Александр Башибузук - Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна [сборник litres]

На кровати, скрестив ноги в шоссах моих гербовых цветов и сбив малиновый берет на затылок, сидел какой-то мальчишка и что-то там рукодельничал, мурлыча себе под нос смутно знакомую мне песенку:

– … ах, тяга к благородным у девушки простой…

– Что за нахрен? – рявкнул я грозным голосом, наконец опознав в мальчишке Лидку.

– Ай!.. – Девчонка пискнула от испуга и мигом слетела с кровати, бухнувшись предо мной на колени. – Простите, господин!..

– Монсьор!!! – Из боковой комнатушки выскочили близнецы и склонились в поклоне. – Мы вам все объясним, монсьор…

– Слушаю. – Я особенно не гневался, но на всякий случай грозный вид сохранил.

– Монсьор, это все мы… – начал Луиджи.

– Не она, а мы… – продолжил Пьетро.

– Платьишко у нее совсем пострадало…

– Право дело, не платьишко, а бесстыдство, дырища на дырище…

– Вот мы и осмелились…

– Женского платья-то у нас нет…

– Неча матросне на хозяйскую женщину глядеть…

– Тем более переодеться ей было не в чего…

– Понимаем, грех бабе рядиться в мужское платье…

– Но мы отмолим и готовы понести наказание…

– Она не хотела, ей-богу, не хотела…

– Мы силком заставили…

Лидия прижималась испуганной мышкой к моей ноге и украдкой поглядывала снизу вверх – видимо, уже представляла себя летящей за борт с ядром на ноге. Или что-то вроде того.

Я захотел рассердиться – и не смог. Перед глазами как живая встала Франсуа-Франсуаза, которую я нередко вспоминал. М-да… экий ты стал сентиментальный, бастард Арманьяк… Хотя нет – тут все просто объясняется. Я добрый. Сентиментальный добряк, и ничего поделать с собой не могу, хоть успел зарезать и извести разными другими способами немыслимое количество людей. Натура – она такая: всегда вылезет, как ее ни прячь. В общем, сам себя не похвалишь – никто не похвалит.

Картина на самом деле очень характеризующая – это, конечно, если я все правильно понимаю. Лидка оказалась девчонкой весьма умненькой и навела первым делом контакты с близнецами. Не знаю, чем она их взяла, но в результате пацаны готовы добровольно получить тумаков, хотя зуб даю – идея с переодеванием не их рук дело. И взяла она именно мозгами, а не своим телом – пацаны просто не осмелились бы, так как нынешнее свое положение весьма ценят. Да и тоже явно не дураки, даже совсем наоборот – ума близнецам не занимать. В данном лицедействе может быть и их расчет, натуру мою изучить успели и прекрасно понимают: особо гневаться хозяин не будет, а может, даже и наградит за радение о хозяйской бабе. Да и за выдумку тоже. А вообще, налицо тайный сговор. Но ничего, все тайное рано или поздно становится явным – и тогда… У-ух…

Порычать, что ли, ради профилактики? Покрутил головой и обнаружил в каюте образцовый порядок – даже посуду в лотках кто-то надраил до нестерпимого блеска. Явно женская рука прослеживается. Бельишко мое аккуратной стопочкой на кровати сложено. Ну да, как раз девчонка его в порядок приводила. Ну и чего рычать, спрашивается?

– А ну-ка встань… поворотись…

Лидка кокетливо развела ручки в стороны и несколько раз повернулась. И застенчиво покраснела. Или лукаво?

А что? Паж как паж. Чрезмерно женственный, конечно: грудка у девчонки скромноватая, но задок вполне впечатляющий. Мне и не привыкать – был уже один. А если точнее, то была. Да и в свитах многих, если не всех, родовитых дворян – таких задастеньких полно. Особенно у тех, которые из южных регионов. Тьфу ты… содомиты хреновы. Инквизиции на вас нету. Вернее, есть, но не тем занята. А команде моей такая метаморфоза с девчонкой вообще похрену. Капитан – он второй после Бога, да и мало ли, что господину в голову взбредет… Чернокнижием не занимается, Сатану не славит, да и ладно, а все остальное и не важно. Главное – милостив и справедлив.

