Макс Мах - Командарм

– Ерунда! – успокоил Кравцов не на шутку расстроившуюся жену. Ее и впрямь не в чем было упрекнуть. Кто-кто, а она свою миску дерьма еще в Гражданскую съела и ни разу не пожаловалась. И с Максом жила все эти годы просто и естественно, словно дышала, обходясь без кола и без двора, и никогда ничего не попросив для себя лично, ничего не требуя и не желая, кроме революции, Макса и книг, может быть. Но и с книгами – единственным материальным достоянием их маленькой семьи – расставалась без печали, разве что чуть труднее, чем с деньгами, которые могла раздать нуждающимся друзьям и товарищам по работе в один день, оставшись на все следующие – с куском черствого хлеба и луковицей. До такого безобразия, впрочем, Кравцов доводить дела не позволял, но намерение в данном случае важнее результата. А сегодня… что ж! Действительно, черт попутал. Эти бесы и не таким, как Рашель, мозги набекрень выворачивали. А товарищ Котовский умел быть и обходительным, и убедительным. Особенно, когда имел для этого стимул.

«Значит, Григорий Иванович… – покачал мысленно головой Кравцов. – Товарищ Котовский собственной персоной. Ну, не задумал же он, в самом деле, обворожить Рашель? Или грехи замаливает?»

Но ни первое, ни второе не казалось Максу правдоподобным.

«Ему что-то нужно от меня, – решил он, мгновение поразмыслив. – Любопытно, что?»

– Все! Все! – потребовал Макс, протягивая жене рюмку коньяка. – Ты так убиваешься, точно военную тайну врагу выдала. Все нормально! Давай вот, выпьем и пойдем, покажешь мне остальные наши роскоши!

Наверняка ничего противозаконного в этом аттракционе невиданной щедрости не было. Или было, но настолько ерундовое, глядючи из кресла замнаркома по военным и морским делам, что и обсуждать, собственно, нечего. Так что и должником Кравцов себя из-за эдакой мелочи не чувствовал. Сделал Котовский жест? Сделал. Примем – ну, не устраивать же истерики с вышвыриванием из окон шелковых абажуров и буржуйских мебелей! – примем, учтем и посмотрим, куда эта тропинка ведет.

– Ле хаим! – сказал он, чокаясь с Рашель.

Ну, кто же на Украине не знал, как чокаются евреи?

– За жизнь! – Макс разом проглотил восемьдесят граммов живого благоухающего огня.

«А ведь Котовский и по-еврейски шпрехает свободно, недаром среди одесских бандитов кантовался!»

– Ну, пошли! – встал из-за стола.

– Куда? – удивилась успокоившаяся было Рашель.

– Смотреть роскоши! – улыбнулся Кравцов.

– А доесть?

– Вернемся, доедим, – успокоил жену Макс. – И даже допьем. Эта бутылка, Марксом клянусь, до утра не доживет!

Комментарий

Итак… Что здесь не так? Многое. Прежде всего перед нами совершенно иная Историческая Последовательность. Судя по всему, в этой истории не произошло первого избиения левой оппозиции в 1923 году. Более того, в силу различных обстоятельств роли переменились, и Сталин возглавляет теперь левое крыло партии, которое на самом деле он и должен был возглавить согласно своим взглядам. Правыми коммунистами были Рыков и Бухарин. Троцкого же и Смирнова в ультралевые трудно зачислить и в нашей реальности: они выступали за внутрипартийную демократию, за свободу дискуссии, но разве это левизна? Разграничение между левыми и правыми должно производиться исключительно на основе экономических воззрений. Но если Троцкий в этой галактике поддерживает сохранение НЭПа, он – правый. Левый же тот, кто выступает против НЭПа.

Еще одним новым фактором является «завещание Ленина». В мире Кравцова это не только последние письма В. И. Ленина (например, «Как нам реорганизовать Рабкрин» [47] Рабкрин на советском новоязе означает РКИ, то есть Рабоче-крестьянская инспекция. или «Письмо к Съезду»). В этой реальности это предложенная Кравцовым (если верить на слово Троцкому) и принятая Лениным программа распределения власти или «Программа противовесов», которую Ленин и Троцкий активно проводили в жизнь, начиная с 1923 года. Почему? Зачем? Смерть Зиновьева позволила прежней «левой оппозиции» перейти в контрнаступление на Оргбюро ЦК, оказавшееся под контролем Сталина. Победить в этих условиях можно было лишь большой кровью (даже в нашей реальности это оказалось нелегким делом). Поэтому обе стороны (а на самом деле некоторое число сторон) пришли к соглашению, реализовавшемуся в коллективном руководстве.

Соответственно в этой реальности политический расклад на апрель 1925 года выглядит следующим образом.

1. Члены Политбюро: Каменев, Л. Б. (председатель Моссовета, председатель Совета Труда и Обороны), Сталин, И. В. (председатель Совета Народных Комисаров), Троцкий, Л. Д. (председатель Высшего Совета народного хозяйства, председатель Революционного Военного Совета), Серебряков, Л. П. (председатель Петросовета и первый секретарь Ленинградского горкома ВКП(б)), Рыков, А. И. (председатель ВСНХ РСФСР, заместитель председателя ВСНХ СССР), Томский, М. П. (председатель ВЦСПС), Крестинский, Н. Н. (первый заместитель председателя СНК СССР и председатель Госбанка СССР).

2. Кандидаты в члены Политбюро: Бухарин, Н. И. (председатель исполкома Коминтерна, редактор газеты «Правда»), Фрунзе, М. В. (нарком по военным и морским делам), Дзержинский, Ф. Э. (председатель ОГПУ при Совнаркоме СССР, нарком путей сообщения), Сокольников, Г. Я. (народный комиссар финансов, член Коллегии ВСНХ, член Оргбюро ЦК).

3. Наиболее видные члены Оргбюро ЦК: Куйбышев, В. В. (председатель Центральной Контрольной Комиссии (ЦКК) ВКП(б), народный комиссар Рабоче-крестьянской инспекции), Угланов, Н. А. (первый секретарь Московского городского комитета ВКП(б), Бубнов, А. С. (начальник Политуправления РККА, секретарь ЦК ВКП(б)), Лашевич, М. М. (заместитель председателя РВСР и заместитель наркома по военным и морским делам), Смирнов, И. Н. (генеральный секретарь ЦК ВКП(б)), Преображенский, Е. А. (председатель Финансового комитета ЦК и СНК).

Еще одно уточнение. В этой реальности Фрунзе, ставший наркомвоенмором еще в начале 1925 году, назначил-таки Котовского своим заместителем, как на самом деле и собирался сделать.

Персоналии

Глудин, Иван Иванович(1889–1938) – советский военачальник, капитан в РИА, комбриг (1937). В РККА с 1918 года. Участник Гражданской войны.

Горожанин, Валерий Михайлович(1889–1938) – старший майор госбезопасности (генерал-майор) (1935). Член партии с 1919 года (в 1907–1919 – эсер).

Евдокимов, Григорий Еремеевич(1884–1936) – советский партийный и государственный деятель. Член РСДРП с 1903 года, большевик. Член ЦК РКП(б) в 1919–1920 и в 1923–1927 годах. Секретарь ЦК ВКП(б), член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1926). Член ЦИК СССР, член Президиума ЦИК СССР в 1925–1927-м. Был одним из главных обвиняемых на открытом судебном процессе по делу «Московского центра», якобы связанного с «Ленинградским центром», подготовившим и организовавшим 1 декабря 1934 года убийство С. М. Кирова.