Макс Мах - Командарм

– То есть ты тоже?..

– Упаси боже! – всплеснул руками Блюмкин. – Где Япончик ходил, нам простым социалистам-революционерам ходу не было!

Старая ревность проступила в голосе, как плесень на хлебе. Стало неловко и за себя, и за Якова.

– Ты знаешь, кто положил Винницкого? – спросил Блюмкин через пару ударов сердца.

– Нет, откуда? – пожал плечами Кравцов.

– Жаль, – глаза Блюмкина сузились, налились мглой. – Я бы этого доброго человека враз актировал. И за Мишу, и за Лизу.

«Но, прежде всего, за Лизу».

Ну что ж! Знал Блюмкин, мог узнать и Котовский, но вот история с бриллиантами выглядела полным фарсом. То есть не то чтобы из этого нельзя было «сшить кафтан». Дело – особенно, имея в колоде пару сявок, готовых свидетельствовать перед революционным трибуналом о чем угодно – дело сверстать не так уж и сложно. Было бы желание, воля и средства. Средства у Котовского имелись, воля или страсть, что более типично для эпилептиков, прилагалась, желание, как не упустил случая намекнуть замнаркома, могло появиться.

«Сука! – Кравцов сделал глоток коньяка и начал раскуривать трубку. – Не кипятись! – сказал он себе. – С холодной головой ты опасный соперник, на нерве – сам себе враг!»

Все верно, но взять себя в руки оказалось отнюдь не просто. Ненависть, зажегшая сердце, была столь сильна, что на мгновение показалось, синим электрическим огнем полыхнул даже прохладный рассветный воздух.

«Итак…»

Проговаривая сейчас тот разговор слово за словом, Кравцов начинал понимать, что если за всем этим «безобразием» и угадывалась фигура наркома, то только в самом общем плане. Это не было похоже на «операцию» Фрунзе. Типичный бандитский фарт, вот что это такое. Разумеется, сложись так обстоятельства, Фрунзе, скорее всего, был бы совсем не против объединить наркомат и РВС в одних руках. В своих, разумеется, руках. Но он вряд ли начал бы действовать именно сейчас и настолько прямолинейно. И потом, Михаил Васильевич послал бы разговаривать с Кравцовым Якира, а не Котовского. И это было раз. Однако и в то, что это всего лишь личная инициатива не по разуму преданного клеврета, не верилось тоже. Григорий Иванович отнюдь не дурак, не стал бы просто так, без причины, торопить события. И это – два. А причина, к слову, в разговоре, была озвучена – спешно подготавливаемая и ожидаемая многими со смешанными чувствами конференция ВКП(б) [61] В РИ конференция (XIV конференция ВКП(б)) состоялась в апреле 1925 года. В этой реальности она ожидается в конце августа – начале сентября. .

«Нет, не так. Котовский упомянул Пленум ЦК, ожидаемый в мае, но думал-то он о конференции, это как пить дать!»

Разговоры о конференции шли повсеместно. Более того, в партии развернулась открытая дискуссия, которую поддерживали и Троцкий с Серебряковым, с одной стороны, и Сталин с Каменевым, с другой. У каждого был свой резон: Троцкий защищал свободу дискуссий в принципе [62] Известная позиция Л. Д. Троцкого о внутрипартийной демократии и свободе дискуссий и блоков. Менее известно, что позицию эту открыто выражал и В. И. Ленин, неоднократно отмечавший важность сохранения разнообразия мнений внутри партии в условиях диктатуры этой партии в стране. , не решаясь или не будучи способен отказаться от своих идей даже тогда, когда гласное обсуждение тревоживших партию проблем могло ему только навредить. Сталину же, утратившему часть с таким трудом завоеванного влияния, широкая дискуссия в партии открывала возможность интриговать и сколачивать новую коалицию, тем более что его позиция выглядела заведомо выигрышной. Сталин предлагал свернуть НЭП. Возможно, что он верил в правильность этого решения, но, несомненно, и то, что ненависть к НЭПу владела душами многих рядовых – и не только рядовых – партийцев. Новая экономическая политика представлялась, и не зря, отступлением от идеалов Октября. Так все на самом деле и обстояло. «Купите бублики для всей Республики» вместо «Вставай проклятьем заклейменный!» Вот только никто не хотел задуматься над вопросом, а что это, собственно, такое «идеалы Октября»?

Кто бы что теперь ни утверждал, все способные здраво мыслить люди, тем более люди, владевшие информацией по данному вопросу, знали, революция произошла в значительной мере неожиданно. Во всяком случае, никто – кроме сумасшедших пророков – ее так скоро не ожидал. Другое дело, что одни – Ленин, Троцкий, Свердлов – оказались к рухнувшим на них событиям готовы. А другие – Зиновьев и Каменев, например, – нет. Однако готовность организационная не означает готовности концептуальной. Проблемы социальной революции и строительства социалистического общества в нищей малограмотной стране, окруженной к тому же многочисленными врагами, большинство из которых, к слову, являлись гораздо более развитыми в техническом и экономическом смысле странами; эти вопросы изучены были слабо, если рассматривались в теории вообще. Потому и выступили против этой революции и социал-демократы (меньшевики, бундовцы [63] БУНД (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России) – еврейская социалистическая партия, действовавшая в России, Польше и Литве от 1890-х до 1940-х годов. и многие другие), и социалисты других направлений, те же эсеры, например. Классический марксизм – Маркс, Каутский [64] Каутский Карл (1854–1938) – немецкий экономист, историк и публицист, теоретик классического марксизма, редактор четвёртого тома «Капитала» К. Маркса. , Плеханов [65] Плеханов Георгий Валентинович (1856–1918) – теоретик и пропагандист марксизма, философ, видный деятель российского и международного социалистического движения. Входил в число основателей РСДРП, газеты «Искра». – не оставлял России никаких шансов, но и теоретические выкладки Ульянова серьезным людям убедительными не казались.

В этих условиях октябрь семнадцатого представлялся одновременно безумием и воплотившейся в жизнь утопией. Никто не знал толком, куда ведет эта дорога. Потому так долго – почти до конца двадцатого – и шли все вместе: большевики и другие ультралевые: эсеры-максималисты, анархисты-коммунисты, коммунисты-сионисты [66] В России в то время действовало несколько левых сионистских партий: Сионисты-социалисты, Сионистская социалистическая рабочая партия, Еврейская социал-демократическая рабочая партия «Поалей Цион» и Еврейская рабочая коммунистическая партия. . Каких только лозунгов ни привелось слышать в то странное, безумное время. Однако жизнь брала свое, и, в конце концов, Ленин вынужден был признать: военный коммунизм, показавший себя невероятно эффективным в условиях прямого военного столкновения, но не способный обеспечить победы в долговременной перспективе. Так, если излагать смысл событий предельно упрощенно, и возник НЭП. И следует отдать должное Троцкому, наряду с левой фразой, вполне адекватно отражавшей стиль его мышления, была у него также удивительная способность видеть несколько дальше произнесенных слов и видеть там – впереди – суть проблемы.