Макс Мах - Командарм

Судакевич, Анна Алексеевна(1906–2002) – советская актриса, художник по костюмам.

Триоле, Эльза(урождённая Элла Юрьевна Каган; 1896–1970) – французская писательница, переводчица. Лауреат Гонкуровской премии (1944). Жена Луи Арагона, возлюбленная Маяковского, родная сестра Лили Брик.

Чичерин, Георгий (Юрий) Васильевич(1872–1936) – советский дипломат, нарком иностранных дел РСФСР и СССР (1918–1930). Музыковед, автор книги о Моцарте. Член ЦИК СССР 1–5-го созывов, член ЦК ВКП(б) (1925–1930).

Эйзенштейн, Сергей Михайлович(1898–1948) – советский режиссёр театра и кино, художник, сценарист, педагог.

– Макс Давыдович, вас из ЦК спрашивают!

– Переводи! – Кравцов оторвался от бумаг, потер пальцами переносицу и подумал, что, вероятно, следует перестать придуриваться и приобрести наконец очки. Глаза уставали от постоянного чтения, да и в тире, где он регулярно появлялся по вторникам, приходилось теперь прищуриваться.

– Кравцов слушает! – сказал он в трубку едва успевшего зазвонить телефона. Время позднее, по пустякам тревожить не станут.

– Который час – знаешь? – когда Реш хотела, она умела говорить так, что у Кравцова волосы на загривке дыбом вставали. И никакие помехи на линии снивелировать замечательный тембр ее голоса и все эти разнообразные обертоны, регистры и прочие чудные роскоши не могли.

– Московское время один час двадцать две минуты после полуночи! – торжественным «дикторским» голосом из будущего объявил Макс, едва взглянув на настенные часы, повешенные прямо напротив стола, как раз на такой случай.

– Домой придешь или с ней и заночуешь?

– Между прочим, ты телефонируешь мне со Старой площади…

– Я тебе из дома телефонирую, – перебила его Рашель. – Это я твоему секретарю сказала, что из ЦК. А сама вернулась домой в восемь с хвостиком, зашла по дороге в лавку к Манусяну…

«И купила у Аванеса Самсоновича коньяк… Черт! И о чем же я умудрился забыть?!»

– Реш, я кругом виноват, – сказал он тогда. – Но я не помню, что сегодня за день. Я твердо знаю только, что Бастилию взяли вчера [90] Поскольку День взятия Бастилии приходится на 14 июля, дело происходит в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое, то есть ровно за неделю до открытия XIV Партконференции РКП(б), которая в этой галактике прошла не в апреле, а в июле. .

– Уже позавчера, – поправила Рашель.

«Позавчера… – Время бежало слишком быстро, и он как всегда ничего толком не успевал. – А через шесть дней… открытие конференции, и…»

Что останется в памяти Реш об этих днях, которые вполне могли оказаться их последними днями?

– Так что же произошло пятнадцатого июля? – спросил Кравцов.

– Шестнадцатого, – ответила Рашель. – Сегодня, шестнадцатого июля, только четыре года назад…

Она пришла к нему сказать, что уезжает в Москву. Момент самый что ни на есть драматический. Он чуть не поцеловал ее тогда и потом долго жалел, что струсил. Почти объяснился ей в любви, но еще целый месяц или больше того не знал, поняла ли она, что он имел в виду.

– Значит, так, – голос Кравцова набрал привычную силу настоящего командирского голоса. – Товарищ Кравцова, приказываю вам накрыть стол к двум часам тридцати минутам после полуночи. А до тех пор вздремни, пожалуйста, – попросил он, понижая тон. – Я буду ровно через час!

– Смотри не обмани!

– Не обману!

– Тогда отбой.

Макс взглянул на часы.

«Действительно время позднее… но езды здесь от силы десять минут. Успею!»

– Итак, – сказал он вслух, вытаскивая из стопки личных дел одно, просмотренное им уже несколько раз. Пора было принимать решение, и Макс его, в конце концов, принял. Звонок из дома настроил его мысли определенным образом. И, отметя самым решительным образом три другие кандидатуры, Кравцов закрыл личное дело Абрама Осиповича Эйнгорна, которое читал до разговора с женой, и открыл папку, заведенную на Владимира Николаевича Панюкова. Эйнгорн был хорош, но для разведки, а не для активных котрразведывательных операций, какими придется заниматься начальнику ОСНАЗА [91] Части особого назначения. Впервые были сформированы при Региступре, но в описываемый период уже расформированы. Военконтроля.

– Тэкс…

Просматривая бумаги Панюкова, он почти машинально раскурил трубку и пыхнул дымом.

«Тэкс… молодой, но не мальчик… двадцать девять лет… Стало быть, зрелый человек. Закончил гимназию. Это хорошо. В классических гимназиях умели учить. Учился в Варшавском политехникуме… ну, это не считается. Чему он там мог выучиться за полгода? Но тяга к знаниям очевидна. Это положительный момент. Так… 3-я Петергофская школа прапорщиков… Юго-западный фронт… Поручик, член полкового комитета. Партийность с восемнадцатого года. Снова же плюс. Человек проверенный и не трус. Восемнадцатый год – он такой… Ладно! Начальник Усть-Сысольской уездной милиции… РККА… комбат, комполка, комбриг… Значит, еще раз, не дурак, не трус и службу знает. Деникин, Врангель, сибирские повстанцы… ТВД разные, обстоятельства тоже, что хорошо. И вот оно, начальник штаба, врид командующего частей особого назначения Туркестанского фронта, начальник штаба ЧОН Ленинградского военного округа. И все это за три года, с двадцать первого по двадцать четвертый. Еще успел в Ташкенте курсы востоковедения закончить… помощник командира дивизии… и у Фрунзе в штабе на Украине поработал немного… Характеристика прилагается. Смелый, решительный, грамотный – все в масть. Командировка в Китай. Блюхер назначил советником в 26-й корпус. Значит, оценил. Василий Константинович на похвалы, говорят, скуп, а здесь вон какие дифирамбы… Отважен, хладнокровен… Тэкс-тэкс, орден, грамоты… Ага, вот оно где. Значит, правильно запомнил… Окончил Курсы усовершенствования высшего комсостава при Военной академии РККА…»

Если честно, идеальная кандидатура. Под такого командующего и полк, и бригаду можно развернуть. Вполне.

«От добра добра не ищут. Значит, ставим визу».

– Утвердить! – написал Кравцов на заранее составленном Семеновым представлении и закрыл папку.

«Ну, вот теперь можно и домой…»

Когда он пришел, она спала, положив голову на сгиб руки. Сидела за накрытым столом, сдвинув в сторону свою тарелку, и спала. Было два часа двадцать семь минут. Он не опоздал, хотя как посмотреть.

Кравцов сел напротив. Сна не было и в помине, и усталость, как ни странно, отступила прочь. Он сидел, стараясь даже дышать без звука, и смотрел на спящую жену. Щемило сердце, ведь все могло пойти не так, как планировалось, а риски, которые он допускал ради дела, были такого сорта, что случись что – костей не соберешь.