– Ладно. Но смотрите у меня! Шкуру спущу! А теперь я желаю мыться и переодеваться. Да… и это… дайте ей какой-нить кинжальчик на пояс, как-никак на военном корабле. А ты и не надейся, что постоянно так ходить будешь. В порт прибудем – обзаведем тебе женское убранство…

Все остались довольными. А близнецам я тайно насыпал монеток. За догадливость.

– Слушай, адмирал, а нас при отливе на скалы не снесет? – выйдя из каюты, я первым делом озаботился о безопасности «Виктории».

– Нет, господин шаутбенахт. Мы на берегу мертвый якорь [269] Мертвый якорь – служит для постоянного закрепления знаков для обстановки фарватера и других плавающих предметов ко дну с помощью цепи. поставим. – Веренвен показал рукой на матросов, суетящихся у баркаса.

– Тебе видней. Но, как я понимаю, до следующего прилива мы с места не тронемся?

– Тоже верно, господин шаутбенахт. Значица, отчалим только завтра пополудни. Но до вечера в Шербур успеем. Тут делов-то – всего лишь мыс Аг обогнуть.

– Ну и ладно… – Я огляделся по сторонам. Вроде местность безлюдная, значит, безопасная и чем-то даже уютная; на берегу отвесные скалы, заросшие ползучей зеленью, ветра почти нет – море вон как бушует, а здесь волнения почти незаметно.

– Господин шаутбенахт… – рядышком возник обер-боцман Андерсен, – дозвольте молвить…

– Говори.

– Дозвольте потешиться.

– А именно?

– Вот Иохансен грит, – Андерсен показал на одного и найденышей-норвежцев, – что в бухте можно конгера уполевать. Грит, обязательно должен тут быть. Дозволите попробовать?

– Это что за зверь? – на всякий случай поинтересовался я.

– Дык угорь морской. Здоровенный! С баркас размером бывают…

– С баркас? Давай, конечно.

Пока кок кормил меня обалденно вкусными морскими гребешками под сливочным соусом, матросы развили нешуточную деятельность. Вдоль борта укрепили и зажгли с десяток фонарей и расставили охотников с гарпунами. Парочка норвежцев выехала на ялике на середину бухты и принялась шлепать веслами по воде. Особенным образом – с рваным ритмом.

А я, смакуя винцо, купленное за сущие гроши в Дьеппе, под божественный нормандский сыр нёшатель, с интересом наблюдал за происходящим с мостика и, честно говоря, не очень верил во всю эту затею. Что за конгер? Такое впечатление, что они не угря, а кита гарпунить собрались. Что?.. Да ну на хрен!..

– Твою мать!!! – Я вскочил с кресла при виде здоровенной черной туши, вспучившей воды бухты. – Да это же!!.. Давай! Давай, мать вашу!..

Дальше я бегал и матерился по палубе, а затем вместе со всеми тащил загарпуненное морское чудовище. Перемазался как черт, сорвал себе глотку, но оно того стоило. Угорь оказался немногим меньше трех метров длиной, да и удовольствие я получил нешуточное. И запас копченого мясца не помешает. Больно уж вкусное оно у угрей. Словом, все тридцать три удовольствия…

Потом последовали здоровенные, печенные на углях рыбные стейки и море вина с пивом. Благодать!!! Оторвался, однако. Уже далеко за полночь проверил со всей строгостью вахту, практически засыпая на ходу, ополоснулся и завалился спать. Только голова коснулась подушки, как под одеяло скользнуло голенькое жаркое тело, а голос Лидки жарко прошептал на ухо: