Александр Башибузук - Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна [сборник litres]

– А тут появился Аскенс с новыми дружками… – Палец обер-боцмана указал на норвежцев, старательно драивших палубу скребками, а потом перенесся на судового кузнеца, – он тоже чуток ихней крови… вроде как…

– Смерть и преисподняя!!! – Я начал уже закипать. – Дальше, мать вашу!!!

– Ну и это… взял я, значица, лавку – и двинул плюгавого… – обреченно промямлил Аскенс, потирая ссадину на лбу. – А оно вона как завертелось. Ну и…

– И концы в воду… – констатировал я сам для себя.

– Вроде никого не топили… – засомневался Андерсен. – Или топили?

– Идиоты!!! Уроды!.. – орал я минут десять. Умудрился перевести на фламандский язык все известные мне русские матюги и еще изобрел с десяток. Потом выдохся… Толку-то…

Обер-кок, уловив момент, поднес мне с поклоном ковш сидра:

– Отведайте с устатку, господин шаутбенахт. И эта… как бы откушать вам не мешает…

– Пшел вон, сволочь. Тоже хорош! Кто вчера спер из борделя два окорока и пытался утащить телячью тушу? Креста на вас нет! Только и знаете, как меня позорить. Безбожники! Разбойники! Да вы хоть понимаете?.. – Фразу я не договорил, ибо сам уразумел, что ни черта мои архаровцы не понимают.

И не хотят понимать. Но раскаиваются. Глубоко раскаиваются – вон какие морды повинные. Черт, придется исходить из того, что стражники приходили за нами.

– Идите, убогие, пока я добрый… – Я прогнал взмахом руки разом повеселевших соратников и пошел на мостик приобщаться к морской науке.

Пролив Па-де-Кале, или как его еще называют – Дуврский пролив, мы уже прошли, и теперь чапали по Ла-Маншу, или, как говорят бритты, – по Английскому каналу. А если еще точнее – шли по заливу Сены. Особой разницы я не заметил, но вода стала гораздо мутнее – из-за впадающей в залив реки. Как вы догадались, река называется Сена. По левую руку оставался порт Харфлер. Его едва было видно, над водой стелилась туманная дымка, да и ушли мы довольно далеко от берега. Я, грешным делом, поискал на карте Гавр, этот крупный порт как раз расположен в устье Сены, но не нашел – нет его еще, лет через сто только появится. Или около того… история – явно не мой конек.

Внук почившего в бою папаши Тильгаута занял освободившуюся штурманскую должность по наследству и лоцию этих мест знал назубок – дед вбил ему в голову накрепко, но, к сожалению, знания оставались большей частью теоретическими, поэтому мы решили не рисковать и уйти подальше от побережья.

К обеду туман развеялся и стало припекать солнышко. Ветер усилился, но, к счастью, сохранял попутное для нас направление. Шебека, чуть кренясь на левый борт, с легкостью резала волны, впечатляя своей скоростью. Я прикинул, что если и дальше с ветерком будет везти, то до Нанта – крайней точки нашего путешествия, мы доберемся дня за четыре. Ну а у Шербура – последней промежуточной остановки, будем завтра поутру. В крайнем случае пополудни. Хотя как раз мне в этом городишке останавливаться совсем не хочется. Там еще Нормандия – считай, вражеская территория. Один черт знает, что может случиться, особенно учитывая наши «подвиги» в Дьеппе. Голубиную почту еще никто не отменял. Послали депешу, однозначно. Да и вообще, я считаю, что мое путешествие не осталось без внимания; шила в мешке не утаишь, так что спокойно себя почувствую только в Бретани. Там на Паука плюют со спокойной ухмылкой. По крайней мере, хочется в это верить.

Пообедал наскоро, здоровенным – с локоть величиной – ломтем хлеба с паштетом из рубленых яиц, ветчины и трюфельного масла. А запил все кувшином великолепного грушевого сидра. Пока хватит, тем более некогда мне. За штурвалом стою – дело весьма ответственное и приятное. Хотя и тяжелое. Да и штурвалом это устройство особенно не назовешь. Сам я только задаю направление, а рулят два здоровенных матроса, таская по мостику агромадную хрень, что-то вроде румпеля [268] Румпель – рычаг для поворачивания руля вручную или механическим приводом. . Ничего, построю новый корабль – на нем и появится тот самый, всем знакомый по фильмам про парусный флот, красивый и элегантный штурвал. Обязательно – это я про корабль новый… и про штурвал тоже.

Клаус как-то разом отошел от морской болезни и ошивался рядом со мной. А потом не утерпел и задал очередной вопрос, поинтересовавшись: а уместно ли целому барону, блестящему командиру лейб-гвардии, баннерету и прочая, на глазах у подлого люда так позориться, руля вот этой странной штуковиной.

Пришлось отвечать…

– Представь себе, что ты командир кавалерийской эскадры.

– Я? – недоуменно переспросил Клаус, а затем, видимо представив такую блестящую перспективу, гордо согласился: – А что? Я могу, ваша милость.

– Тебе надо вести ее в атаку. По ходу перестраиваться, отдавать команды и вообще, очень много всего. Так как же?

– Да, монсьор… – немного приуныл парень.

– Ты храбр, благороден, готов крушить врагов в капусту, но вот со знаниями у тебя пока не очень. А сержант, старый служака, все это прекрасно знает, но он всего лишь сержант и вести эскадру в бой ну никак не может – ведь есть ты. К тому же, к примеру, он подлого сословия. А вести надо, если не сейчас, то в скором времени. Как выйти из положения?

– Как? – озадачился Клаус. – Ну… надо срочно научиться? Так, монсьор?

– Правильно, мальчик мой. А учиться надо с самых азов. Вот я и учусь. И это совсем незазорно, ибо командир, знающий воинскую, а в данном случае – корабельную, науку хуже своих подчиненных, вовсе не командир, а фигляр ряженый. Понятно?

– Ну да, монсьор, – согласно кивнул головой Клаус, а потом замялся: – А это… а если…

– Тоже порулить хочешь? Ну давай… становись рядом…

Вот так: не только клинком махать приходится, но и педагогический талант проявлять. Но ничего, главное – зерна падают на благодатную почву. Иоста потерял по собственной глупости, хоть этого постараюсь спасти…

Ветер продолжал усиливаться, обещая перерасти в настоящий шторм, к тому же переменил направление, и, несмотря на маневрирование, нас стало относить к берегу. Течение в этом значительно способствовало ветру. Тудыть его в качель – течение это. Можно было уйти в открытое море, но дело близилось к вечеру, поэтому было принято решение спрятаться в бухте, благо подходящая как раз подвернулась. Вернее, не бухта, а относительно спокойный участок воды, прикрытый от ветра высоким мысом и цепочкой рифов.

От командования меня отстранили, вежливо дав понять, что пока не по сеньке шапка. Далее последовало настоящее колдунство – это для непосвященного, – и в скором времени «Виктория» благополучно бросила якорь. А я направился прямиком в каюту, обмыться и переодеться перед ужином, попутно пообещав себе начертить и заставить моих механикусов отлить настоящий якорь – с лапами, штоком и прочими составляющими. А то хрень какая-то вместо него: бесформенная свинцовая чушка с дырой. Стыд один, а не якорь. А в каюте чуть не впал в ступор…