десанта вещь. Момент, когда десантники покидают свое транспортное средство, это момент, когда они скучены и являют собой «мечту пулеметчика». Не случайно в моем мире, американские морпехи именно в этот момент несли огромные потери, ведь противник не зевал и расстреливал покидавших десантный корабль «горшкоголовых» из всего, что только имел в своем распоряжении. И термин у них был соответствующий — «пляжные потери». По уверениям Героя Советского Союза Сергеева, единственного военного корреспондента, удостоенного этого звания, в этот момент погибает каждый третий десантник. Такая закономерность присуща не только морским десантникам. У воздушного и танкового десанта были те же самые проблемы. Пока ты скучен — ты кандидат в покойники. Как решали такие вопросы американцы, я не знаю. Но советская «черная смерть» поступала просто: она выходила из под губительного огня стремительным броском навстречу противнику. Стоило ей сблизиться с противником на дистанцию ближнего боя и начинался уже настоящий кошмар. «Полосатые дьяволы» начинали платить по долгам и всегда брали устраивавшую их цену. Именно тогда сравнивался счет потерь и выжить после их натиска мог только сбежавший куда подальше.

Как выяснилось, эта истина была известна даже безмозглым металл-оргам. Стоило разградить проход, как по ним прошла настоящая «коса смерти». Нет, пулеметов экипажу никто не дал, просто у ремонтных роботов был аналог монтажных пистолетов. Ну и что с того, что он не дальнобоен? Тут ведь дистанция всего ничего, а выстреливаемый крепеж разит не хуже бронебойной пули. Металл-орга этим сразу не убьешь, но боеспособность снизишь. Пространство сразу наполнилось ошметками органических тканей и сине-зеленой «кровью». Это не остановило натиска, ибо бояться смерти металл-орги не умели. Резкий рывок и роботы схлестнулись с роботами. Воины с работягами. Засверкали огненные мечи, в ответ, «работяги» занялись тем, что они умели изначально: манипуляторы брали в надежный захват «обрабатываемую деталь» а дальше начинали работу отрезные круги, сверла, фрезы, плазменные резаки и сварочные агрегаты. Человек, стремительно действующий пудовой кувалдой как легкой тростью, вносил свою лепту в эту свалку боевых и рабочих машин. Кувалда конечно не пуля и боевые доспехи ей не пробить, но разве легче тому, кто попал под ее удар? Первый натиск абордажных партий был отражен.

— Докладывает пост 23! Потерь в экипаже нет!

— Я БЧ-5! Потеряно безвозвратно 48 процентов ремонтных роботов.

Вроде бы и успех, но капитан понимал, что это еще не победа. Работа кораблей огневой поддержки противника потихоньку приносила свои плоды. Корабль не только лишался средств активной защиты, но и становился «слепым». С каких направлений последуют новые атаки, можно было только гадать, но не увидеть. Рабочий планшет уже не мог отразить полностью обстановку на поле боя. Ясно одно: силы у врага еще есть и от намерений своих он не откажется. Сколько еще атак предстоит отразить? Одну? Две? Ясно одно, что погибать придется всем. Взгляд капитана рассеяно скользит по панели управления и останавливается на прикрепленной к ней старой семейной реликвии. Это старая фотография времен первых экспедиций к астероидному поясу.

На фотографии памятник «Основателю Ледового флота» Кириллу Кирилловичу и выстроившийся перед ним экипаж его деда в полном составе в парадной форме с беретом. Надпись внизу обгорела. С трудом читается: «… выпуск….г».

Старая традиция еще от первых космонавтов. Обязательно сфотографироваться на фоне этого памятника перед первым рейсом. Это все, что осталось от личных вещей капитана буксира «Силач». Именно в те времена, экипаж «Силача» погиб, изменив с помощью тарана траекторию метеорита, угрожавшего обитаемой орбитальной станции. Ну что же, если гибель неизбежна, то это не значит, что она должна быть бесполезной. Нам еще есть чем удивить врага. Да и потомкам нужно оставить о себе достойную память.

Строки и мелодия сами собой возникли в голове. «Жаль, что не выйдет уже додумать другие куплеты. Хрен с ним, потомки обязательно сочинят что-нибудь получше! Если конечно сумеем правильно погибнуть».

— Внимание экипажу! Объявляю общий сбор! Док! Тебя с твоей супругой это тоже касается!

Собранный в кают-компании экипаж собрался кругом. Именно таким образом их предки, собравшись в круг, решали важные дела касающиеся всех.

— Внимание экипажу! Никто ничего странного не заметил в этой драке?

— Капитан! Кажется я это заметила, — откликнулась Соня Шниперсон, — они не церемонились с нашими железяками, зато людям как будто боялись причинить ущерб.

— Значит вывод: мы нужны им целыми и невредимыми. Пока мы живы и свободны, они от нас не отстанут.

— Ты прав капитан, — присоединился к его мнению штурман, — но это значит, что живыми мы им достаться не должны.

— Все с этим согласны?

— А отступить не получится? — робко спросил Марк Шниперсон и тут же получил тычок в бок от своей супруги, — да я ничего! Я как все!

— Куда отступать? Слушай ты, проктолог недоделанный! Ты хоть понимаешь, что они чуют живую кровь и сходят от нее с ума? Да не отстанут они от нас, пока своего не возьмут! Если конечно мы им позволим это — взбеленился энергетик.

— Значит так народ, всем понятно, что живыми мы не должны оставаться? — капитан обвел взглядом всех присутствующих, — а это значит, что убивать себя нам придется самим. Не сразу. Сперва мы им пустим море крови.

— Нам даже застрелиться нечем.

— А зачем стреляться? Марк, ты можешь ввести в состав аптечек какую-нибудь быстродействующую отраву? Чтобы по желанию, каждый мог быстро из жизни уйти.