Георгий Антонов - Цурюк

— Итак, что у нас насчёт Бубна, товарищ?

— Ого, Ади, да я погляжу, здесь нечисто играют! — толстый Герман ткнул локтем в бок своего слепого приятеля. — Казак-то отплыл!

— Несчастная Европа! А ты знаешь, почему я ослеп, дружище? Почему? Ну разумеется, ты думаешь, что всему виной паршивый горчичный газ лягушатников? Нет, нет и нет! Я ослеп, потому что не желаю видеть всё происходящее! — голос Адольфа стал набирать неприемлемые в общественном месте обороты. — Мне мерзко видеть, как пресловутый доктор Штайнер, к которому ты меня вёз, и в которого я с твоих слов так поверил, занимается кунштюками с этим несчастным казачком. Я разочарован, Герман. Я страшно разочарован. Кельнер, принесите нам с другом ещё по пиву!

— Адольф, он всё слышит! Не обращайте на него внимания, херр Штайнер, мой друг слегка перебрал. Знаете, мы оба воевали. Несчастная Германия!

— Да-да, разумеется, друзья. Мы с моим русским коллегой просто шутили. Послушайте, раз уж пошла такая пьянка, а не поехать ли нам всей компанией ко мне домой — я чувствую, что вы хорошие люди, и беседа у нас состоится. Кельнер, велите моему шофёру подать авто!

— Если только он не еврей! — слепец явно решил оставить последнее слово за собой.

— О нет, геноссе! — доктор Штайнер лукаво улыбнулся, — это вряд ли, я лично проверял. Его фамилия Дуроф, очень прилежный человек — кстати, соотечественник нашего уважаемого Семёна, ефрейтор, как и вы.

— Я имею Железный крест! — на всякий случай самоутвердился Адольф, откидывая со лба чёлку.

— Ну, тогда вам с ним будет о чём побеседовать. Кстати, такие длинные усы вам, коллега, абсолютно не к лицу. Говорю, как практик.

— Герман, по-моему херр доктор изволит глумиться над слепым ветераном!

Нависнув над профессором тяжёлым лицом, капитан Гёринг просканировал его долгим изучающим взглядом. Штайнер иронически дёрнул углом рта в сторону Хитлера.

— Да нет, Ади. Этот человек, пожалуй, прав. Не обижайся, но в сущности, твои усы — полное говно.

Летний день в Альпах долог — солнце ещё не коснулось вершины горы Блоксберг, когда маленькая экспедиция была уже почти у цели. В открытом салоне белой «испано-сюизы» Рудольфа Штайнера смогли с комфортом разместиться его гости — Семён Будённый с бубном на коленях, мистер Толстон Пью, парочка неофитов германского оккультизма — худой и полный, ну и, разумеется, сам херр доктор со своей молодой ученицей — красавицей Гретой Шнее. Шофёр из русских военнопленных, статный, в чёрной косоворотке ефрейтор Клаус Дуроф, шутя справлялся с опасными изгибами горного серпантина, хотя и глядел, похоже, больше не на дорогу, а в зеркальце заднего вида. Грета слишком часто ловила на себе его смеющийся взгляд — и против воли улыбалась в ответ. Ей было радостно и опасно, сердце замирало в преддверии чудес.

— А отчего вы расстались с мадам Блаватской, доктор? — полюбопытствовал по-американски прямолинейно мистер Пью. Штайнер поморщился — умеют же надавить на больную мозоль.

— Я духовно перерос её учение, — скорбно ответил он.

— Смотрите, какая красота, господа — вершина совсем розовая! — воскликнула Грета, чтобы сгладить конфуз. Она-то знала — великие Посвящённые тупо не поделили артефакты. Если точнее, старая ведьма заграбастала всё себе. А без хорошего артефакта — настоящей духовной школы не создашь, вот Руди и бесится. Интересно, как проявит себя этот бубен. Будённый — жулик и идиот, вероятно, попытается навести цыганский морок… Грета прикрыла свои прекрасные газельи глаза и ещё раз прокачала чакры золотистым светом учителя. Дудки, уж её-то этим русским колдунам не обморочить!

— Доктор, а этот Портал, к которому мы едем — он что, создан специально для прохода летающих тарелок из Гипербореи? — спросил смекалистый крепыш Герман.

— Ну, точнее было бы, пожалуй, сказать, что аппараты древних конструировались для прохода через временные Порталы.

— Вы сказали «Порталы» — выходит, Блоксберг — не единственный?

— Разумеется, Порталов на планете множество. Вот только нам пока известно точное местоположение лишь трёх — здесь, в Тибете и на Земле Королевы Мод в Антарктиде. На самом деле их в одной только России не меньше семи.

Услышав эти слова слепой Хитлер сосредоточенно затеребил свой длинный ус.

Штайнер не счёл нужным упоминать о полученном утром письме некоего Исаева, предлагавшего поделиться картой всех временных порталов — в обмен на Бубен Будённого. Скорее всего, очередной аферист, а то и вообще подельник Семёна — цену набивает. Ничего — скоро всё станет ясно.

— Приехали, господа! — шофёр притормозил возле входа в расщелину, у которой была установлена аккуратная табличка: «Пещера ведьм» — туристический объект. Не мусорить.»

— Мимикрия, — улыбнулся доктор. — Хочешь скрыть — замаскируй под привычное. Итак, доставайте ваш Бубен, маэстро Симон. Солнце уже садится — скоро можно приступать. Пока предлагаю желающим подкрепиться фруктами и глотком рейнского.

— А мы со своим! — Толстон Пью, подмигнув, протянул Семёну объёмистую флягу. Тот отпил, крякнул от удовольствия и гулко ударил в Бубен. Звук отразился от стен расщелины тоскливым эхом.

— И в чём, вы полагаете, доктор, может быть сила этого варварского инструмента? — осведомился Адольф.

— Ну, теоретически это попытка примитивных народов преодолеть линейность времени. Шаманы использовали его в корыстных целях, чтобы в состоянии транса подглядеть ближайшее прошлое и будущее. Ведь возможности магов древних рас были им уже недоступны — приходилось заниматься самодеятельностью. Заметьте, что форма бубна копирует форму виманов — летающих блюдец Гипербореи. Вероятно, и вибрации используются те же. Но если Бубен и Портал вступят в резонанс — мы можем добиться совершенно непредсказуемых эффектов… Если этот бубен, разумеется, настоящий. Я вижу на нём какие-то знакомые знаки — позвольте взглянуть, коллега?

— Эй, руки! — отскочил Будённый, как от змеи. — Знаем уже ваши фокусы — сперва купите, потом и лапайте себе на здоровье!

— Как скажете, — обиделся Штайнер. — Однако ваша революция, кажется, превратила вас всех в параноиков. Клаус, что там у нас с закусками?

С закусками всё было на высшем уровне, как и с аппетитом у присутствующих. На соседнем отроге в кустах товарищ Исаев-Блюмкин, затаившись с биноклем, сердито истекал слюной — он-то едой не запасся. Зато был на шаг впереди всех, как ему казалось. На стороне Штайнера — опыт и тысячелетняя европейская традиция, на стороне Блюмкина — звериная хитрость, бомба и наган. Впрочем, поглядим, — Яков подкрутил окуляры… «Что-то наши друзья у пещеры не к добру засуетились! А этот шофёр в куцавейке — чего это он там выплясывает? Ого — так и есть, скандал! Жирный погнался за нашим педиком. Вот педик упал, выронил Бубен, бегут. Удар — и Штайнер передаёт Бубен шофёру!» — с футбольными интонациями ехидно комментировал из кустов Блюмкин заснеженным вершинам.