Борис Рогов - Против течения [СИ]

— Лен, шепчу я, — не надо так зубы стискивать, сломаются же! Знаешь как сложно протезы ставить?

— Не волнуйся, не сломаю, а тебя я за нос укушу, если будешь над бедной девочкой насмехаться.

— Кусай меня, твои кусанья мне слаще мирра и вина!

— Лобзай меня своей лобзой, дерзай меня своей дерзой…

— Лен, а ты это откуда знаешь?

— Ниоткуда, дурачок! Только что придумала, экспромт такой…

— Вообще-то это нетленка из какого-то юмористического рассказа — я, как ни в чём не бывало, продолжаю разговор, одновременно стараясь просунуть пальцы как можно глубже. — Губи меня своей губой, дерзай меня своей дерзой, избей меня своей избой, и буду я всегда с тобой, как-то так.

— Стой а ты куда это руки… убери немедленно! Убер-р-ри.

— Упс! Раз ты у меня ещё девочка, то придётся сделать так, чтобы ничего не нарушить. Я способ знаю.

Сладкая битва длится всю ночь.

…

К жизни нас возвращает телефонный звонок, который у меня во сне превратился в звонок трамвая, который я никак не могу догнать. А Леночка молодец. Сообразила, что это телефон, накинула халатик и побежала в коридор.

— Алё?

…

Хорошо, мамуль, значит тебя только к обеду ждать?

…

— Всё куплю, борщ сварю, Толика покормлю, если он придёт.

…

— Мама звонила, сказала, что задержится до обеда, у них в больничке сегодня какой-то аврал случился. Нам повезло! Ты посмотри, что мы тут наворотили за ночь. — Она прикрывает рот тонкими пальчиками и медленно окидывает взглядом комнату.

Детали одежды раскиданы по полу. Диван почему-то стоит под углом к стене. С него на пол стекает белым водопадом простыня. Лёгкий запах моря тоже намекает на совсем не детские игры. Думаю, что мама Лены, как медик, легко бы догадалась, чем мы тут занимались.

— Ой, Боренька, миленький, как здорово ты умеешь… — Леночка окончательно проснулась и вспомнила наши ночные упражнения. — Так и хочется маме рассказать. Нет, не бойся, я понимаю, что нельзя… но хочется же. Мы с мамой очень близки, я привыкла ей всё-всё рассказывать.

Как умелая хозяйка Лена совмещает разговор с уборкой, и минут через пятнадцать мы уже чинно сидим за столом и пьём чай со смородиновым вареньем. Бельё загружено в стиралку и замочено, а аромат смородинового листа вытеснил подозрительные запахи.

— Борь, а можно тебя спросить? — Лена почему-то отводит взгляд. — Где ты научился так… — она подыскивает слово, но не может подобрать приличное — ну, любовью… заниматься?

— Девочка моя, боюсь, если я тебе расскажу правду, то ты не поверишь. Это очень странная история.

— Это ты уже меня обманываешь. Какая тут может быть тайна? Ты два года назад учился в нашей школе, был сначала как все пацаны. Вдруг в десятом классе резко активизировался. Тут тебя многие девки заметили и начали глазками стрелять, но ты Тришиной тогда был увлечён, и на школьниц внимания не обращал. Неужели она тебя таким фокусам научила? Ну да, папа художник, богема, все дела. Точно! Это она.

— Нет, моя птичка, это только видимость, знаешь такого поэта, Омар Хайям? Тришина тут тоже не при делах. Знаешь, был когда-то такой персидский поэт Омар Хайям. Он однажды написал такой рубай:

Поэтому, милая моя, — я провожу тыльной стороной кисти по её щеке, — Это не только моя тайна. Давай пока на этом поставим точку.

После таких чудных зимних каникул, в последний день перед началом семестра я решил немного отдохнуть. Ведь, как давно всем известно, что лучший отдых — перемена деятельности. Что может быть лучше эротических утех? Только круг старых друзей. Звонок Вадику, звонок Олегу и вот мы уже втроём сидим у Коновалова и делимся впечатлениями от прошедших каникул. Я жалуюсь на то, что обломался такой классный источник доходов, как сотрудничество с Худфондом, Олег рассказывает как они с Татьяной Бычковой организовали в НЭТИ кружок ТРИЗа. Говорит, что при должном старании можно будет патентовать изобретения и потом как-то этим сокровищем пользоваться. Вадим рассказывает смешные случаи из жизни контроллёров в системе ГорЭлектроТранспорта. Дело в том, что он вместе с парой друзе, устроился там работать. Для студентов работа очень удобная, поскольку не привязана ни к месту, ни ко времени. Оклад небольшой, но если план выполнил, то остальные собранные штрафы идут в карман.

Внезапно внимание моё привлёк заголовок в «Науке и жизни». «Серийные убийцы — кто они?» — пахнуло чем-то уже почти забытым и далёким из параллельной жизни. Эпоха накопления первоначального капитала, «святые девяностые», жёлтая пресса, дурацкие заголовки для привлечения покупателей. Большей частью высосанные из пальца ужасные истории про всяких потрошителей и каннибалов.

Статья в «Науке и жизни» оказалась посвящена этому феномену с точки зрения марксистской психиатрии и строилась на материалах западной прессы. Дэвид Берковиц, Эдмунд Кемпер и Дональд Генри Гаскинс послужили авторам статьи для иллюстрации своей идеи о том, что именно капиталистическое общество способствует появлению таких чудовищ, а в нашей стране такое не возможно в принципе.

На этом месте у меня в мозгу произошёл маленький ядерный взрыв. Как же я мог забыть! Преступники и маньяки. Два года уже живу в этой реальности, и даже мысли не появилось про нелюдей, как раз в это время подвергающих своих жертв мучениям.

— Мужики! Слушайте, а ведь я помню несколько совершенно гнусных маньячил. Которые сейчас творят, или чуть позже будут творить свои мерзкие преступления. Как думаете, мы можем помочь нашей доблестной милиции что-то с ними сделать?

— Даже и не пробуй, Проф! — Вадим сказал, как отрезал. — Пока преступление не совершено, нет основания для действий против преступника. «Нет тела — нет дела».

— Подожди. Вадик! Пусть он расскажет, что он конкретно помнит, — Олег сегодня предпочитает быть рациональным.

— Тела то как раз есть! Другое дело, что наша доблестная милиция не имеет инструментов для раскрытия таких преступлений. Официально считается, что у нас никаких маньяков быть не может. И точка!

Например, некий Михасевич уже два года убивает женщин в Белоруссии. Его поймают только в конце следующего года. В газетах журналисты будут называть, кажется, «витебским душителем». Его можно брать хоть сейчас, он уже задушил четырёх девушек. Если удастся его быстро перехватить, то спасут ещё минимум двух.

Действует на Урале убийца проводниц — Нагиев. Ещё два года будет убивать и насиловать женщин в поездах, пока его не поймают после того, как он за одну ночь надругается над четырьмя проводницами, убивая их сонными по очереди.