Игорь Аббакумов - Я начинаю путь...

Особых возражений тут не возникло. Ведь наши циркачки имели действительно прекрасные фигуры и к тому же красиво двигались. В случае с ними, стоило шить смелые наряды, способные привлечь к ним внимание любителей эротики. Тут главное не переборщить. Можно ведь совместить строгость стиля одежды с частичной обнаженностью или подчеркнутостью интересных для противоположного пола мест. Мы ведь не для аскетов фильм создаем. Любители эротики тоже будут среди зрителей.

Зато предложение по максимальной открытости и подчеркнутости достоинств мужской части актерского коллектива, поддержки не нашло. Общее мнение озвучила Татьяна Сергеевна:

— Как женщина, я не возражаю против показа прекрасного. Поэтому я разделяю ваш взгляд про то, как должна одеваться красивая женщина. Но в отношении мужчин… Тут нужен совсем иной подход. Строгий, сдержанный стиль и отсутствие лишних деталей.

— Разве зрительницы не вправе любоваться красотой мужских тел?

— Вправе, но без обнаженки. Кроме того, есть интересная статистика: основным потребителем мужской порнографии являются вовсе не женщины. Эта продукция пользуется спросом в основном у гомосексуалистов. Могу вам эту статью скинуть. Поэтому, как женщина глубоко верующая, я против пропаганды извращений. Хватит с нас того, что мы будем пугать зрителя нарядами пидоргов.

Мнение большинства победило. Стиль нарядов, который создали модельеры, позже был назван «Звездным Ампиром». Ну а стиль нарядов антигероев официального названия не получил. Зато народ подобрал ему емкое и хлесткое определение. Правда озвучивать его в СМИ не принято. По установившемуся везде порядку, пошитые для съемок наряды, актер имел право оставить в личном пользовании. В нашем случае, сдавать наряды обратно в костюмерную никто не стал.

И все бы ничего, но в один прекрасный день, собравшая нас вместе Бонифация Ипатьевна, толкнула перед нами речь:

— Господа! Как убежденный либерал, я за максимальную открытость нашего общества. Но только до тех пор, пока это не мешает коммерческому успеху. А если мешает, то я, не изменяя своим принципам, без всякого стеснения устанавливаю жесточайшую диктатуру.

— Серушко! Что вы задумали? Не томите нас!

— А задумала я, дорогой и уважаемый Никита Сергеевич, — ласково как кошка замурлыкала Серушко, — сохранить и защитить от наглого расхищения нехорошими людьми, нашу интеллектуальную собственность. Мы ее создаем и будем дальше ее создавать, но что ее защищает? Только та клевета, которую распространяют о нас СМИ. Но скоро им верить перестанут и толпы жаждущих въехать на нашем… в общем понятно на чем, да прямо в рай, кинутся сюда за легкой добычей.

— Что вы предлагаете?

— Нам нужна своя служба безопасности.

Эксперимент, поставленный мной над здешними болгарами, дал мне однозначный результат: этот мир болен. Напиши я что-нибудь подобное тому что написала о Дончо и Юлии в «моей» Болгарии меня бы затаскали про судам. А здесь ничего кроме неподдельного восторга эта книга не вызвала. Болгарский читатель даже не стал особо интересоваться: а были ли такие в действительности? В моей реальности, эти люди не просто были но и сумели прославиться на весь мир. И ни с каким криминалом они не связывались.

Здешний мир, загнанный доброхотами в состояние пресного существования, ничего подобного подвигам Аллена Бомбара или Тура Хеердала не знал. А ведь у нас это была целая эпопея. Тут ведь не простое удовлетворение человеческого любопытства было. Это были эксперименты по возможности выживания людей в самых отчаянных ситуациях: когда природа недвусмысленно напоминает человеку, кто на самом деле хозяин на Земле. Здешние правила жизни убили в людях даже саму мысль о подобных свершениях. Правда не до конца. Об этом я узнала самым неожиданным образом. Занятая съемками фильма, я перестала следить за событиями в мире. А между тем, благодаря мне в нем кое-что начало меняться. Об этом меня просветили представители болгарского культурного общества «Побудители» попросившие меня поставить свою подпись на подаваемой нашему царю петиции. Оказывается, мир не без отважных людей. Нашлись в Болгарии отчаянные головы, которые решились на проверку опытным путем, самой возможности совершения путешествия по Черному морю указанным в книге способом. Обычный студент Софийского университета, вместе со своей подругой пересек море на спасательной шлюпке, питаясь в пути одним планктоном. Стартовав из Варны, они на двадцать четвертый день вошли в территориальные воды Российской Империи в районе Сочи. А добраться до берега на шлюпке им было не суждено. После того, как был обнаружен и ликвидирован «понтийский наркотрафик», наша пограничная стража ворон не считала. Нежданных «гостей» перехватил пограничный катер и сейчас путешественники пребывали в ожидании суда, по обвинению в незаконном пересечении границы. Точно такие же обвинения их ждали и дома, ибо безвизового режима между Российской и Османской империями не было. Кроме того, турецкие власти им вменяли хищение чужой собственности, потому что шлюпку наши герои не покупали.

Лично я была уверена в том, что все для студенческой пары закончится благополучно. Особой жестокостью здешние власти не отличались и если нарушивший закон человек мог собрать в свою пользу требуемое число подписей, то высочайшее помилование как правило следовало автоматически.

— Господа! Я конечно же поставлю свою подпись на петиции. Более того, я верю в счастливое окончание приключений Васила и Йорданки. И если вам нетрудно, передайте им от меня приглашение на Третий Московский фестиваль. Ей богу, они там будут желанными гостями. Чисто финансовые вопросы пусть их не волнуют. Думаю, что к этому времени у них найдется достаточная сумма для поездки.

В отношении последнего я не шутила. Смелый поступок Бориса Моисеева был оценен людьми по-разному. С точки зрения закона, и навязанной людям морали, он был преступником который нарушил святой принцип неприкосновенности жилища. А адекватные люди восприняли его поступок иначе. Те же самые старушки-филантропки, озабоченные падением нравственности народной, организовали фонд «Справедливость». Целью этого фонда было оказание помощи тем, кто совершил смелый и благородный поступок и при этом не побоялся вступить в конфликт с законом. Сперва я к этому фонду не имела никакого отношения. Но как только изменилось мое материальное положение, я внесла на счет этого фонда весьма заметную сумму и тем приобрела право голоса. Обосновать, что Васил и Йорданка совершили не только смелый, но и несущий пользу для человечества поступок, у меня получится.